Тени прошлого

Войдя внутрь, я зажёг факелы на стене и немного огляделся по сторонам. Да, Северус и Гораций — абсолютно разные люди, и это было понятно даже по интерьеру кабинета, который они оба когда-то занимали. Шкафы с книгами, шкаф с зельями, несколько столиков, занятых свитками, книгами и склянками и массивный чёрный стол. Ничего лишнего.

«Наверное, мой кабинет был бы точно таким же», — усмехнулся я про себя, постояв немного в центре комнаты. Но всё же собравшись с мыслями, я подошёл к рабочему столу и открыл второй ящик, который тоже не был закрыт. Только вот никакой книги я в нём не обнаружил.

В ящике лежали письма, много писем, а сверху — небольшой стеклянный пузырёк с серебристой жидкостью внутри. Я медленно взял его в правую руку и задумчиво вгляделся: внутри были тонкие серебристые нити, тонкие, переплетавшиеся между собой нити… в этом пузырьке были воспоминания.

«Так вот о чём он хотел сказать мне перед смертью! — внезапно догадался я, положив пузырёк на стол и оглядевшись по сторонам в поисках Омута памяти, который уже попадался мне на глаза при беглом осмотре кабинета. — Он хотел отдать мне свои воспоминания…»

Найти Омут было несложно, потому как стоял он неподалёку от меня на небольшом столике у противоположной стены кабинета. Открыв пузырёк, я вылил всё его содержимое, а потом окунулся с головой, погружаясь в воспоминания…

Он следит за ней на башне… Их ночные беседы… Он врывается в класс, прогоняет Невилла и целует её… Он пытается поговорить с ней… Она приходит к нему в кабинет в канун Рождества… Они в опере… Она рассказывает ему обо мне… Их каникулы… Их мирные дни в Хогвартсе… Он видит её с пробитой головой… Он дежурит у её кровати, а она в это мгновение словно превратилась в мраморную статую… Их вальсы… Переговоры… Она споила его абсентом… Он делает Тине предложение после полёта, она его принимает… свадьба… семейная жизнь… последние дни…

Когда я вынырнул из этого потока воспоминаний, было уже начало четвёртого, то есть на несколько часов точно я словно выпал из жизни. Я потрясённо собрал обратно все эти драгоценные мгновения бесконечного счастья, даже не зная, как мне выразить всю благодарность этому невероятно мудрому человеку за то, что он разрешил мне к ним прикоснуться. Обладая такими воспоминаниями, обладая способностью сделать счастливой ту, что он любил больше жизни, он отпустил её ко мне. И он отдал свои воспоминания, чтобы показать мне, чтобы научить меня… жертвуя своим счастьем.

«Да, мой друг, зря ты всё это затеял… — печально подумал я, оперевшись ладонями о каменную чашу. — Она совсем скоро попросит вернуть тебя, и теперь я ещё охотнее выполню эту просьбу. Я не заслужил такого счастья…»

Тяжело вздохнув, я уже собрался повернуться и направиться к входной двери, как мой глаз зацепился за золотую цепочку, лежавшую рядом с чашей. Поморгав немного, я потянул за неё, и у меня в руках оказался тот самый маховик. А на пол упал небольшой листочек, записка. Подняв его, я вгляделся в текст и, дочитав до конца, ошеломлённо посмотрел перед собой.

Сегодня утром я нашёл этот маховик у себя на столе. Тина вернула его мне. А Северус отдал тебе свои воспоминания. Тебе дали второй шанс, Том, бесценную возможность попытаться исправить свои ошибки. Не упусти его.

А. Д.

— Спасибо… — прошептал я в пустоту, а затем быстро вышел прочь из кабинета, чтобы начать новую жизнь, с чистого листа.

***

Не знаю, сколько времени я неподвижно стояла в раздумьях на опушке Запретного леса, смотря стеклянным взглядом на надгробный камень, как вдруг почувствовала, что за моей спиной кто-то стоял. Повернув голову немного вправо, я как бы показала тому человеку, что знаю о его присутствии.

До меня донеслись два едва слышных шага, а потом рядом раздался бархатный баритон:

— Вот, значит, как ты решила…

«Том, — подумала я, закрыв глаза. — А вроде просил мне самой найти его…»

— Да, — тихо ответила я уже вслух, и Том, подойдя ближе, приобнял меня за талию и тоже посмотрел на надгробный камень, у которого лежал небольшой букет ветрениц, всё ещё цветущих в лесу. — Знаешь… я всю жизнь пыталась сбежать от своей судьбы. Я должна была стать вдовой ещё тридцать восемь лет назад. И словно в насмешку той моей попытке спасти тебя, словно в насмешку моей попытке отвратить неизбежное, спустя все эти годы история повторилась буквально зеркально. И я всё-таки потеряла мужа. Я должна была пережить это всё тридцать восемь лет назад. Пусть с запозданием, но мне придётся пережить это всё сейчас. Надеюсь, я смогу… найти в себе силы, чтобы сделать это.

— У тебя была возможность вернуть его… — тихо начал говорить Том, но я, пристально посмотрев ему в глаза, возразила:

— Нет. Я больше не буду идти против судьбы. Я усвоила этот урок, этот жестокий, но очень поучительный урок. Ты был прав, наш с Северусом брак был изначально обречён. Я… я с самого начала чувствовала, что ничем хорошим это не закончится. Кажется, я даже и сказала ему что-то подобное, когда он решился поцеловать меня в первый раз. Как знала… что у этой истории будет несчастливый конец. Но знаешь, даже несмотря на то, что меня сейчас просто разрывает от боли, что мне на самом деле очень больно потерять его, я… я бы повторила всё снова, даже с таким концом. Потому что это было прекрасно. Оно того стоило.

Две солёные дорожки появились на моих щеках, но я не стала смахивать их. Том тоже задумчиво посмотрел на серый могильный камень, ожидая, когда я закончу свою мысль, поэтому, немного придя в себя, я опять начала медленно говорить:

— Я на самом деле верю в судьбу. Я… я верю, что всё это было зачем-то нужно. Не знаю, зачем, но было нужно. Северус отпустил меня. Я выбрала тебя. Пусть, пусть это будет глупо, пусть нелогично, но я хочу быть с тобой. Теперь я точно знаю, что любить двоих можно, и я буду любить его всю оставшуюся жизнь, но… но вот быть с двумя одновременно — нет. Он смог отпустить меня… теперь мне нужно найти силы отпустить его.

— Принятие?.. — спросил Том спустя минуту раздумий.

— Нет, отрицание, — ответила я, переведя взгляд с его лица обратно на надгробный камень. — Но принятие придёт… со временем. Ночь сменяет день… смерть сменяет жизнь… а потом снова появляется жизнь… Всё приходит и уходит… уйдёт и эта боль… хотя бы боль… нужно только время.

— Я готов ждать, — решительно произнёс он, взяв меня за правую ладонь. — Столько, сколько будет нужно. Тина?..

— Да?..

— Почему ты приехала сюда? Почему ты вдруг решила вернуться в Англию? В Хогвартс? Именно сейчас?

— Знаешь, у меня прошлой весной началась депрессия. Панические атаки при виде операционной, инструментов. Я… я очень тяжело переживала то наше… расставание с тобой. Уходила в запои… пыталась забыться. И вот как-то поздно вечером перед моими глазами возникло… видение. Даже галлюцинация. Перед моими глазами возник Хогвартс. Так чётко возник, так явно, хотя я до этого вообще о нём практически забыла. И мне вдруг стало так спокойно, у меня вдруг появилось ощущение, что именно там, именно в Хогвартсе я смогу хоть немного прийти в себя, хоть немного отдохнуть… найти то самое принятие. У меня появилось чувство, что я просто должна быть здесь. Обязана. И я приехала. Меня тогда так удивил этот… случай, что я даже запомнила число. Двадцать четвёртое июня.

— Невероятно… — в голосе Тома проскочило настолько сильное потрясение, и я недоуменно посмотрела на него. — Тина, мой… слуга, Хвост, ты его видела в Малфой-Мэноре десятого мая, возродил меня к жизни именно в этот день. Поздно вечером двадцать четвёртого июня. Удивительно… может, это действительно судьба?

— Я не знаю, — тихо ответила я, положив голову ему на плечо. — Я так устала…

— Понимаю, я тоже. Знаешь, мы и так сильно задержались, Паттерсон нас уже давно ждёт. Пойдём, Тинь-Тинь, нам пора домой.

Я ещё раз взглянула на надгробие с именем и фамилией моего мужа, и по щекам вновь скатилась пара горьких слёз. Потом в последний раз посмотрела на старинный замок с причудливыми башнями и широкими оконными пролётами. А затем взяла в ослабшую руку ладонь Тома и, крепко сжав её, прошептала:

— Ты прав. Пора возвращаться домой…

И мы, взявшись за руки, медленно пошли по тропинке в сторону автомобиля.