Тени прошлого

Когда я зашёл туда, то увидел, как Тина и Лестат сидят за довольно большим столом в центре комнаты и играют в карты. На Тине была чёрная футболка с глубоким вырезом и тёмные джинсы. Лестат же был одет праздничнее: тёмно-синий, идеально пошитый костюм со светлой сорочкой прекрасно сочетались с его немного неопрятными золотистыми кудрями и пронзительными фиалковыми глазами.

Как только я появился в поле видимости, брат Тины сразу поднял на меня глаза и обрадованно воскликнул:

— Северус! Ты как раз вовремя! Будешь свидетелем самого громкого провала в жизни моей ненаглядной сестрёнки!

— Не дождёшься, Лестат, — усмехнулась Тина, полная решимости выиграть.

— Во что вы играете? — поинтересовался я, подойдя ближе к столу, на котором лежали карты, деньги и две бутылки шампанского, а ровно посередине противоположного края стола стоял Паттерсон.

— В покер, — быстро ответила Тина, не отрывая взгляда от Лестата. — Сдавайся уже.

— Не дождёшься, дорогая. Поднимаю ставку до двух миллионов.

— Пять миллионов, — ни разу не моргнув, произнесла она, а у меня по спине мурашки пошли от таких цифр.

— Тина, я же знаю, что ты блефуешь! Ты не заставишь меня отступить от моего выигрыша.

— Ещё как заставлю, — с железной уверенностью ответила Тина, продолжая немигающим взглядом смотреть в глаза брату.

— Вот что, я настолько уверен в своей победе, что ставлю свою любимую машину, которой дал тебе поиграться вчера, — так же уверенно, не отводя взгляда, произнёс он и кинул на стол ту самую вещицу, которой Тина заводила автомобиль перед нашей поездкой в оперу.

— Прекрасно, Лестат! Теперь у меня будет ещё одна личная машина. Кстати, эта красотка просто огонь, — взгляд Тины стал ещё хитрее, а азарт полностью завладел ей. Я никогда ещё не видел её в таком уверенном состоянии. — Что ты тогда хочешь в случае гипотетического выигрыша?

— Я хочу твой любимый байк, — с широкой улыбкой заявил тот.

— Нет, это святотатство! — тут же отказалась она, а потом, немного задумавшись, добавила: — Хотя я всё равно ничем не рискую. Я согласна. Вскрывайся.

Лестат с каменным лицом перевернул карты. Затем то же самое сделала и Тина. И на всю комнату раздался полный возмущения крик:

— Нет! Этого не может быть! Ты опять жульничала!

— Я?! Северус! Ты свидетель! — рассмеялась Тина, повернувшись ко мне лицом. — Разве я жульничала?!

— Тина, я не знаю правил игры, — с улыбкой ответил я, хотя уверенности в том, что Тина играла честно, у меня не было, настолько коварной в тот момент была её улыбка.

— Лестат, смирись уже, ты всё равно ничего не докажешь. И спасибо за машину! — даже я мог почувствовать радость, исходившую от Тины в это мгновение.

— Нет! Моя красавица! Моя Белла! — сокрушался он, взяв в руки бокал с шампанским, а в это время Паттерсон незаметно выскользнул из комнаты.

— Белла? — со смехом повторила Тина, взяв в руки свой бокал. — Лестат, ты что, опять дал машине имя?

— Ты не понимаешь! Она такая одна на миллион…

— Я-то как раз прекрасно это понимаю! Сам знаешь, нам, девочкам, лучше держаться вместе.

— Ты… ты… — было видно, что Лестат так разозлился своему проигрышу, что даже не мог подобрать слов.

Вдруг он поднял бокал и одним движением выплеснул на Тину вино, которое в нём было. Ни Тина, ни я не ожидали такого поворота событий. Я стоял рядом с ней, растерянный, и уже собрался предложить ей высушить одежду, как Тина молча встала, невозмутимо подошла к противоположному краю стола, с каменным лицом взяла в руки неоткрытую бутылку с шампанским, одним движением ловко достала пробку и вылила содержимое прямо на голову брату.

Они примерно с минуту молча, не моргая, смотрели друг другу в глаза, а я всё больше не понимал, что мне следовало сделать в этой ситуации, всё никак не решаясь вмешаться в эту маленькую семейную ссору. Я даже не мог понять, это у них были такие шутки или назревал серьёзный конфликт. И в этот момент наивысшего напряжения в комнату так же незаметно проникнул Паттерсон и с невозмутимым видом произнёс:

— Ваша ванна готова, доктор Велль.

Услышав это, Лестат хитро усмехнулся, а Тина, видимо, догадавшись о его планах, сразу же с угрозой вполголоса прошипела:

— Нет, ты не посмеешь…

Не успел я и глазом моргнуть, как тот резко подхватил сестру на руки и пропал из виду, а в следующую долю секунды до меня донёсся звук падения чего-то в воду, раздавшийся откуда-то из глубины помещения.

— Они в спальне доктора Велль, сэр, — абсолютно невозмутимым тоном ответил дворецкий на мой немой вопрос. Мне даже показалось, что он настолько привык к таким проделкам, что уже даже не обращал на них внимания.

Я моментально быстрым шагом направился в спальню, примерно запомнив расположение основных комнат. К тому времени я уже успел немного испугаться за Тину, поскольку всё ещё не понимал, где у этих двоих проходила грань шутки. Когда я вошёл в спальню, то заметил, что рядом со мной в стене была ещё одна дверь, и она была открыта. Заглянув внутрь, я увидел, как из огромной, треугольной формы белой ванны медленно, струйками стекали остатки воды с пеной на пол, которые к тому времени превратились в настоящее озеро. А у самого бортика изнутри с неописуемым удивлением на лицах выглядывали Тина с Лестатом, мокрые с головы до ног, в точку, расположенную за моей спиной.

— Вот это да… — протянула Тина, переведя взгляд на пол, словно оценивая масштабы катастрофы. — Паттерсон, прости, мы опять, наверное, всех затопили…

— Ничего страшного, доктор Велль, — раздался за моей спиной спокойный баритон. Я удивлённо обернулся, не понимая, как дворецкий оказался на месте происшествия одновременно со мной, ведь я даже не слышал его шагов. — После прошлого раза я попросил установить автоматические сливы, если вы не против, то я их сейчас включу.

Он дотянулся рукой до белого выключателя в стене, и раздалось едва заметное гудение.

— Паттерсон, ты гений! — так же удивлённо воскликнул Лестат, тоже окинув взглядом затопленный пол ванной.

— Благодарю, милорд Д’Лионкур, — спокойно ответил дворецкий, продолжая стоять у входа в ванную. — Доктор Велль, я могу начать уборку сейчас или мне лучше подождать до завтра?

— Можешь прибраться завтра, Паттерсон, я ещё, пожалуй, полежу здесь, — приходя в себя, ответила Тина, наблюдая в этот момент, как вода медленно исчезала с пола.

— Тинь-Тинь, из-за тебя я испортил костюм! — возмутился Лестат, вылезая из ванны. Когда он встал на пол, то вода целыми реками начала стекать с него. — Между прочим, я собирался пойти в нём на свидание сегодня!

— Лестат, это ты меня сюда затащил! — таким же обвиняющим тоном заметила Тина в ответ на возмущения брата. — Ничего страшного, наденешь другой.

— Но в этом костюме я бы точно её поразил! К твоему сведению, у неё такие большие и выразительные… глаза!

— Глаза… — ехидно повторила Тина за ним, мельком посмотрев на меня и усмехнувшись.

— Да-да! И тонкая… душевная организация, — мечтательно продолжил описывать свою девушку Лестат, и я внезапно догадался о причинах её усмешки и сам не смог сдержать улыбку.

— Разумеется! Лестат, а какого цвета у неё глаза? — смеясь, поинтересовалась она, облокотившись о бортик ванны.

— Тина! Это всё детали! — небрежно ответил Лестат и, прежде чем снова исчезнуть, бросил на прощание: — Не жди меня, буду завтра ближе к ночи! Не скучайте без меня!

Я с улыбкой посмотрел на Тину, немного смущённый, что вот так без спроса проник в их маленький семейный мир. Она, широко улыбаясь в ответ, удобно расположилась в ванне и закрыла глаза, всем видом показывая, что не ощущала никакого дискомфорта от нахождения в воде в одежде. Вода же с пола почти вся исчезла, поэтому я сделал пару шагов внутрь комнаты и огляделся.

В целом комната была оформлена в том же стиле, что и все остальные, которые я видел до этого, только цветовая гамма была не в оттенках золотого, а нежно-голубого и бирюзового. И само помещение было оформлено немного проще, но определённое изящество всё же присутствовало.

— Оригинальный способ принятия водных процедур, — с лёгкой иронией в голосе произнёс я, когда присел на бортик и провёл пальцами по воде: она была тёплой. — Знаешь, даже немного завидно при виде того, как хорошо тебе здесь.

— Присоединяйся! — невозмутимо предложила Тина, даже не открыв глаз.

Снова усмехнувшись, я снял ботинки и скинул мантию, аккуратно положив её на полку у одной из стен. Тина сразу же открыла глаза и стала наблюдать за мной. И когда я в строгом чёрном костюме перелез через бортик и погружался в воду рядом с ней, она удивлённо воскликнула:

— Что ты делаешь?!

— Ты же сама предложила, разве нет? — со смехом ответил я, устраиваясь поближе и обнимая её. — Да, в этом определённо что-то есть…

— Ты с ума сошёл! — рассмеялась она, положив голову мне на плечо.

— Может быть… — протянул я, поцеловав её в висок.

— Знаешь, если бы нас сейчас кто-нибудь увидел из школы, то точно не поверил бы своим глазам, — со смехом в голосе начала говорить Тина. — Строгий и неприступный преподаватель Зельеварения Северус Снейп лежит в одежде в ванне со студенткой пятого курса… тоже одетой, как ни странно.

— Да, вся моя репутация циничного и чёрствого человека тут же развалилась бы, — подтвердил я, нежно убирая с лица Тины прядь мокрых волос. — Знаешь, сейчас ты не такая, как… в школе.

— Правда? А какая же?

— Не знаю. В Хогвартсе ты такая неуклюжая и незаметная. А вчера ты была эффектной и уверенной в себе. Такой спокойной. Если бы я увидел тебя в таком виде на улице, точно подумал бы, что тебе около двадцати пяти.

— Так я и стараюсь в школе вести себя как пятнадцатилетняя девочка, чтобы никто ни о чём не догадался. Но есть же и другой мир, кроме Хогвартса.

— А сегодня ты такая домашняя, весёлая, непринуждённая. Теперь я понял, что ты имела в виду, называя Лестата братом. Вы действительно как маленькая семья.

— Теперь ты не будешь обвинять меня в том, что ты ничего обо мне не знаешь? — беспечно поинтересовалась Тина, закрыв глаза. — Ты так много видел за эти дни…

— Не буду, — согласился я, снова поцеловав её в висок.

— Северус, я помню про своё обещание, но давай попозже начнём этот разговор, ладно? Мне так хорошо сейчас, так спокойно… — Тина прижалась ко мне ещё ближе и многозначительно замолчала.

Мне и самому не хотелось нарушать этот уют. Спокойствие и тепло разливались по телу, и даже несмотря на то, что мы лежали в одежде, и так лежать было немного непривычно, в тот момент мне хотелось, чтобы так продолжалось вечность.

Спустя минут двадцать раздумий и тишины, я вдруг спросил:

— Тина, как ты считаешь, любовь — это удел только дураков?

— Кто тебе такое сказал? — немного удивлённо поинтересовалась она, отрываясь от собственных мыслей, в которые успела погрузиться за время нашего молчания.

— Тёмный Лорд…

— Интересные же у вас с ним разговоры… Но знаешь, в чём-то я даже с ним согласна, — задумчиво ответила Тина, открыв глаза и посмотрев перед собой.

— Неужели?

— Да. Люди, не обременённые умом, чаще всего просто наслаждаются любовью, они счастливы. В отличие от людей умных, которые постоянно размышляют на эту тему, сомневаются, ищут поводы для ревности, не доверяют, проверяют… Говорят же: «Горе от ума».