Тени прошлого

— Да…

— Если ты считаешь, что у тебя скверный характер, то ты просто не видел меня в то время. Я была настоящей стервой. Я отчитала его от и до, спросила всё, что только знала сама, самые каверзные вопросы. И он мне ответил на все. Его терпение просто доводило меня до белого каления. Я поставила ему «хорошо». Единственное «хорошо» за всю его учёбу. И я действительно на вручении дипломов попросила у него прощения, а сразу после отдала и палочку. Я тогда надеялась, что больше его не увижу.

Но угадай, в какое отделение он пришёл в ординатуру? Тогда за него вступился мой наставник, Генри, я тебе про него говорила, и я была вынуждена принять его к себе в ученики. И я тогда сделала всё, чтобы он уехал работать куда-нибудь подальше, но у меня ничего не получилось. В то время я была уже заведующей, Генри нездоровилось. Я переругалась с главным врачом в пух и прах, но Том был блестящим студентом, и работать он хотел именно у меня.

— Том? — удивлённо переспросил я.

— Да, Том Реддл. В итоге мы стали работать вместе. На всех операциях. Но если шесть лет назад на мои упрёки он молчал, то теперь, закончив ординатуру и став настоящим врачом, он начал отвечать мне. Как же мы тогда с ним ругались… Я просто поняла, что он не простил мне моих слов шесть лет назад, и всё это время целенаправленно шёл к своей мести. Но меня тоже было трудно сломать. Ты даже представить себе не можешь, как меня раздражало, что ему всё так легко давалось. Он действительно был одарённым парнем. Там, где мне пришлось потом и кровью зарабатывать опыт, он понимал с полуслова. Нашу ругань было слышно на все этажи госпиталя. Я скидывала ему самых безнадёжных пациентов, а ему иногда удавалось сотворить чудо. Господи…

Тина закрыла раскрасневшееся лицо руками. Эмоции полностью охватили её.

— Тина, я всё ещё не понимаю… Вы же ненавидели друг друга?

— Ненавидели — это мягко сказано. Однажды я дала ему очень сложный случай. И пациент умер. Не знаю, смогла бы я его тогда спасти. Наверное, нет. Точнее не «наверное», а «точно», ведь там всё было весьма плачевно, и единственное, что можно было сделать — это облегчить страдания бедняги, чтобы он прожил хотя бы ещё несколько месяцев. Но я сказала Тому в тот день, чтобы завтра на моём столе лежало его прошение об увольнении. И на следующий день на моём столе действительно лежало кое-что. Кольцо в коробке. Том пришёл ко мне, встал на колено и сделал предложение руки и сердца. Видимо, он хотел таким образом ещё больше испортить мне жизнь. А у меня была цель испортить ему. И я согласилась. Вот так, наперекор. Думала, что он ещё не знает, с кем связался.

Я не мог сказать ни слова на это. Только посмотрел на неё удивлёнными глазами.

— Нашу свадьбу отмечала вся больница. На самой церемонии мы даже не могли заставить друг друга поцеловать, просто прикоснулись щеками друг к другу. Священник тогда прошептал: «Это ненадолго!» Все надеялись, что теперь мы будем выяснять свои отношения в кровати, а не на работе. Я взяла его фамилию. Мы купили дом. Обсуждение ремонта прошло очень гладко: мы просто бо́льшую часть молчали и кивнули, когда нам предложили первый же вариант. Нам обоим было всё равно. У каждого была своя спальня. Своя территория.

Правда, всё начало меняться. Мне ночью тогда снились очень яркие кошмары. Воспоминания из прошлого. Я заходилась в ужасном крике, впадала в истерики. Том сначала не мог понять, что происходит. А потом приходил и успокаивал меня. Просто по-человечески оставался со мной до утра. Затем мы начали разговаривать. Ты представляешь? Мы уже полгода были женаты, семь лет до этого отравляли друг другу жизнь — и только сейчас начали разговаривать. Я стала мягче, совсем немного, но это было заметно. Спустя какое-то время так вышло, что мы даже не обсуждали, кто где будет спать. Как-то само так получилось, что ночью он всегда был рядом, иначе я просто не могла уснуть. Через восемь месяцев после свадьбы он позвал меня на первое свидание. Мы стали узнавать друг друга лучше. И постепенно вся наша ненависть друг к другу перелилась в любовь. Представляешь, как в жизни может быть?

На нашу годовщину свадьбы мы устроили себе первый медовый месяц. И там, в деревушке на юге Франции, я увидела восхитительный сорт ярко-алых роз. Scarlett Carson. Я влюбилась в них с первого взгляда, и Том скупил их для меня все до единой. По приезде я уже было расстроилась, что больше не увижу таких роз, но как-то утром нашла на подушке одну. На следующее утро — тоже. Том разбил небольшую оранжерею в саду и выращивал их для меня. Каждый день, пока мы были вместе, я находила с утра розу.

После этих слов у Тины из глаз полились слёзы ручьём. Я обнял её крепче и ждал, пока она успокоится.

— Он стал для меня всем, понимаешь? Я жить без него не могла. Словно воздух. Он заботился обо мне. А я отдавала всю себя ему. У него в жизни тоже было не очень весело. Сиротский приют при живом отце. Он сказал, что ненавидел своего отца, ненавидел за то, что он бросил его жить в приюте. Том признался мне, что убил его и деда на шестом году обучения в Хогвартсе. Но не мне было судить его, понимаешь? Не мне, по шею утонувшей в крови. Я прекрасно знала, что ненависть делает с людьми. И он раскаивался в содеянном. Честно. Я это видела. Он стал другим. Я стала другой. Просто два покалеченных ненавистью человека встретили друг друга. И изменили друг друга. Том отказался от мира магии. Ради меня. Мы старались искупить свои грехи прошлого на работе, спасая жизни, а дома старались исцелить друг друга…

— Почему тогда?.. — начал я вопрос, но Тина меня перебила:

— Мы расстались? Северус, помнишь, я тебе сказала, что уничтожила Братство?

— Кто-то выжил? — сразу догадался я по её выражению лица.

— Да. Кто-то выжил. И вырастил новое поколение. И они нашли меня. Они бы убили его. Первым. Я не могла сбежать, ведь Том никогда не оставил бы попыток найти меня. И нашёл бы. Этот человек с титаническим терпением точно нашёл бы меня. И мне пришлось убедить его и тех, кто меня преследовал, что он ничего для меня не значит. У меня получилось. Я так хотела, чтобы он жил, жил несмотря ни на что, что наговорила ему… много чего. Он никогда не простит меня. Никогда.

— Тина, но он же был волшебником?..

— Северус, пули летят быстрее заклинаний, поверь мне. Вам, волшебникам, только кажется, что вы можете защититься от магловского оружия. Но это не так. А особенно было не спастись от тех, кто привык убивать с детства. Меня убили в тот же день. Взрывчатка в машине. И я до сих пор благодарю небо, что Тома тогда не было рядом.

Я всё ещё не мог осознать услышанное. Тина тихо рыдала у меня на плече, а я крепко держал её в объятиях.

— Помнишь те конверты у меня на столе? — спросила наконец она сквозь слёзы.

— Да, — коротко ответил я, прижав её к себе и продолжая крепко обнимать за плечи.

— Я пыталась его найти. Чтобы попросить прощения, объяснить… просто… хотя бы увидеть… Ему сейчас должно быть примерно семьдесят лет. Но он исчез. Просто исчез. В министерстве даже после совершеннолетия следят за человеком, им известно многое, но в тот день все записи обрываются. Он не умер. Просто исчез.

— Знаешь, мне кажется, я где-то слышал это имя… — задумчиво протянулс я. Имя действительно вертелось у меня на языке, но я никак не мог вспомнить, где мог его услышать.

— Северус, ты знаешь, сколько в Лондоне людей с таким именем? Тысячи. Может, это просто однофамилец.

— Может быть… — согласился я, медленно проведя кончиками пальцев по её руке от плеча и до кисти.

— Ты ненавидишь меня? — безучастно спросила Тина, смотря прямо перед собой.

— Нет, — я ещё крепче прижал её к себе. — У тебя действительно непростая судьба. Но если с тобой в прошлом произошло много плохого — это не значит, что ты сама такая же.

— Говоришь, как Альбус, — с иронией заметила она, повернувшись на правый бок и приобняв меня.

— У него многому можно поучиться. Я же тоже был не самым хорошим человеком в прошлом. И помогал Тёмному Лорду убивать людей. Но Дамблдор дал мне шанс исправиться… Порой дать ещё один шанс — это бесценно…

— Да… ты прав, — тихо согласилась Тина.

Мы замолчали. Тишина продолжалась до того момента, пока я не заметил, что Тина уснула на моём плече, обессиленная от слёз. А я всё также продолжал сидеть, обнимая её. До самого утра.