Наваждения

— Минерва, тебе не кажется, что это совсем не твое дело? — зашипел он сердито.

— Не кажется, — отчеканила она, недовольно нахмурив брови. — На вас же смотреть больно и страшно. На тебя — больно, на Гермиону — страшно! Ты заметил, как она похудела? Домовики теперь вечно с обожженными ушами ходят, потому что не могут ей в еде угодить! Почему ты ведешь себя, как упрямый осел?

— Да, почему? — внезапно заинтересовалась разговором до этого беззастенчиво греющая уши Жюстина, придвигаясь ближе к краю рамы и пристально вглядываясь в директора. — В первый раз встречаю такого принципиального мужчину.

— А вот ты лучше заткнись, — посоветовал портрету Снейп и обратился к МакГонагалл: — Ты меня удивляешь, Минерва! Неужели желаешь своей любимой ученице жизни рядом с некрасивым злобным нелюбимым стариком?

— Ну, не такой уж ты и некрасивый, — прищурившись, авторитетно заявила Жюстина. — Несколько мрачноват, но есть в тебе что-то такое… такое… В общем, я бы тебе дала.

— Вот ведь бесстыжая девка, — вздохнула МакГонагалл под одобрительный гул портретов бывших директоров: свою новую нахальную соседку они терпеть не могли.

— Зато не такой синий чулок, как некоторые! — не осталась в долгу Жюстина и, показав возмущенной МакГонагалл язык, снова повернулась к Снейпу: — Но в одном я со старой каргой согласна: баран ты упертый, вот ты кто! Наша девочка тебя любит, а ты ведешь себя с ней как черт знает что.

Вот тут Снейп окончательно перестал что-либо понимать.

— Любит, потому что ты, дрянь, внушила ей эту чертову любовь! — вскипел он.

— Ой, да что ты вцепился в это внушение, как клещ в собаку, — виновато пряча глаза, проворчала Жюстина, а потом пробубнила себе под нос тихо: — Мало ли что я там внушила… — и с видом нашкодившего ребенка скрестила руки на груди, отвернувшись от собеседников.

Снейп насторожился, Минерва нахмурилась, сделала ему большие глаза, мол, «тебе не кажется это странным?».

Снейп едва заметно кивнул и осторожно подступил к портрету.

— Так-так-так. Ты же говорила, что мисс Грейнджер тоже подверглась твоему внушению.

— Ой, ну мало ли что я там говорила, — надулась Жюстина, беспокойно ерзая на месте. — Что ты пристал вообще?

— Жюстина… — угрожающе протянул Снейп, поднимая палочку повыше. — Говори правду, иначе очень пожалеешь. Ты внушала что-то Гермионе?

— Злыдень! — не на шутку обиделась Жюстина и даже сделала вид, что сейчас заплачет. Две крошечные прозрачные слезинки выкатились из уголков глаз и застыли на щеках сверкающими бриллиантами, делая женщину только красивее. — Ты сам виноват. Нужно было не меня слушать, а свою любимую. А она ведь говорила тебе, что все это неправда, много раз говорила, а ты не верил. У тебя вообще проблемы с доверием, Северус, ты ведь знаешь об этом?

— Слышал мельком, — горько усмехнулся Снейп и, вспомнив еще кое о чем, сказал: — Но она ведь призналась матери, что влюблена в Элмерза. — И, поймав вопросительный взгляд МакГонагалл, пояснил: — Я видел это в ее воспоминаниях, когда… ну, в общем, в то утро.

Минерва недовольно зацокала языком: события того ужасного утра, когда директор насильно применил легиллименцию к Гермионе, для нее явно не были тайной, покойный закадычный дружок, разумеется, все ей разболтал.

Жюстина неприлично фыркнула:

— Ну сказала и сказала, подумаешь! Я бы тоже сто раз подумала, прежде чем рассказывать матери о романе со своим бывшим учителем.

Снейп ненадолго задумался, в душе согласился с тем, что версия эта выглядит вполне логичной, а потом, осознав наконец, что его, шпиона со стажем и опытом, обвела вокруг пальца вредная хитрая и даже не живая ведьма, от души выругался. Черт, ну и дебил же он, хуже Поттера, честное слово! Сам, своими руками, оттолкнул женщину, которая непонятно за что его любит и, кажется, любит по-настоящему. Или любила. Учитывая его омерзительное и тупейшее поведение в последние месяцы, будет чудом, если о любви этой еще можно говорить в настоящем времени.

— Твою мать! — емко и довольно сдержанно выразил Снейп свое отношение к происходящему. — Ну ты и сука!

А вот Минерва, которую клокочущая в ней ярость возмездия чуть ли не разрывала на части, сдерживать свои эмоции не стала и выхватила палочку.

— Ах ты дрянь! — завопила она, прицеливаясь. — Лгунья! Мерзавка! Инсендио! Инсендио!

Среди портретов бывших директоров начался страшный переполох.

Профессор Моул, тоненько взвизгнув, убежала из кабинета от греха подальше: ссор и разборок она даже при жизни старательно избегала, а теперь и подавно.

— Вот ведь стерва хитрозадая! — возмущался Финеас Найджелус Блэк, искренне уважающий своего последователя-слизеринца.

— Так ее, так, Минерва! — подзуживала Дайлис Дервент, периодически издавая оглушительный свист.

— Минни, дорогая, успокойся, — умолял вечно блаженный Дамблдор, встревоженно наблюдая за разгневанной подругой. — У тебя же сердце!

— У всех сердце! — ревел профессор Диппет. — Давай, Минерва, спали эту дрянь к чертям собачьим!

Жюстина, надежно защищенная наколдованной Снейпом сферой как от побега, так и от внешних посягательств, была в бешеном восторге от устроенной ею же заварушки. Она радостно смеялась, прямо-таки заливалась истеричным громким смехом, хлопала в ладоши и показывала недругам язык.

А Северус Снейп застыл, замер среди всего этого безумия, мучительно медленно осознавая и принимая тот факт, что он все-таки дурак, каких свет не видывал, и с этим ему нужно теперь как-то жить дальше. Но как?

— Минерва, успокойся, — наконец проскрипел он, заметив, что от очередного заклинания МакГонагалл сфера задрожала и замерцала неровным пульсирующим светом. — Спалишь эту суку чуть позже. Мы ведь пока не знаем, кто именно нам так удружил, притащив ее сюда. Сначала нужно это выяснить, а потом уже устраивать барбекю в моем кабинете.

МакГонагалл, напоследок погрозив кулаком нахально ухмыляющейся красотке, произнесла какое-то непонятное, но наверняка ужасно грубое слово на гэльском и отступила.

А Снейп, внешне уже абсолютно спокойный, приблизился почти вплотную к портрету, внимательно вгляделся в совсем нераскаивающееся лицо Жюстины и спросил вкрадчиво:

— И зачем же ты солгала?

— А зачем она меня сдала? — тут же ощетинилась Жюстина. — Тоже мне, подруга называется.

— Вероятно затем, чтобы прекратить твои зельеварские диверсии? — предположил Снейп ехидно.

— Вообще-то я ничего такого особенного не сделала, — снова обиделась Жюстина, демонстративно надув губы. — Только помогала вам всем, несчастненьким. Одли вон помогла с той когтевранкой, дуре вашей прибабахнутой из башни тоже помогла. Тебе вот помочь не успела, уж извини, мой сладкий. Не прошло и месяца, как наша девочка сама в тебя влюбилась. Можно было, конечно, перевлюбить ее… — Снейп поперхнулся, — в Элмерза, например. Он давно по ней сохнет. Но я-то всегда болела за тебя и не стала ее трогать, хотя могла бы. Так что будь хоть немного благодарен, Северус Снейп!

— Просто слов нет, — устало покачал головой директор и прошептал заклинание, от которого сферу с заключенным в ней полусумасшедшим портретом заволокло черным непроницаемым дымом, а уже потом повернулся к МакГонагалл и произнес потерянно:

— Минерва, кажется, я ошибся.