От ненависти до... любви?

— Да, — ответила я, — мистер Коннор сказал, что будет ещё один знак, и мы обязательно это поймём.

— Так вот, Гермиона, — продолжил Дамблдор, — когда цель, поставленная перед вами, будет достигнута, только от вас и вашего мужа будет зависеть, как вы будете жить дальше. Потому что, к сожалению, магический брак нерасторжим.

— Спасибо, — поблагодарила я его и повернулась к входу, потому что в это время в кабинет вошли Минерва и Драко.

Попрощавшись с директором, мы с Драко вернулись в имение.

* * *

В имении нас ждал Гарри. Как только мы вышли из камина, он сразу же сказал, что министр ждёт меня немедленно. Драко, чего никогда не случалось с ним раньше, проявил неожиданную настойчивость сопровождать меня — если дело касалось Мелиссы, он хотел знать всё.

Выслушав историю о происшедшем, Кингсли заверил, что сделает всё возможное, чтобы получить подтверждение из Австралии.

— Но ты сама понимаешь, — сказал он мне, — раз твоя сестра зарегистрирована под именем Уилкинс, придётся доказывать, что это действительно она. И тебе придётся объяснять, каким образом фамилия Грейнджер поменялась на Уилкинс.

— Разумеется, — согласно кивнула я.

— И да, Гермиона, — заканчивая встречу, сказал министр. — Всё-таки пока — пока! — не стоит твоей сестре покидать Малфой-мэнор.

Ещё раз кивнув в знак согласия, мы покинули кабинет.

— Ты обещала прийти к нам, — напомнил мне Гарри, когда мы вышли. — Рон уже у нас. Всем не терпится узнать подробности.

— Даже не знаю, — я неуверенно посмотрела на Драко. Всё-таки правильнее было бы находиться мне с семьёй.

— Ладно, Грейнджер, — понял мою нерешительность Малфой. — Друзья за тебя переживают и радуются. Удели им немного времени. Только не задерживайся, хорошо?

Попрощавшись кивком с Гарри, он пошёл прочь по коридору.

— Столько лет прошло, а я всё не перестаю удивляться. Кто бы подумал, что Малфой будет понимать тебя с полуслова, — негромко сказал Гарри. — Иногда мне становится жаль, что он раньше не был таким.

— У каждого своё предназначенье, Поттер, — обернувшись, ответил ему Драко. Видимо, он услышал его слова. — Ты своё выполнил, теперь я выполняю своё.

В доме на площади Гриммо я оказалась в объятиях Джинни и Рона, а затем и Молли Уизли.

— Конечно, поздравлять нужно не тебя, а Мелиссу, — сказала миссис Уизли, — но пока такой возможности нет. Поэтому вернувшись, ты обязательно передай ей, что мы за неё очень рады.

Ближайший час прошёл за пирогом миссис Уизли и дружеской беседой, точнее, за рассказом о том, что произошло за сегодняшний день и догадками, почему магия Мелиссы не проявлялась до сих пор.

Я несколько раз уже собиралась вернуться домой, но каждый раз меня останавливали, уговаривая остаться ещё ненадолго.

— В конце концов, Гермиона, — сказал Рон, когда я в очередной раз встала, собираясь уходить, — неужели быть в компании пожирателя тебе хочется больше, чем с нами?

Миссис Уизли уже собралась было осадить сына, но я её опередила:

— Рональд Уизли, — холодно, чётко проговаривая каждое слово, сказала я. — Если ты забыл, то Люциус Малфой — мой муж. Поэтому, если ты не хочешь поссориться со мной, впредь ты всегда будешь отзываться о нём более уважительно. — И затем уже мягче добавила: — Разве ты не видишь, что если бы не он, то, возможно, мы бы никогда не узнали, что Мелисса — волшебница? Магия Мелиссы не проявлялась, зарегистрирована она в магической школе другой страны, да ещё и под другим именем. Никто никогда и не подумал бы выяснить, действительно ли моя сестра маггла, согласись. Во всяком случае, меня бы это заинтересовало только тогда, когда случилось бы хоть малейшее проявление магии.

— Хорошо, пусть он и сказал о Мелиссе, — фыркнул Рон, — но я ни за что не поверю, что он это сделал не ради собственной выгоды.

— Возможно, — ответила я, — но даже если так, его поступок всё равно заслуживает уважения. И благодарности. Хотя бы с моей стороны. Поэтому самое меньшее, что я должна сейчас сделать — это быть с ним.

* * *

Когда я вернулась в Малфой-мэнор, Люциуса там не было. У всех остальных членов семьи было приподнятое настроение. Даже дети, не понимая, что произошло, чувствовали, что случилось что-то хорошее, и когда пришло время ложиться спать, восприняли приказ отправляться в свои комнаты с каким-то энтузиазмом. Нет, как правило, они послушно уходили, когда нужно было собираться ко сну, но было видно, что они с удовольствием пободрствовали бы ещё. В тот же день они поднялись наверх с каким-то воодушевлением.

За ужином Люциуса тоже не было, и вскоре вслед за детьми к себе ушли Драко с Асторией. Я осталась одна в гостиной.

Люциус вернулся, когда уже начало темнеть.

— Почему ты не спишь? — спросил он меня, снимая мантию и передавая её появившемуся Торри.

— Тебя жду, — ответила я, нерешительно подходя ближе и останавливаясь в шаге от него. — Ты голоден?

Протянув руку, Люциус коснулся моей щеки, и на мгновенье я прикрыла глаза, наслаждаясь его лаской.

— Нет, — ответил он, убирая руку. — Но я не отказался бы от чая. Составишь мне компанию? — спросил Люциус, садясь в кресло возле камина.

Велев эльфу подать чай, я с ногами забралась в другое кресло. Мне очень хотелось расспросить мужа о том, как он узнал о магических способностях Мелиссы. Но я достаточно хорошо знала Люциуса, чтобы понимать, что сейчас на мои вопросы он не стал бы отвечать. Кроме того, это было бы просто невежливо. Поэтому, сделав глоток из чашки, я завела разговор о том, как прошёл его день. Слушая рассказ мужа, я пыталась не потерять нить разговора, вслушиваясь в звук его голоса, вглядываясь в его лицо и думая, что всё-таки заставило рассказать его о Мелиссе, поэтому не сразу поняла, что он обращался ко мне:

— Мне не нужны твои слова благодарности.

Поставив чашку на столик, я ответила:

— Я не благодарю тебя.

— Милая, — насмешливо сказал Люциус, — у вас, гриффиндорцев, всё на лице написано. Не благодаришь, но собираешься это сделать. Поэтому я предупреждаю, что твои слова благодарности мне не нужны.

— Хорошо, я не буду говорить, — согласилась я и после небольшой паузы продолжила: — Но если я не выражаю благодарность словами, это не значит, что я её не чувствую. Тогда скажи, какая благодарность тебе нужна?

Усмехнувшись, он ответил:

— Интересно, если я скажу, что хочу тебя прямо здесь и сейчас, ты согласишься?

— Ну, если тебе это доставит удовольствие, — ответила я, вставая со своего кресла и подходя к нему. Поддёрнув подол платья, я села на его колени верхом и начала расстёгивать пуговицы на его одежде.

— То есть ты согласна? — переспросил Люциус. Очевидно, он не верил, что я на это способна. Я мысленно усмехнулась. За годы нашего брака где только мы не были близки. Разумеется, Люциус накладывал соответствующие чары, чтобы нам не могли помешать. Но гостиная всё-таки была проходной комнатой, поэтому даже если бы он наложил запирающие и звукоизолирующие чары, я, скорее всего, всё равно чувствовала бы себя скованно, и он знал об этом. Хотя в тот вечер я испытывала к нему такую огромную благодарность, что скажи он, что хочет заняться со мной сексом публично, я согласилась бы.

— Я же говорю, — покрывая неспешными поцелуями его шею, ответила я. — Если тебе этого хочется... Правда, я собиралась отблагодарить тебя подобным образом в спальне, там удобнее и можно это делать дольше. И к такой благодарности я хотела присоединить ещё кое-что. Но раз ты хочешь здесь и сейчас...

— Звучит заманчиво, — сказал он. — И что же?

Хитро улыбнувшись, я встала и потянула его за руку.

Когда Люциус вышел из душа, я ждала его уже в постели.

— Что это? — спросил он, увидев флакон в моих руках.

— Косметическое масло. Маггловское средство, — ответила я и, заметив его недовольство, добавила: — Я покупала для Мелиссы. Обещаю, что попрошу Драко придумать аналогичное зелье, если тебе понравится. А сейчас раздевайся и ложись на живот.

— Так ты мне не объяснила, что это — кое-что? — спросил Люциус, выполнив мою просьбу.

— Маггловский массаж, — ответила я. — Вообще-то, это лечебная процедура, но довольно приятная. Так же, как и маггловское нижнее бельё, — шепнула я на ухо мужу, прежде чем налить ему на спину масло.

— Ты считаешь, что я не знаю, что такое массаж? — насмешливо отозвался Люциус.

— Не сомневаюсь, что знаешь, — ответила я. — Но я уверена, что ты будешь приятно удивлён.

* * *

Устроившись на боку, одной рукой я подпирала голову, а другой рисовала на груди Люциуса узоры, время от времени вплетая в узор поцелуи. После массажа повторилось волшебство предыдущей ночи, и, как и накануне, я чувствовала какое-то непонятное единение с мужем.

— Расскажи, — попросила я.

— Что рассказать? — поддразнил меня Люциус, прекрасно понимая, что я хотела услышать.

— О Мелиссе. О том, как ты понял, что у неё есть магия, — поддержала я его игру.

— Спрашивай, что тебя интересует.

— Когда ты понял, что она волшебница?

— Подозревать начал, когда вы впервые прибыли в Малфой-мэнор. Не знаю, как это объяснить, — ответил он на мой безмолвный вопрос. — Просто когда она подошла ко мне, я как будто почувствовал какую-то волну.

— Ты поэтому так внимательно смотрел на неё иногда?

Люциус кивнул.

— Только больше такого не повторилось.

— А заклинание, попавшее в неё? — спросила я.

— Заклинание, как я уже говорил, направлено на то, чтобы постепенно лишать волшебника магии. На маггла оно бы подействовало как убивающее проклятье. Да и на маленького ребёнка тоже. Скорпиус наверняка бы умер, если бы твоя сестра не защитила его, — ответил Люциус, взяв мою руку и прижав её к своим губам.

— Но ты сказал, что не смог бы помочь ей?

— Если бы заклинание было изменено, то не смог бы.

— Почему?

— Что ты знаешь о создании тёмных проклятий? — спросил он. — Вернее, о том, что может их снять?

— Ничего, — ответила я, жадно слушая его. Хоть его рассказ и касался тёмной магии, но всё же это была возможность узнать что-то новое, перед чем я, конечно же, устоять не могла.

— Подавляющее большинство тёмных заклятий может нейтрализовать любой, кто владеет соответствующим заклинанием. Но есть ряд заклятий, снять которые может либо тот, кто их наслал, либо тот, кто их создал. Проблема заключается в том, что при внесении даже небольших изменений в исходное заклинание конечное заклинание считается вновь созданным, — сказал Люциус.

— Значит, то заклинание, которое попало в Мелиссу... — начала понимать я.

— Создал я. И, к счастью, оно не было изменено, — ответил он, поворачивая ко мне лицо.

В голове у меня возник целый рой вопросов, но, немного подумав, я спросила:

— И тогда ты понял, что у Мелиссы действительно есть магия? — Увидев, что он кивнул, я продолжила: — А как ты понял, что её имя при рождении записано в австралийской школе?

— Над этой загадкой пришлось поломать голову, — усмехнулся Люциус, — хотя и не очень долго. Раз я уже точно знал, что магия у твоей сестры есть, было только два варианта: либо к тому времени, когда ей исполнится одиннадцать лет, она получит письмо из Хогвартса, либо её имя записано в Австралии. Решив отталкиваться от второго предположения, я нашёл возможность узнать, не записано ли на свитке австралийской школы имя Мелиссы Грейнджер. Разумеется, ответ был отрицательный, — предупредил он готовые уже сорваться с моих губ слова. — Но за те два месяца, что я ждал ответа, я узнал, что твои родители жили в Австралии под другим именем. Поэтому пришлось ждать ещё несколько месяцев, пока мой человек в Австралии сможет узнать про Мелиссу Уилкинс. И только когда я точно узнал, что её имя там есть, я отправил директору школы письмо, объяснив ситуацию и прося подтвердить или опровергнуть мои предположения. Что? — спросил он, увидев, что я хочу что-то сказать.