Тайна Ночи Свечей

Глава 5.1 Встреча старых друзей

Еще древние мудрецы — основатели королевства Шутта, собираясь вокруг своих весело потрескивающих костров для философских бесед и споров на вечные темы, сходились в едином мнении, что наибольшей безжалостностью отличались два страшных союзника — Время и Расстояние, выступавшие под единым черным знаменем губительными походами на незыблемые крепости неразрывной дружбы, вечной любви и нерушимого слова, казавшиеся такими стойкими и непобедимыми.

Смелые защитники не хотели думать о том, что их святыни, сложенные из чистых и прочных камней, выдержавшие ни одно сражение, рухнут прямо у них на глазах, просыпаясь мелким песком сквозь пальцы и уносясь туда, откуда ни одна сила больше не сможет их вызволить. Люди верили до последнего и осознавали, что бой, которого, даже не было, проигран, лишь в тот момент, когда объединенное войско Времени и Расстояния проходя мимо них, унесет трофеи, еще недавно принадлежащие старинной крепости, так ревностно оберегаемой всеми силами, ценой бесчисленных жертв.

Так думали давно ушедшие за грань мудрецы Шутты и об этом же могли рассказать многие, столкнувшиеся с невидимой армией. Но только не те, кто спас свою крепость, покинув ее на пороге бунта, способного расшатать камни фундамента и разрушить самые надежные стены не хуже любого внешнего врага. Порой, Время и Расстояние не обращали в пыль их покинутые замки, а наоборот, отстраивали и шли дальше, передав власть Случаю, способному вернуть былых владельцев и заставить тех ценить то, что они чуть не потеряли навсегда, поддавшись гордыне и нелепому гневу.

Молодой шуттанец, так и оставшийся стоять с занесенной для очередного стука рукой, никогда бы не открыл, разорвавших его душу слов, которые сказал ему жестокий проводник Случая, а, замершая в нерешительности, неспособная перешагнуть порог зеркальщица, ни за что не созналась бы в своем горьком раскаянии за разжигание бунта. Но все это было уже не важно, как и то, что между стремительным бегством из их уютной, теплой крепости, выстроенной еще в раннем детстве и неожиданным возвращением сейчас, пролегло долгих четыре года.

Тера с необъяснимой тревогой вглядывалась в знакомые черты и никак не могла поверить в то, что стоящий перед ней человек — не злая шутка ее затуманенного колдовством сознания, а тот, кого она и не надеялась больше встретить. Ей очень хотелось протянуть руку и убедиться в реальности видения, а еще лучше, как раньше, сесть рядом и положить свою бедовую голову на самое надежное во всем свете плечо друга. Но она не могла даже пошевелиться или выпустить ручку двери, ставшую теперь наикрепчайшей из земных опор.

Зеркальщики, с первых же разбитых зеркал, становились заложниками памяти — своей и чужой. Они получали опасный дар, а вместе с ним и все обещанные беды, посылаемые на головы тех, кто заведомо решал вредить зеркалам. Для них суеверные рассказы о несчастиях были суровой реальностью, а потому никаких подарков от счастья они никогда не ждали и не просили. Такова была их натура и проявлялась она в самые неподходящие моменты, то оттягивая, а то и окончательно руша, любые шансы на счастливую и спокойную жизнь.

— Уж не могущественному ли королевству Шутта мы нечаянно стали на хвост, раз сам господин посол по особо важным поручениям явился лично, да еще и без официального извещения о своем неминуемом визите? — напустив в голос побольше деланной почтительности, нарушила, затянувшееся молчание Тера. Она решила не поддаваться глупым порывам и сразу убедиться в том, что чудес для нее не заготовлено.

— Господину послу по особо важным поручениям обычно нет дела до королевского хвоста. Он слишком занят, заботясь об остроте когтей и беспощадности зубов, чтобы следить еще и за проделками дэйлинальских преступников, госпожа знаменитая воровка. Или, может быть, лучше называть Вас господином Серым Ловкачом? — в тон ей, ответил вопросом на вопрос, ничуть не удивленный таким прохладным приемом шуттанец.

Старые друзья, расставшиеся четыре года назад, наговорившие друг другу массу обидных слов, стояли друг напротив друга, как заправские бойцы, делившие один ринг столько раз, что уже и не пытались оценивать противника, давно уверившись, что знают другого, как себя самого. Взгляды их были заострены, а кулаки готовы к бою, но вот азарта и жажды крови не ощущалось, а потому они с радостью разошлись бы по противоположным углам, появись хоть малейший повод. Но его, как на зло, не было, а потому приходилось продолжать изводить друг друга, вместо того, чтобы пожать руки, похлопать по плечам и наконец самое лучшее — отправиться в нескучный трактир и выпить за взаимное пожелание здоровья и долголетия.

— О, так Вы прибыли с целью поручить какое-нибудь грязное, государственное дело? Как жаль, несмотря на более чем заманчивые гонорары Шутты, вынуждена отказаться. Даже у ловкачей бывают перерывы и вот один такой отпуск начался всего пару минут назад, так что Вы зря проделали столь долгий, утомительный путь, — с очаровательной улыбкой ответила Тера, взгляд которой становился все более напряженным, а движения собранными. Казалось, что она вот-вот сорвется с места и убежит или набросится с кулаками.

— Неужели у тебя не найдется для старого друга хоть немного искренности? — сдался шуттанец, спокойно озвучивая вопрос, мучавший его с самого начала долгого путешествия в Дэйлиналь.

— Боюсь, Ригби, что твой нос может и не выдержать даже крохотной капли моей искренности, столько ее накопилось за прошедшие годы! — так же отбрасывая словесные кружева, зло процедила Тера.

— Что ж, я готов рискнуть! Могу даже предложить еще пару ребер в придачу, если их хруст сумеет смягчить твое жестокое сердце, — шутливо возвестил Ригби, возвращаясь к своей обычной манере общения, но не спуская пристального взгляда с напряженного лица старой подруги, проверявшей его в этот момент, как подозрительную монету на подлинность.

Выпустив наконец ручку двери, Тера качнулась назад и постаралась изобразить максимально дружелюбную улыбку, а затем неожиданно занесла свой маленький кулак и молниеносно направила его в лицо Ригби. Остановила стремительное нападение зеркальщица лишь в паре дюймов от цели.

— Как я и думала… Что за жизнь ты вел, Ригби, раз настолько позабыл что такое страх? Любой другой, а в особенности жирный богатый посол Шутты, привыкший к болтовне, и трясущийся за свою драгоценную жизнь, если не уклонился бы, то хоть зажмурился или моргнул. Но только не ты! Стоишь и смотришь так, словно ничего особенного не происходит. Знаешь, а ведь я уже встречала точно такой же взгляд год назад и принадлежал он гродаринскому палачу, едва не отправившему меня за грань, когда я почти попалась. Тогда мне очень повезло и некоторое время я даже думала, что избавилась от него, но нет, крылатый жив и жаждет мести. Так вот вы с ним очень похожи в этой своей невозмутимости, прикрытой легкомыслием и напускной веселостью.

— Сочувствую твоим неудобствам! — сухо ответил Ригби и отступил на шаг, давая понять, что дальнейшее развитие темы отложено на неопределенный срок.

Тера же наоборот шагнула вперед, почувствовав перевес и, получив уверенность в том, что след выбран правильно. Она уже собиралась закрепить успех, как их дальнейшему разговору помешал, вбежавший на этаж хозяин таверны. Хэвард был перепачкан в муке и масле. Зажатая в его руке поварешка походила на палицу, а выражение раскрасневшегося лица, не оставляло сомнений в том, что медведь поднялся на жилой этаж с кровожадной целью кого-нибудь пристукнуть, а возможно еще и съесть.

— Проклятый шуттанец, вот ты и попался! Думаешь сойдет с рук то, что вытворила твоя пятнистая кляча на моей кухне?! — заорал с конца коридора разгневанный двуликий, наступая на врага.

— Какая еще кляча? Милейший хозяин, у меня нет никакой лошади, — искренне возмутился шуттанец, демонстрируя неподдельное удивление и стараясь всеми силами отвести от себя подозрение в соучастии очередной проделки Фога. — Вероятно, Вы спутали меня с кем-то из ваших постояльцев. И комнаты! Я был крайне удивлен, найдя столько свободных, когда отправился спросить кого-нибудь из ваших работников о возможности получить обед, после того как Вы так стремительно меня покинули.

— Так ты привез с собой Фога? Почему сразу не сказал? Мой хороший, как давно я его не видела, наверняка соскучился по мне! — тут же оживилась Тера. От ее настороженности и подозрительности не осталось и следа, а на просветлевшем лице заиграла искренняя, открытая улыбаться.

— Вот и чудесно! Ты ему такая же хозяйка, как и я, значит тебе и платить за погром на кухне, а я умываю руки! Четыре года оплачивал его выходки, теперь настал твой черед, — раздосадовано объявил Ригби.

Явная радость Теры при одном лишь упоминании имени пятнистого разбойника не шла ни в какое сравнение с той холодностью, которой она одарила его хозяина.

— Так это все-таки ваша лошадь, — зловеще уловил главное Хэвард, успевший на секунду засомневаться в своих выводах после уверенной отповеди чужестранца.

Медведь чуть не попросил прощения за поспешные выводы и неучтивость, проявленные к ни в чем неповинному гостю, однако слова Теры расставили все на свои места и убедили хозяина таверны в справедливости решения выкинуть наглеца за порог, но теперь уже не раньше, чем тот заплатит за погром на кухне.

— Фог? Только не говорите мне, что где-то поблизости бродит это исчадье Злого моря, — обреченно простонал Эйнар, еле добравшись до двери своей комнаты. Он тяжело опирался о дверной косяк и с трудом фокусировал взгляд на собравшихся в коридоре. — Ригби, а тебя каким ветром к нам занесло? Впрочем, не важно, рад тебя видеть в любом случае, — вымученно улыбаясь и тщетно пытаясь приблизиться к другу, воскликнул лис. Даже такое простое действие отняло у него все силы, накопленные за последние дни пребывания в постели.

— Слава всем святым и покровителям, ты очнулся! — облегченно выдохнула Тера и попыталась поддержать брата, но ее тут же бесцеремонно отодвинул Хэвард. Медведь развернул Эйнара и погнал обратно в комнату, ворчливо порицая того за беспечность и ранний подъем, а также проклиная всех незваных гостей, коней и глупых женщин разом. За что досталось последним, никто так и не понял, но спорить с медведем, уставшим от неспокойных постояльцев и проблем, связанных с их появлением под его крышей, никто не решился.

— Можешь отправиться на кухню и самостоятельно выбрать, что захочешь, если, конечно, твой гадкий конь оставил там хоть что-то. Кухарка нас все равно покинула. Не выдержала слабонервная такого произвола на своей территории, — с укором объявил Хэвард, отвлекшись от смены повязки на ноге лиса. Прежняя пропиталась кровью всего за один короткий переход Эйнара от кровати к двери комнаты.

— Что с ним произошло? — взволнованно спросил Ригби, поворачиваясь к Тере и начисто игнорируя щедрое предложение Хэварда.

— Она упорно утверждает, будто Эйнара покусала змея, подло подстерегавшая того в кустах. Где ему правда удалось обнаружить такие опасные насаждения и откуда в Боривале взялась ядовитая змея, когда их у нас отродясь не водилось, объяснить ей так и не удалось, — миролюбиво посетовал на откровенную ложь Хэвард, а затем продолжил уже с большим нажимом. — Но на ум все же приходит одно подходящее место, где вполне можно было обнаружить такую редкость. Однако вас ведь там, разумеется, не было! Иначе зачем всему городу судачить о каком-то неизвестном господине Белом Лисе, подло пробравшемся на чердак папаши Сибидира и устроившего настоящее светопреставление на радость целому кварталу?