Тайна Ночи Свечей

Глава 8.2 Кладбище

Шуттанец, еще не так давно шумевший и шуршавший возле склепа, как сотня растревоженных ос, оказался на редкость проворным и бесшумным, когда дело дошло до расправы над врагом.

Быстро сориентировавшись, ловчий подскочил на ноги, расправил крылья и отбросил нападавшего мощным ударом в грудь. Однако тот и не думал сдаваться или спасаться бегством. Оказавшись на земле, обозленный противник не нашел ничего лучшего, как зачерпнуть горсть песка и продемонстрировать всю свою подлость, швырнув ее в лицо крылатому. Неожиданный манёвр возымел эффект. Ловчий отвлекся на сыпучий снаряд и чуть не пропустил резкий удар кинжалом снизу. Шуттанец целился прямо в сердце и крылатому, лишь чудом удалось избежать смертельного выпада.

Очередная попытка остудить пыл непрерывных бешеных атак ударом крыла, закончилась болезненным порезом, но все же не была напрасной. Ловчему удалось избавиться от стеснявшего движения плаща, в котором так не вовремя запутался обоюдоострый кинжал с крюком. Особой любви это оружие не вызывало, но другого, как на зло, с ним не было. Прядильщики строго настрого запретили являться в Корду с мечами, шпагами и прочим оружием, заметным невооруженным взглядом. И вот теперь приходилось отбиваться чем попало, мирясь с тем, что далеко не всем оказывается известен дуэльный кодекс или хотя бы отдаленное значение слова честь.

Сравнявшись в вооружении, соперники принялись обмениваться быстрыми ударами и выпадами. Атаки и контратаки сыпались одна за другой, но не приносили существенного перевеса. Противники были совсем разными, но ничуть не уступали друг другу в технике и ловкости. Мелкое, едва уловимое преимущество, переходило от одного к другому и лишь зря обнадеживало — быстрого окончания поединка явно не предвиделось.

Первые ощутимые ранения начали появляться лишь после того, как вокруг принялись гаснуть свечи и лампы. Молчаливый бой продолжался несмотря ни на что. Соперники интуитивно угадывали куда смещаться и, в какой момент наносить удары.

На стороне шуттанца были гибкость, скорость и подлость. Он как змея выискивал наиболее болезненные точки и жалил точно в цель. Ловчий был куда сдержаннее, в его движениях чувствовались размеренность и благородство, он брал силой и мастерством. Но так не могло продолжаться вечно, света оставалось все меньше, а силы начали подтачиваться утомлением и чересчур напряженным темпом боя. С каждой минутой схватка становилась все ожесточеннее. Распробовав друг друга, соперники перешли к открытым, рискованным ударам. Шуттанец выхватил второй кинжал, а ловчий прекратил осторожничать и начал подавлять противника преимуществом роста и возможностью пустить в ход крылья. Полилась кровь, скрежет металла смешался с первыми агрессивными возгласами и хрипом рваного, загнанного дыхания. Объятия грани распахнулись во всю ширь, ожидая хоть одного из яростных противников, а лучше сразу обоих, но у судьбы на этот счет имелось собственное мнение. Кровавая дуэль была внезапно прервана. Причиной завершения сражения послужил абсолютно неожиданный удар, последовавший со стороны третьего лица, разочарованного промедлением и общим ходом событий.

Разглядев неудачливого похитителя, женщина в зеленом стала обходить дерущихся по дуге, помогая шуттанцу, практиковавшему подлые, быстрые удары тем, что лишала поле боя источников света. Особой пользы хитрость не принесла, стало только хуже.

Покрутившись вокруг соперников еще немного, она с радостью обнаружила под одним из кустов завернутый в тряпку лук и решилась принять участие в схватке, как только подвернется подходящая возможность. Выждав удачный момент, она пустила лук в дело точно так же, как тремя неделями ранее Эйнар — ловко приложилась древком к голове противника, с той только разницей, что в этот удар была вложена вся возможная сила без заботы о сохранности черепной коробки.

Крылатый, поверженный не особо грозным, но совершенно безотказным оружием, рухнул к ее ногам, издав тихий, не верящий, толи вздох, то ли вскрик. Такого коварства он явно не предвидел и даже не успел разобраться в происходящем, перед погружением в темноту и беспамятство.

— Как же давно я об этом мечтала! Решено, нужно будет подумать, как выкупить эту восхитительную вещь у валарданского мастера. Будет нашим фамильным оружием. — Восторг и ликование слышались в каждом слове и поражали своей незамутненностью.

Проверив лук на сохранность и, ткнув для верности носком туфли крылатого в бок, она задорно улыбнулась и предложила новый план:

— Может не будем из него стрелять? Давай просто хорошенько врежем Врховной по голове! Как тебе такая идея, Ригби?

— Заманчивая мысль, Клара. Дай только отдышаться и добить этого мерзавца. Ох и силен гад, — раздосадовано прохрипел шуттанец, утирая со лба пот и кровь. Бой дался ему с большим трудом и теперь он блаженно растянулся на земле, давая отдых все еще подрагивающим от напряжения мышцам. Давно ему не попадалось таких сложных соперников. И ведь ни единого грязного приема. Воплощенное благородство и превосходство старой школы, чтоб их.

— Всецело разделяю твои кровожадные порывы, но вынуждена порекомендовать забыть и думать о таком! Я честно предоставила тебе шанс прикончить крылатого, но ты его, к несчастью, упустил, так что теперь можешь довольствоваться лишь почетным местом в клубе его ярых ненавистников, — невесело пожимая плечами, поделилась своими соображениями Клара, протягивая шуттанцу свою тонкую, изящную кисть. Особого желания принимать помощь не последовало, а потому, она продолжила, нависая над Ригби, с сожалением разглядывая, нанесенные врагом в горячке боя раны:

— Потеря лука и, как следствие, возможное лишение гражданства на Валардане — сущая ерунда, по сравнению с попыткой зарезать ее драгоценного Линаса. Не простит и будет мстить — долго, изощренно и со вкусом! Можешь мне поверить. Эйнар собирался перегрызть ему горло, я хотела пустить в ход все свои способности, а Тера… — продолжать Клара не стала, вместо этого резко выпрямилась и требовательно протянула ладонь, всем своим видом показывая, что дальнейшего отдыха на травке не потерпит.

— Что еще за Линас и почему я слышу о нем впервые? — ворчливо поинтересовался Ригби, принимая помощь и с трудом поднимаясь на ноги. Не дававшие о себе знать в пылу схватки раны, чуть поутихшие за время краткого отдыха, моментально отозвались болью и едва не вынудили шуттанца вернуться в исходное положение. — Мне вот интересно, окажись на моем месте Хэвард, он бы смог как следует отделать этого крылатого? Откуда в нем вообще такая сила?

— Окажись на твоем месте Хэвард, нам бы пришлось присутствовать на медвежьих похоронах, — досадливо поморщившись, порадовала Клара. — Сила Линаса — лишь вершина айсберга, пробившего дно нашего развеселого судна всего через пару месяцев, с того момента, как ты подло дезертировал, оставив нас с Эйнаром в одиночку справляться с обновленным мировоззрением Теры, — с укоризной во взгляде пояснила Клара, слишком резко затягивая повязку на боку Ригби.

— Я не дезертировал! Ай, больно!

— Прости, так нормально? — ослабив узлы, спросила Клара, усмиряя гнев, полыхнувший во взгляде ее прозрачных, голубых глаз. — Тебе действительно не стоило уезжать и ты знаешь это лучше, чем кто бы то ни было! А Линас — больная тема, потому-то о нем никто и не упоминал. Тера и Эйнар ругаются всякий раз, как он покидает Валардан.

— О, так он еще и у вас дома бывает? Как интересно, но при чем здесь мой отъезд? Объясни толком, я ничего не понимаю, — попросил Ригби, приступая к сбору разбросанных вещей.

— При том, что после твоего ухода Тера сильно изменилась. Как оказалось, из нас троих ты оказывал на нее наибольшее влияние. Придя в себя за пару недель, она пропала на несколько месяцев, предварительно объявив, что раз уж ее покинул лучший друг, она отправится присматривать себе самого надежного и стойкого врага. Сказано это было с ее обычной беспечностью… Мы с Эйнаром решили, что это всего лишь шутка и благополучно забыли о странных словах. Куда важнее было то, что она начала вытворять. За те несколько месяцев, пока мы старались ее отыскать, Серый Ловкач начал набирать такую известность, что без заголовка о его выходках не обходился ни один газетный выпуск. Я боялась, что ее арестуют и повесят, но нет, к счастью, обошлось. Страсти улеглись, Тера вернулась и привезла с собой Линаса… — дойдя до этого момента в своем повествовании, Клара запнулась и стала медленно наматывать на палец длинный локон каштановых волос. Так она делала всякий раз, как ее что-то сильно тревожило или она чувствовала сожаления о чем-то, чего нельзя было вернуть или изменить.

— Похоже, мы подобрались к кульминации! Неужели он стал тиранить ваших соседей, обнося им клумбы и палисадники, а по ночам орать на всю улицу песни собственного сочинения? — решил развеселить, приунывшую от чего-то Клару, Ригби. Сбор вещей продвигался со скрипом, нагибаться за разбросанным по всему кладбищу барахлом, совсем не хотелось, а впереди еще ждало уничтожение следов колдовского ритуала.

— Лучше бы все было именно так, как ты описал! — зло стукнув луком о колено, прошипела, взбешенная неприятными воспоминаниями стекольщица. — Эйнару Линас сразу не понравился, а я была слишком рада ее возвращению и даже не подумала проверить, что за гостя Тера привела в наш дом. Шли месяцы, его визиты стали обычным делом, Эйнар по-прежнему смотрел на крылатого волком и даже не скрывал своего отношения. К сожалению, он так ничего и не выяснил, кроме того, что Линас из благородной старинной гродаринской фамилии. Тера все продолжала временами исчезать, а возвращалась чрезвычайно чем-то довольная. Приносила очередную побрякушкой, до которой ей не было никакого дела, и тут же начинала обдумывать новую кражу. На все наши расспросы она лишь загадочно улыбалась, — комкая в руках плащ, рассказывала Клара, пока Ригби заканчивал уничтожать последние следы, способные навести на мысли о колдовстве или драке.

— О, так она все же забросила свои освободительные движения? — оторвавшись на минуту от своего важного занятия, поинтересовался Ригби.

— Ничего подобного, Корда и Гродарин вскоре взвыли от ее частых налетов. Оказалось, что обворовывает она не всех подряд, а только тех, кто портил жизнь Боривалу и маленьким городкам, не выдерживающим жадности и беспредела столицы. Через некоторое время они с Эйнаром начали посещать город двуликих и всерьез взялись за дело. Жизнь вернулась в прежнее русло. Я даже радовалась, что она нашла нового друга, с которым ей было так легко и спокойно. Линас здорово отвлекал ее. Никаких разговоров о политике королевства и бесконечных краж в дни его приездов не было. Они мирно прогуливались по набережной, Тера носила красивые платья и шляпы, смеялась, с удовольствием принимала участие в обсуждениях всего на свете и неизменно проигрывала ему в шахматы… Как оказалось, за пределами доски шла совсем другая игра, куда более опасная и сложная. Тера в ней вела с таким же сумасшедшим отрывом, как Линас в их безобидных партиях за доской у нас дома. Потому-то ее и не смущали постоянные проигрыши, чему мы так долго удивлялись, — подошла к самому интересному Клара и поднялась с камня, собираясь продолжить путь, так несвоевременно прерванный появлением крылатого дуэлянта.