Тайна Ночи Свечей

Глава 15.2 Призрак

Теру уже мутило и от снисходительного тона, и от той ловкости, с которой дух вел свою привычную игру в шарлатана и простака. Зеркальщица прекрасно знала все эти трюки, она сама не раз так же распаляла интерес, подбрасывая все новые и новые приманки. Ничего необычного в подобном ведении диалога для нее не было. И все же, несмотря на все свои знания и умения, избежать цепких ловушек духа было невозможно. Определенный интерес уже успел зародиться и вытравить его, казалось не такой уж легкой задачей.

— Дело в том, что все твои нити вывернуты наизнанку и переплетены заново. Потому-то ты и не попадаешься видящим. Для них тебя будто бы и нет. С одной стороны — это великий дар, а с другой — самое настоящее проклятье, какое только можно представить. Догадываешься почему? Нет? Ну, конечно же нет, да и откуда тебе знать о таком? Тонкая работа с нитями — стезя переплетающих. Каждая из нас с самого детства знает, что нельзя слишком сильно изменять рисунок полотна, иначе можно и убить. Конечно не сразу, как это делают обрывающие нити, а лишь постепенно, шаг за шагом, но не менее действенно. Правда хватит умения на такое существенное вмешательство далеко не каждой, а если уж говорить о целом полотне… Такое великое чудо под силу разве что самой Хозяйке Свечей!

— О, не сомневаюсь, более важных дел у вашей покровительницы определенно не нашлось, только возиться с нитями безвестной чужачки, не имеющей к ее городу ни малейшего отношения, — скептически вставила Тера, не поверив ни единому слову.

— Вижу ты не совсем поняла, что именно я пытаюсь до тебя донести… Но, так уж и быть, объясню понятнее. Твои нити, заметь, все до единой, оборваны и переплетены заново, а это значит, чтобы ты ни делала, прожить дольше отмеренного срока тебе все равно не удастся, — победно объявила хозяйка пустыря и замолчала, желая предоставить зеркальщице время на осмысление услышанного. Но той, как ни странно, не потребовалось и лишней секунды.

— А как же прежнее обещание долгой, счастливой жизни за пределами Дэйлиналя? — ощутив небывалое облегчение и даже развеселившись от столь нелепого обмана, решила указать на очевидный промах Тера.

— У каждого свое представление о времени и его протяженности. Двуликий состарится и умрет, а крылатый еще поживет. Один стекольщик разменяет третье столетье, а другой не доживет и до тридцати, так же и с прядильщиками. Что до тебя — то ты сама урезала срок собственной жизни, не согласившись покинуть Корду, когда я предлагала. Больше прожить не сможешь, а вот меньше — запросто! — принялся втолковывать дух, раздосадованный насмешливым тоном зеркальщицы.

— И отчего же с моими нитями произошла такая беда? — с азартом подыграла Тера, желая услышать продолжение сказочной истории о живых мертвецах, свободно расхаживающих по земле с оборванными нитями.

— От того, недоверчивая стекляшка, что лишь так можно сохранить старые узлы и тем самым дать шанс на исполнение нерушимых клятв, — неожиданно оказавшись за спиной, прошипел в самое ухо дух и тут же растворился в воздухе, стоило Тере обернуться. — Или может ты думала, будто по доброй воле гоняешься за ключом от запертого стеклянного города, каждый раз рискуя жизнью? — глумливо принялся сеять сомнения дух, вновь оказавшись за спиной у Теры.

— Что еще за узлы? — не двигаясь с места, даже не поворачивая головы, сквозь зубы прорычала Тера.

Она с ужасом начинала осознавать, что все далеко не так просто, как казалось на первый взгляд. Злобный дух мог сколько угодно врать и хитрить, но ее собственные мотивы! Они столько лет казались такими прочными и нерушимыми, а главное — никогда не подвергались сомнениям. Именно это вызывало подозрения.

— Три старых узла — это все, что осталось от прежнего полотна. Нерушимая клятва, завязанная на жизни, чье-то выполненное обещание и добровольное согласие на месть. О клятве легко догадаться — отвори двери Вельды, и она будет исполнена. Не ясно правда, останешься ли ты после этого жива… На втором узле странный след. Никогда прежде ничего подобного не видела. Но обещание уже выполнено, а раз так, то вряд ли для тебя что-то изменится, даже если не узнаешь, о чем оно было. Что могло произойти — уже произошло. А вот последний узел — это поразительный по своей безжалостности приговор, стекляшка, и о нем я тебе не расскажу, как и о сроке твоей предполагаемой жизни. И не смотри на меня так! Я ведь не чудовище, чтобы настолько портить твою и без того нелегкую жизнь. Ты, по сути своей, маленький, полуживой довесок к ключу, как бы печально это не звучало… И мой тебе дружеский совет — откажись от глупой затеи и не береди узлы. В дали от Дэйлиналя они сами собой затихнут и перестанут разбивать тебя на куски. Пойми, наконец, Вельды нет и больше не будет, а ты еще существуешь и только от твоих осознанных решений зависит надолго ли!

— Прядильщики поплатятся за то, что совершили, даже если за это мне придется заплатить собственной жизнью! — гордо расправив плечи, решительно заявила Тера, чувствуя, как медленно, но неотвратимо рушится ее привычный мир.

Она все еще не хотела верить проклятому духу, но уже не могла заставить себя не слушать. Жестокие слова разили словно отравленные стрелы, в то время как в ее распоряжении не оказалось даже самого плохонького щита… Лишь одинокая стойкая вера, что такого просто не может быть. Несгибаемая, мужественная уверенность загораживала ее своим телом, принимая одну жестокую рану за другой, до последнего надеясь устоять и не поддаться.

— Как знаешь… Но не печалься, маленькая отважная стекляшка! На всю Корду, ты не единственная обладательница несчастливого полотна. И заметь — длина твоей жизни с лихвой обгоняет ту, что отмерена во втором случае. Есть правда небольшая оговорка — та жизнь всецело зависит от твоей, она к ней накрепко привязана и отвязать, увы, не удастся. Решишь покинуть Корду с пустыми руками, будешь избавлена от роли убийцы дорогого твоему сердцу существа, а нет… Выйдет совсем скверно, уж ты мне поверь! — принялась сочувственно заламывать руки «сердобольная» хозяйка пустыря.

Сейчас в тени оставалось лишь ее лицо. Даже, поблескивающий в неверном свете венец Верховной, и тот стал явственно различим, а с ним и тяжелые черные косы, змеящиеся вдоль расшитого золотом, кроваво красного платья. Не будь Тера так занята собственными мыслями, непременно обратила бы внимания на все эти странности, но сейчас ее интересовала лишь, поведанная глумливой тварью, новость.

— Подумай хорошенько, стоит ли груда древнего стекла всех тех лет, что пройдут для тебя в беспросветном, разъедающем изнутри горе? Не исключен вариант, что именно эта возможная утрата — та самая причина, из-за которой от тебя не отвяжется Безумие. Стекольщики хрупки в своих привязанностях и мало приспособлены к потерям. В особенности, бедные зеркальщики… Иметь короткую память порой куда безопаснее и практичнее, не находишь? — как бы между прочим, поинтересовался дух, поигрывая длинным золотистым поясом.

— Чья именно жизнь привязана к моей? Отвечай, дух! — не сумев совладать с нахлынувшими эмоциями, выкрикнула Тера. — Хотя нет, молчи! Ты ведь обо всем солгала, надеясь поскорее избавится от меня… Верно?

Такого изощренного издевательства Тера уже не могла стерпеть. Ее буквально разрывало от бешенства. Хотелось закричать во всю силу легких или швырнуть чем-нибудь увесистым в подлого духа, чтобы тот растаял и прекратил изводить ее своими жестокими, вызывающими необъяснимое доверие речами.

Тера задыхалась, как тогда, когда на ее шее сомкнулись горячие, цепкие пальцы сумасшедшего прядильщика. Было так больно и страшно! Только на этот раз не за себя, а за тех немногих, кого она искренне любила и кем дорожила гораздо больше, нежели самой собой. Ядовитая стрела сомнений угодила в самое сердце. Больше защитить ее было некому, стойкая вера в абсурдность рассказанной духом истории, окончательно пала…

— Да будь ты проклят, мерзкий, лживый призрак! Неужели правда думаешь, будто я поверю твоим обманчивым речам и откажусь от Вельды, а за одно и от помощи Боривалу лишь потому, что ты сочинила захватывающую страшную сказку? — с жаром выкрикивала в пустоту Тера, захлебываясь от беспомощности и отчаяния.

Была ли она на самом деле способна обменять жизнь кого-то из своих близких на призрачный шанс возвратить Дэйлиналю легендарный город стекольщиков? Стоило ли оно того? Ответа она не знала и не желала узнавать, до дрожи в коленях боясь, что может оказаться не такой, какой считала себя все эти годы. Но как именно следовало поступить, чтобы не ошибиться? И стоило ли вообще предпринимать какие-то действия?

Злой дух башни исчез, так ничего и не ответив, а разбитая зеркальщица осталась в полумраке, наедине с подтачивающими тревогами и доводящими до исступления дурными предчувствиями. Измученная и уже ни в чем не уверенная, она бродила по необъятному залу, распугивая светящиеся искорки и не замечала непроглядной темноты, в которую незаметно для себя, то и дело забредала. Была ли хоть крупица правды в невероятном рассказе духа? Или он все-таки целиком состоял из одной лишь лжи?

Хозяйка пустыря мастерски добилась своего — подтолкнула к безумию и отобрала у зеркальщицы нечто важное. Вначале Тера этого даже не почувствовала, но шли минуты, а может дни, и она с ужасом поняла, что больше не чувствует собственной магии. Утекали воспоминания, расплывались знакомые лица, но с этим ничего нельзя было поделать. Постепенно исчезала и она сама…

— Мне нельзя выносить из Корды головоломку, нельзя выносить головоломку, нельзя выносить, не выносить, головоломка останется в Корде, я не могу вынести головоломку… — так и эдак переставляя слова, как безумная, шептала Тера, раскачиваясь вперед-назад, обеими руками держась за голову и не замечая, как островки искорок уходят от нее все дальше и дальше.

— Вижу, ты наконец осознала свою ошибку, — раздался откуда-то сбоку холодный, утомленный голос. — Мне правда жаль, но обстоятельства изменились и теперь я не могу отпустить тебя, позволив унести с собой воспоминания о нашей маленькой беседе. Разрешить остаться здесь — так же не в моей власти, а потому ты уйдешь, оставив в залог все, что я тебе рассказала. Опасную правду следует держать под замком и доверять лишь тем, кто способен ее вынести. Ты оказалась не способна, впрочем, как и я когда-то давно. Но пойми меня правильно, хоть ты и стекольщица, я все равно не желаю тебе той же участи, какая постигла меня, поэтому и отпускаю!

— Не поступай со мной так! Я не хочу, слышишь? Не хочу больше бороться за то, во что меня заставили поверить и не хочу никого терять. Я покину Дэйлиналь и поклянусь больше никогда не возвращаться, — еле слышно прошептала Тера, с трудом оторвав от пола больной, воспалённый взгляд и впервые заглянув в лицо духа.

Сейчас ее уже не могли ужаснуть ни абсолютно черные глаза, ни жуткие ожоги, изуродовавшие, некогда прекрасное лицо. Она забыла что такое обыденный страх и перестала удивляться. Ей уже не было больно, холодно или неуютно, тьма выела все, оставив лишь пустую, безжизненную оболочку.