Тайна Ночи Свечей

Глава 6.1 Главные ворота

Несмотря на то, что кордские прядильщики обладали весьма внушительным списком пренеприятных недостатков, они, несомненно, знали толк в красоте и умели организовывать незабываемые торжества, способные поразить даже самых капризных чужестранных гостей, давно пресытившихся зрелищами и чудесами самых разных магических королевств. Таилось в загадочном сиянии огней Ночи Свечей нечто такое, чего они не могли разгадать и ради чего возвращались в Корду на праздник всякий раз, как выпадала такая возможность.

Не упускали случая посетить столицу и менее восторженные гости. Для них привычные огни прядильщиков служили лишь еще одним неприятным напоминаем о том, в чьих именно руках сосредоточена вся власть королевства и с кем стоит договариваться по-хорошему, пользуясь любым удачным поводом для визита в обычно не самый гостеприимный город.

Что касается простых жителей Дэйлиналя, то их на праздник влекли куда более приземленные желания: отведать засахаренных кордских яблок, выпить ароматного пряного вина с медом, посмотреть на разодетых чужестранных гостей и главное — облегченно выдохнуть до следующего года в тот момент, когда обновленная центральная свеча Корды разгорится в полную силу, а Верховная прядильщица объявит, что ритуал прошел успешно. Ее однообразные торжественные речи повторялись из года в год почти дословно и, как ни странно, все еще пользовались стабильным успехом у большинства слушателей. Им не надоедало внимать ее знакомым словам и всякий раз убеждаться в одном и том же, что Хозяйка Свечей, как и раньше, продолжит оберегать покой Дэйлиналя. Куда неприятнее было бы услышать нечто новое, доносящее до слушателей весть о гневе покровительницы, решившей не вмешиваться в дела королевства в новом году… При подобном раскладе дэйлинальцев могла ожидать настоящая беда, заключавшаяся в весьма вероятном возвращении злейшего врага королевства — Ловца живых чудес, павшего триста лет назад в легендарной битве со стекольщиками. Жители королевства не понаслышке знали, что часть его все еще жива и жаждет мести. Слишком черна и ужасна оказалась бессмертная душа Ловца, оттого и не нашлось для нее последнего пристанища даже за гранью. Мир живых так и остался для нее домом, вот только радости ей от этого было не много, а потому она рыскала по королевствам на крыльях Злого ветра и выискивала живительную магию. Наведывалась душа и на праздник Ночи Свечей, влекомая огромной силой магического ритуала Верховной.

Но, как и всё, что делали прядильщики, делали они это не просто так и уж точно не ради всеобщего блага и процветания!

Ежегодные дорогостоящие увеселения становились головной болью всей Корды еще задолго до того, как первые гости приближались к подножью знаменитой многоступенчатой лестницы, опутавшей своей каменной сетью чуть ли не всю гору, вершину которой еще много сотен лет назад мудро избрала Хозяйка Свечей, чтобы основать свой главный храм, а за ним и целый город.

— Как же я устала от этой бесконечной лжи, — в сердцах воскликнула Верховная, отбрасывая от себя, опостылевший за долгие годы правления золотой венец.

Когда-то давно, еще юная и наивная, она жаждала обладать им больше всего на свете и была готова на любые жертвы и преступления, только бы приблизить долгожданный день, когда она сможет водрузить венец себе на голову и ощутить всю полноту власти и могущества.

Далекая, не в меру самоуверенная прядильщица Хильда, добилась всего, чего хотела и даже более того! Она сумела достичь таких немыслимых высот, о каких и не смели задумываться ее многочисленные предшественницы. Но годы шли и уносили с собой былую радость побед. Горячие амбиции уступили место холодному безразличию, а за ним и ледяному осознанию того, что ее глупые мечты жестоко использовали против нее же самой… Кордский венец оказался всего лишь бездушным куском металла, способным переломить своим немалым весом не только шею, но и всю судьбу того, кто соблазнился его обманчивым блеском.

— Слишком поздно для сожалений или жалоб, Хильда! Тогда мы приняли единственно верное решение. В противном случае, королевство могло лишиться не одного города, а всех и сразу, — резче, чем собирался, ответил крылатый, мрачно глядя на то, как догорающий огонь камина создает причудливые блики, отражаясь в старинных рубинах венца, делая их похожими на огромные капли крови, готовые пролиться сперва на доски дубового стола, а за тем и на белый пушистый ковер.

С трудом оторвавшись от созерцания драгоценных камней, вызывавших столь неприятные ассоциации, старик, не уступавший собеседнице ни числом прожитых в сомнениях лет, ни причастностью к делам, о которых мечтал забыть хоть на краткий миг, продолжил говорить, обращаясь к Верховной и собственной совести.

— Стекольщики сами отправились за грань, никто их в спину не толкал! Согласись Грэйс с мудрым решением Совета, Дэйлиналь никогда не потерял бы Вельду. Триста лет назад от нас требовалась куда меньшая жертва… Но Грэйс, как всегда, предпочла проявить никому не нужное благородство. Она сделала все по-своему и думала, что перехитрила саму смерть. И к чему это в результате привело? Вина за вельдскую трагедию целиком и полностью лежит на плечах их сердобольной Верховной. Увы, Грэйс была не способна действовать даже в интересах собственного города, не говоря уже о целом королевстве, — презрительно подвел итог Верховный крылатый Гродарина.

— Временами я задаюсь вопросом, Арас, чего именно она пыталась добиться, не став ввязываться в бой и даже не попытавшись помешать нам? — задумчиво озвучила вопрос, мучавший ее который год, прядильщица, перебирая скрюченными пальцами длинные стеклянные бусы из хрупких хрустальных шариков, так и не утративших за века своей незамутненной чистоты.

— Если бы ты реже пыталась разгадать загадки прошлого и вовремя пресекала попытки разрушить настоящее и будущее, которые мы с таким трудом выгрызли у врагов, сейчас бы у нас не было поводов для лишнего беспокойства, — прошипел крылатый и зло стукнул деревянным посохом об пол. — Но ты пустила все на самотёк! Начали появляться борцы за свободу, задающиеся слишком правильными вопросами и крадущие то, чему следовало оставаться надежно запертым, — желчно обвинил Верховную Корды крылатый, от чего старуха поморщилась и нехотя повернулась к собеседнику всем корпусом, раздраженно прекращая перебирать бусы. Казалось, что ее белые глаза прекрасно видят Араса, так безошибочно она направила указательный палец в его сторону и начала медленно сокращать расстояние между ними, огибая стол.

— Обвиняешь меня в том, что твой собственный внук упустил жалкого воришку? — вкрадчиво поинтересовалась Верховная и неприятно скрипуче рассмеялась. — Страшный гродаринский палач чуть не отправился за грань, стараясь схватить маленького серого мышонка, забравшегося в его амбар. И после этого я пустила все на самотёк? — продолжила глумиться прядильщица, подходя все ближе.

— Ты проглядела живую и, по-видимому, весьма сильную стекольщицу! — словесно контратаковал Арас. Глаза его полыхнули яростью, а цепкие длинные пальцы сжались на посохе с такой силой, словно это была не бессловесная деревяшка, а шея прядильщицы, напомнившей ему о том жутком дне, когда слуги обнаружили его единственного внука, еле живого, истекающего кровью на пороге разоренного хранилища Гродарина.

— Домыслы и жалкий бред! Все стекольщики отправились за грань, а оттуда, как известно, не возвращаются, — с чувством опровергла обвинения Хильда. — Уже сегодня ночью я проведу завершающий ритуал. А после, когда придет время, спокойно передам Корду новой Верховной, не боясь, что правда, если она даже однажды выплывет наружу, сможет испортить все, ради чего я стольким пожертвовала.

— Тогда прикажи страже оцепить территорию вокруг башни, — с жаром начал уговаривать крылатый. — Этот вор далеко не так прост, и он действует не один. Есть еще двуликий, крадущий секреты так же искусно, как Серый Ловкач вещи. И если их наняла стекольщица, как я небезосновательно предполагаю, оба точно прибудут в Корду и попытаются выкрасть оставшуюся часть!

— Да пусть приходит, хоть твоя стекольщица, хоть сам вельдский Стеклодув, — раздраженно осадила говорящего Хильда, принявшаяся осторожно поправлять венец, возвращенный на сложную прическу из свернутых кольцами вокруг головы белых кос. — После первого же серьезного беспорядка, устроенного на празднике Хозяйки Свечей четыре года назад, я приказала измельчить кордскую часть головоломки и подвесить мешочек с оставшейся от нее пылью в башне под самым потолком круглого зала без дверей.

— Этого слишком мало! Ловкач на то и ловкач, что может забираться куда угодно. Высота и отсутствие дверей для него не помеха, как и все ужасы, окружающего башню Восточного пустыря. Посуди сама, наглец без труда обчистил гродаринское хранилище и сбежал, — с надрывом в голосе продолжал гнуть свою линию Верховный Арас.

— Конечно не помеха, — миролюбиво согласилась прядильщица. — Ловкач с легкостью залезет на самый верх и будет праздновать свою маленькую победу, держа в руках заветный мешочек, вот только вынести добычу из зала, увы, так и не сможет. Мы заперли в башне такую злобную, сумасшедшую тварь, каких еще поискать, — с притворным сочувствием в голосе, будто по секрету, сообщила прядильщица, наклоняясь к самому уху крылатого.

Арас молниеносно отпрянул и с опаской уставился в страшные белые глаза Верховной. Уже не первый год его не покидало чувство, что Хильда видит не только нити, но и мысли тех, на кого смотрит своими слепыми глазами. Поёжившись от такого неприятного предположения, крылатый отошел еще на несколько шагов и стал вглядываться в происходящее за окном. Вид главных ворот внутреннего города успокаивал его своей надежностью и наличием пропускного пункта, снабженного камнем чистых помыслов.

— Я рад, что хоть в этом году ты прислушалась к моим словам и запретила подпускать всякий сброд к стенам главного храма. Не хватало еще, чтобы эти негодяи сорвали ритуал или чего доброго… — крылатый запнулся, но Верховная без труда завершила его слова.

— Чего доброго отправили меня за грань раньше времени и тем самым сделали тебя гарантом, — она вновь невесело рассмеялась, а затем продолжила и в голосе ее зазвучала неприкрытая враждебность. — Мы оба прекрасно знаем, что ты не способен нести это бремя, как не был способен и тот жалкий валарданский мастер, которого пришлось удавить, после того как он возомнил, будто его маленький, напыщенный островок сможет пойти по собственному пути, как это сделал в свое время Холдердаген. Не повторяй его глупой ошибки, Арас! Гродарин получил неслыханные привилегии и богатство, но сила всегда была и останется в руках Корды. Не советую тебе забывать об этом. А теперь ступай и наслаждайся праздником! Может поймаешь своего Серого Ловкача, когда тот попытается стянуть засахаренное яблоко у лоточника, на большее ему в Корде все равно лучше не рассчитывать. Иди же и не утомляй меня своими бесконечными опасениями, я должна сосредоточиться на подготовке ритуала, — стала нетерпеливо выпроваживать назойливого гостя Хильда, тесня того к двери и размахивая руками, будто Верховный Гродарина был всего лишь назойливой мухой.