Багровая смерть

— С чего бы им чувствовать подобное? — спросила я.

— Я не знаю. Те немногие, которых я встречал за столетия, были крайне таинственными и хранили свои секреты лучше, чем большинство вампиров.

— Зачем Та-Что-Тебя-Создала сделала это? Что ей это дало? — шепотом спросил Натэниэл. В этой комнате было просто невозможно говорить в полный голос.

— Она — ночной кошмар, они питаются от ужаса так же, как Жан-Клод питается от похоти. Она пировала на страхе своих жертв, на панике целого города, — ответил Дамиан.

— Я знавал Мастеров, которые могли питаться страхом, но позволь сказать, что я рад находиться в команде Жан-Клода. Я скорее буду с вампиром, который питается кровью и похотью, чем ужасом или злостью, или жестокостью и смертью, как некоторые другие кровные линии, — заметил Дев. Он стоял немного в стороне, позади Натэниэла. Все, кто не обсуждал с ирландцами помощь вампирам, убийства вампиров, политику нашего пребывания здесь или самоисцеление, находились снаружи, в коридоре, готовые ворваться сюда, если мы позовем подкрепление.

Натэниэл отстранился и предложил Деву поцелуй, который тот с радостью принял, хоть и старался не коснуться при этом руки Дамиана, которой тот обнимал Натэниэла за плечи. Если честно, я ожидала, что Дамиан отодвинется. Тот факт, что он этого не сделал, был интересен, но не так интересен, как проблема ирландских вампиров.

— Что мы можем сделать, чтобы помочь им остановить ее? — спросила я.

— Давайте поговорим об этом в другом месте. Кажется, что они без сознания, но они все же вампиры, — ответил Дамиан.

— Думаешь, она может использовать их, чтобы подслушивать? — уточнила я.

— Да, — ответил он и развернулся к двери вместе с нами, потому что его руки все еще лежали на наших плечах. Мы не стали возражать. Думаю, все мы были готовы выйти из этой комнаты, но как только мы оказались у двери, Дамиан споткнулся. Дев поймал его за руку, а мы повернулись, чтобы помочь. С кем-то настолько белокожим, как Дамиан, и при столь тусклом освещении трудно было сказать наверняка, но сейчас он выглядел как-то особенно бледно. Мой желудок скрутило так сильно и внезапно, что я едва не согнулась пополам. Дыхание Натэниэла участилось и он спросил:

— Что это было?

— Блядь, он еще не кормился.

— Как так вышло, что ты не кормился и не попытался никого разорвать? — спросил Дев.

— Века практики, — ответил наш вампир.

— Ты можешь обучить их подобному самоконтролю? — поинтересовался Дев.

— Некоторых, со временем — да, но не все желают контролировать свою жажду крови или в принципе способны на это. У нее был вампир, который специализировался на самых жестоких кормлениях, которые я когда-либо видел. Он буквально разрывал еду на части, конечность за конечностью. Он не желал контролировать свою внутреннюю ярость. Он хотел выпускать ее каждую ночь, если бы она позволила. — Дамиан покачнулся. Дев покрепче придержал его за плечо. Я покрепче сжала другое. Натэниэл стиснул его руку.

— Нам нужно отвести его куда-нибудь и накормить, — сказал он.

Никто не возражал. Мы просто двинулись в сторону двери, путаясь друг у друга под ногами, пока пытались открыть ее и протиснуться в коридор. Наконец, Дев отцепился, чтобы распахнуть дверь и провести всех через порог, что избавило нас от курьезного момента из «Трех балбесов» в дверном проеме. Дамиан привалился к стене в коридоре и стал оседать на пол. Мы с Натэниэлом поймали его, потянулись и другие руки, чтобы помочь ему устоять на ногах, но нам нужна была приватная комната с нашим общим вампиром, и она нужна была прямо сейчас.