Книга шороха

Глава 2 - Сердце

В тот день Аили проснулась позже обычного. Через небольшое мутное окно в комнатушку проникал серый холодный свет. Ранняя весна: угрюмые тяжелые дни, когда теплый ветер доедает талый снег, низкое небо кишит мелкими птицами, а из леса тянутся скрипучие крики ворон. В это время хочется уйти в спячку и ничего не делать, но тут, у Проклятого леса, дел всегда предостаточно, и выполнять их проще, чем отлынивать от работы. Старый Рудид видел всё и всё знал, а его негодующее ворчание сводило с ума.

Зябко стиснув зубы, Аили вылезла из-под тонкого одеяльца, чтобы быстро одеться и выскочить на улицу. Рудид, как и всегда, провалившись в любимом кресле, сидел в соседней комнате и теребил в руках кисет. На низком массивном столе перед ним стоял кувшин козьего молока и глиняная плошка с подсохшей пресной лепешкой.

– Выспалась? – гнусаво произнес колдун, недобро посматривая на Аили из-под густых белых бровей.

Она коротко кивнула и принялась за скудную еду.

В молчании протянулось еще несколько минут. Солнечный свет воровато подкрадывался к ногам старика, заставляя золотиться пыль на старом голубом коврике. Через приоткрытое окно доносился надрывный лай ворон, круживших у опушки Проклятого леса.

Аили быстро и жадно ела, а старик, не отрываясь, следил за каждым ее движением.

– Что-то не так? – дожевав последний ломоть лепешки, спросила она.

Рудид не ответил. С тяжестью поднялся и встал позади.

Нагнулся над ее ухом и шепнул Слово, которое кроме него не знал никто. Аили вздрогнула, мир пошатнулся, и она повалилась в густую тьму, и падала так долго, что, кажется, успела уснуть. Кровь в жилах закипала и жглась, плавила кости и разъедала кожу. Она терпела, стиснув зубы, а, когда падение закончилось, и боль пропала, она не поверила своим глазам.

Поле. Кругом бескрайнее поле.

Поле покрыто клубящимся дыханием тумана. Горизонт бесконечен и везде, куда ни глянь, ползет по высоким серым травам. Ни птиц, ни насекомых. Здесь не было даже ветра. Только старая вечная трава и древнее грозовое небо.

Лежа на спине, Аили бессознательно глядела на неподвижные тучи, а они смотрели на нее. Она медленно подняла руку и сорвала колосок полевой травы. Звук ломающегося стебля эхом пронесся по пустоши. Так ненормально и жутко. Она посмотрела на метелку и увидела, что та высохла и превращается в пыль.

"Где я?"

Стоило подумать, как мысль звонко прозвучала в воздухе, расплываясь по туману многослойным эхом.

Аили мгновенно зажала рот рукой и села. Хотя в ее голове продолжали копошиться мысли, больше ни одна из них не вырывалась наружу.

"Наверное, я сама не заметила, как произнесла это", – с облегчением подумала она.

«Это сон?»

Поднявшись и ощутив прикосновение травы, решила:

«Для сна слишком настоящее. Такого во сне не случается».

В глубине души блеснула надежда, что все наколдовал Рудид.

Но зачем?

Аили в растерянности огляделась по сторонам: кругом только поле серой травы. На горизонте не видно ни лесов, ни гор или городов. Ничего. Небо и поле.

"И куда идти? Тут нет даже тропинки".

Она нахмурилась и развернулась.

Метрах в пяти спиной к ней стоял человек в черном плаще с изображением совы. Он как будто разговаривал и что-то объяснял невидимому собеседнику. Иногда проводил рукой по коротко стриженым темным волосам цвета запекшейся крови и притопывал на месте правой ногой. Отец.

Неуверенными шагами подошла к нему и, остановившись, посмотрела на острое грубое лицо. Хищное и звериное.

– Где... нужно ставить загра... не дать уйти... вернемся домой... нету ничего, – он говорил, а его слова уносили клубы тумана.

– Отец, – неуверенно позвала Аили, боясь притронуться к нему.

Он покосился на нее. У него был ледяной и недовольный взгляд, будто она помешала важной беседе.

– Айя?

Она отступила на шаг, невольно хватаясь за колосья трав. Аили вспомнила. То же самое случилось в день, когда люди в красных плащах пришли за ним. Тогда она долго не могла найти мать и пришла к нему.

Аили знала, что он скажет ей дальше. Сейчас она задаст ему свой вопрос, он опустится на колени, пригладит ее волосы, и они вместе отправятся искать Ирну.

Неуверенным голосом она произнесла то же, что и в тот день:

– Я хотела спросить...

– Я думал, придет Иал, – брови Наймарана сдвинулись.

Аили заволновалась.

– Я не знаю, где Иал. А где мы?

Маран присел рядом. Он был раздражен, но Аили пыталась убедить себя, что все в порядке, ведь она знает, что будет дальше.

Однако это был не настоящий Наймаран – всего лишь осколок воспоминания.

– Очень плохо, что ты не знаешь, где Иал, – он секунду помолчал. – А до тебя мне нет дела!

Аили опешила.

Глаза Наймарана налились кровью, а сам он закричал:

– Или найди брата или уйди с глаз долой! И без тебя мне хватает вопросов без ответа! Кого убивать? Кому служить? Куда идти? Какой путь мне выбрать? Я сам ничего не вижу тут. Никакого будущего. Только война и смерть. И все. Все, как обещала Ведьма!

Он замолчал на минуту, уставившись куда-то поверх головы дочери. Аили стояла перед ним, не замечая, как по ее щекам текут слезы. Отец никогда бы не сказал ей ничего грубого.

– Научись сама отвечать на свои вопросы! Научись сама принимать решения! Научись хоть чему-то! Бестолочь!

Она резко отступила назад и отвернулась. И крики Марана стихли. В бескрайнем поле теперь раздавались лишь ее короткие всхлипы.

Когда Аили, наконец, успокоилась, от Наймарана не осталось и следа. Даже трава не была примята в том месте, где он стоял. Словно его и не было там. Она внимательно огляделась по сторонам, походила по полю, но так никого не нашла. Бескрайняя пустошь, поросшая серой травой, казалась везде одинаковой. Теперь, побродив по ней, Аили даже не знала, куда ей идти, чтобы вернуться в место, где она очнулась.

"Это сон", – снова повторила она, продолжая неуверенно шагать вперед.

Однако серые стебли так уверенно стукались об ее руки, такой настоящей была боль от впивающихся в босые ноги колючек

Неправда...

Она остановилась, глядя в однотонное угрюмое месиво горизонта. Бескрайнее поле казалось родным. Чем-то, что всегда находилось очень близко. Просто раньше она не обращала внимания.

Аили медленно развернулась, чтобы пойти в другую сторону, но так и продолжила стоять на месте, заметив в нескольких шагах от себя еще одну темную фигуру.

"Отец? Он вернулся?" – с надеждой подумала она и поспешила к стоящему впереди человеку, чтобы разглядеть его.

Это был молодой мужчина с изможденным лицом. Небритый, грязный, с болезненным потухшим взглядом. Его темные ржавые волосы свалялись и походили на смятую спутанную шерсть. Зверь.

– Брат? – Аили, не спеша приблизилась и, держась на расстоянии, попробовала заглянуть в глаза. – Иал? Это ты?

Он казался ей постаревшим и очень уставшим, таким же серым, как и трава в поле и таким же тихим, как окружающее безмолвие.

– Ты заблудился, Иал?

Иал молчал. Посмотрел на свою маленькую сестру и тяжело вздохнул.

– Брат! – требовательно позвала Аили, чувствуя, как на глаза вновь наворачиваются слезы.

– Ну что? – лениво отозвался он. – Ты надоедаешь, говори быстрее: что надо?

Она растерялась.

– Где я? – Робко спросила она. – Как отсюда выбраться?

Он закатил глаза.

– Разве ты видишь дорогу, по которой отсюда можно уйти?

Она потупилась и пробубнила:

– Нет. Но, может, ты знаешь верное направление?..

– Ты видишь звезды, по которым можно ориентироваться? Или деревья?

– Нет. Но я подумала... Ты мог бы проводить меня.

– Решай сама, куда тебе идти. Хватит уже по указке ходить. Никто не проложит твой путь вместо тебя.

Его голос был тверд и холоден. Как у отца.

– Да, Иал, – тихо молвила Аили и побрела прочь.

Так она и ушла, опустив голову и слизывая с губ слезы. Это сон. Глупый дурацкий сон. Аили знала: брата уже нет позади. Нет ни отца, ни мамы. Никто из них не был настоящим. Дома отец никогда не повышал на нее голос. Брат старался чаще бывать рядом. И даже нелюдимая молчаливая мать маячила тенью за спиной и оберегала.

"Все было ложью?" – спрашивала Аили и искала ответ в прошлом.

Там была семья, слуги, большой персиковый сад, огромный дом, друзья среди детей прислуги, и никакой рутинной работы, которую нужно выполнять ежедневно, никаких страшных тайн и неразрешимых загадок. И никаких ответов.

Она потерялась.

На мгновение остановилась и осмотрелась. Поле все так же не кончалось и не изменялось, трава под ногами сминалась, ломалась, рассыпалась в пыль, а на ее месте тут же вырастала новая, ничем не отличающаяся, словно у каждого стебелька тут было свое собственное место и ничем другим оно не могло быть занято. Позади ни следа не осталось от пути, который Аили прошла. Как будто стояла на месте все это время.

"Отец и брат оставили меня, а теперь мучают в кошмарном сне, – с усталой улыбкой подумала она. – Вот если еще и матушка тут появится..."

– То что?

Она остановилась. Голос, перебивший ее мысли, продолжал эхом катиться по макушкам полевых цветов даже после того, как прозвучал. Аили почувствовала холодок, ползущий по спине, и подбирающуюся к рукам дрожь.

– Что случится, если здесь окажется Ирну?

Низкий гулкий голос заставил ее вздрогнуть. Она перестала дышать.

Говорящий стоял позади.

– Повернись, когда с тобой говорят.

Аили повернулась.

Перед ней стоял громадный, укутанный в черный плащ человек без лица. Обугленный призрак. Его голову венчала изломанная корона, а маленькие алые точки глаз проникали глубоко в душу, выворачивали наизнанку и видели самые потаенные страхи.

– Кто ты? – дрожащим голосом спросила она, отступая назад. – Ты тоже исчезнешь после разговора?

– Я – Черный ветер. Я буду здесь всегда.

Ветер не сказал больше ничего. Его немигающие огоньки глаз изучали ее.

Она замялась и неуверенно произнесла:

– А где я?

– В нигде, – он продолжал глядеть на нее сверху вниз, пожирая щелями ярких глаз.

– Что это за поле? Сон?

– Ты.

Она уперла руки в бока, все еще страшась прямо посмотреть на Ветра:

– Как это?

– Это место. Поле, трава, небо, земля под ногами. Всё это – ты. Твой разум.

– А ты – тоже я?

Ветер вздохнул:

– Я – Эр. Черный ветер.

– Аили, – набравшись храбрости, сказала она.

– Я знаю твое имя. Все же, очень приятно. – Он опустился перед ней на колено и протянул окованную вороненой сталью гниющую ладонь.

При мысли, что надо коснуться этой жуткой руки, к горлу Аили подкатил рвотный комок.

– Ладно, – он поднялся и заложил ладони за спину. – Не буду настаивать.

– Итак? – не унималась она, страх отступал перед любопытством, Аили всё больше хотела получить ответы. – Что это?

– Это место – сон и явь, – спокойно отвечал Эр. – Ты спишь и уже никогда не выспишься. Твое сознание и ты сама, – он сделал рукой широкий жест, словно показывал Аили все, что было вокруг. – Серая скучная пустошь. Такова твоя жизнь.

– Серая и скучная?

– Бескрайняя и пустая. Все, что есть в тебе – здесь.