Багровая смерть

— Я так и знал. Вы настраиваете его против меня! — бросил Кейн вступительную реплику.

— Ты и сам неплохо справляешься, — заметила я.

— Что это значит? — нахмурился он, входя в комнату.

Один из охранников придвинулся к нему. Кейн зарычал на него, и сквозь него пробилось эхо его зверя, так что волосы у меня на затылке поднялись.

— Ты так боишься меня, что вынуждена использовать телохранителей?

— В прошлый раз, когда набросился на меня, мне пришлось пустить тебе кровь и приставить к башке ствол, Кейн. Думаю, охранники должны защищать тебя, а не меня.

Рычание переросло в рык, раскатившийся по всей комнате. Охранник предупредил:

— Если начинаешь перекидываться, я причиню тебе боль.

— Ашер, ты позволишь им так разговаривать со мной?

— Нам нужно успеть на самолет, Анита, — снова напомнил Натэниэл и на этот раз он имел в виду именно это, потому что направился к занавесу, что вел к двери вверх и наружу.

Я начала следовать за ним, а затем снова обернулась на Жан-Клода:

— Давай попрощаемся еще по пути вверх по лестнице.

— Думаю, это отличная идея, ma petite. — согласился он с облегчением, тем самым признавая, что не доверял себе наедине с этим новым раскаивающимся Ашером.

Я протянула ему руку, и он с готовностью принял ее.

Ашер воскликнул:

— Я прощен хоть в чем-нибудь?

Натэниэл сдвинул шторы в сторону, чтобы придержать их для нас.

— Ты все еще должен извиниться перед Девом, помнишь?

— Но вы берете Мефистофеля с собой в Ирландию и улетаете прямо сейчас.

— Полагаю, что ты должен извиниться перед ним, когда мы вернемся, — заметил Натэниэл.

— Жан-Клод, — позвал он и потянулся к другому мужчине.

Я сжала руку Жан-Клода и потянула его, вынуждая двигаться вместе с нами:

— Мы не говорим «нет», Ашер, но тебе нужно поговорить со всеми, кто остался в нашей жизни и работает над своими проблемами.

— Люди, которые помогли нам оплакать тебя, когда ты ушел, заслуживают того, чтобы знать, что ты хочешь вернуться, прежде чем мы что-то решим, — сказал Натэниэл, и его голос был холоден от гнева. Я не сердилась, просто было странное желание поцеловать Ашера на прощание. Я посмотрела на Жан-Клода, когда практически тащила его сквозь шторы к двери и поняла, что это была не моя мысль, а его. Черт возьми, Ашер все еще имел власть над ним. Что произойдет, если мы оставим его одного, и никто из нас не сможет уравновесить это здесь?

— Ашер, что ты наделал? — воскликнул Кейн.

— Я же сказал тебе, что буду вымаливать у них прощение.

— Я уже говорил, что тебе не нужны все они. Мы нуждаемся только друг в друге.

— Хотел бы я, чтобы это было правдой, — вздохнул Ашер.

Кейн попытался обойти охранника, блокирующего его:

— Что ты говоришь, Ашер?

— Мне нужно больше.

— Больше чем я?

Я уже слышала подобный аргумент сравнительно недавно, за исключением того, что Кардинал предъявляла его Дамиану. Что за навязчивая ревность? Словно какой-то лейтмотив.

— Нам действительно пора. Самолет ждет, — сказала я.

Жан-Клод стиснул мою руку. Это заставило меня повернуться и посмотреть на него. Не знаю, хватило бы мне смелости сказать, что нужно, но Натэниэл сделал это за меня:

— Если вернешь Ашера до того, как он извинится перед Девом, это сокрушит Дева. Он заслуживает большего.

Жан-Клод посмотрел на него, а затем перестал тянуть мою руку:

— Прошу прощения, ma petite, mon minou^[10]. Не хотел показаться слабым.

Мы втроем придвинулись ближе, чтобы расслышать друг друга сквозь вопли Кейна.

— Как-только мы оставим тебя, ты собираешься сделать что-то глупое с Ашером? — спросила я. И как только я это ляпнула, до меня тут же дошло, что это было грубо, но нам реально нужно было спешить. Сюсюкаться времени не осталось.

Он приподнял одну изящную бровь.

— Нам действительно нужно успеть в аэропорт, чтобы отправиться в Ирландию, Жан-Клод. У меня действительно нет времени придумать, как поговорить с тобой об этом. Извини, если это было резко.

Он встрепенулся, как птица, взъерошившая перья. Я почувствовала, как сменилась энергия в его руке, ведь я все еще держала ее, будто боялась, что он побежит к Ашеру, как в каком-то старом романтическом фильме. Он был спокойнее, на самом деле, не скрывая от нас свои чувства.

— Я не собираюсь совершать глупости, ma petite. Я пытался избежать этого на протяжении веков.

— Мы все стараемся этого избегать, — сказал Натэниэл. — Но у всех нас есть люди и проблемы, которые вынуждают нас делать глупости. Нам нужно знать, что ты не позволишь Ашеру рассорить нашу полигруппу.

Я положила руку на талию Жан-Клода и посмотрела на него:

— Я как-то не сообразила, что забираю с собой всех твоих любовников. Даже твои постоянные доноры едут с нами. Теперь вижу, как это дерьмово, даже без того факта, что Ашер нарисовался. Извини, я не подумала раньше, что это может означать для тебя.

— Я позвонил Джейсону. Он прилетит на несколько дней, — сказал Натэниэл.

Мы оба посмотрели на него. Джейсон был моим волком зова, и мы оба переживали из-за столь тесной связи между нами, не зная, как на нас отразится пролегавшее сейчас между нами расстояние. Он был моей еще одной резервной связью. Но также был лучшим другом Натэниэла и одним из моих лучших друзей. Пока он не уехал в Нью-Йорк со своей девушкой Джей-Джей, которая там работала балериной, он был менеджером в «Запретном Плоде» и одним из ведущих танцоров. Технически Джейсон переехал не навсегда, но он собирался пробоваться в танцевальную труппу, в которой она выступала, если они смогут обойти то, что он оборотень, а не человек. Если бы он получил работу, то стал бы первым паранормальным американцем, танцующим с полностью человеческой труппой. Мы все скучали по Джейсону, но Джей-Джей была любовью всей его жизни, и мы хотели, чтобы у него был шанс на это, а ее работа не могла переехать сюда.

— Ты уже сообразил, что мы оставляем Жан-Клода одного, не так ли?

— Да, но, когда я понял, что Мика будет отсутствовать дольше, чем он думал, тогда я понял, что это может стать проблемой.

— Вы думаете, я не могу быть самостоятельным в течение нескольких дней? — спросил Жан-Клод.

Натэниэл улыбнулся ему:

— Твоя сила основана на похоти и любви, Жан-Клод.

— Я бывал один и до этого, Натэниэл. Я не ребенок. — Жан-Клод почти никогда не называл его по имени, плохо дело.

— Я был зависим от секса. Я всегда буду выздоравливающим секс-наркоманом, Жан-Клод. Я не говорю, что ты пристрастился к сексу, романтике или отношениям, но, если бы для меня секс был тем, чем я питаюсь, и единственной другой едой, которую я мог бы принять, было что-то столь же интимное, как взятие крови, я знаю, что не осталось бы ничего другого, кроме как пристраститься к этому. Если я спроецировал это на тебя, и это неправда, тогда приношу извинения. Джейсон будет здесь завтра, поэтому у тебя будет, по крайней мере, донор крови и компания в постели.

— Мне хорошо и одному, Натэниэл.

— Рад за тебя. Мне — нет.

Ашер, в конце концов, орал на Кейна позади нас. Телохранители приближались, чтобы сдержать их в любой момент, так как их бои иногда перерастали в реальное насилие. Я посмотрела на Ашера и, прикасаясь к Жан-Клоду, увидела его сквозь большее количество лет, чем было мне. Я видела его через настоящую любовь, романтику, потерю и многое другое, но все, о чем могла думать: «Мы действительно хотели снова вернуться в этот бардак?» Ответом от эмоций Жан-Клода было громкое «Да!»

Натэниэл коснулся нас обоих, обнимая:

— Я тоже скучаю по нему, Жан-Клод. Я не могу найти никого, кто может сделать то, что делает он для меня в подземелье, но посмотри на них с Кейном. Ашер решил привязать себя к Кейну на всю вечность, как Мастер и животное зова. Кейн не такой сильный. Он не глава группы животных. Какой мастер-вампир связал бы себя с Кейном?

— Я связала тебя и Дамиана со мной случайно, так что кто я такая, чтоб бросать в других камни?!

— Ты была новичком в отношении силы. Ашер — нет.

— Я никогда не говорил, что Ашер мудр, — сказал Жан-Клод.

— Что верно, то верно, — подтвердила я.

Натэниэл оглянулся на потасовку:

— Я был зависим от секса. Ашер пристрастился к идее истинной любви. Наркомания никогда не заканчивается ничем, кроме несчастий.

— Ты не веришь, что Ашер мог разорвать свою зависимость, как это сделал ты? — спросил Жан-Клод.

— Извинения были эпическими, но борьба с Кейном — все тоже старое-доброе дерьмо.

Я посмотрела на Натэниэла так, будто раньше его не видела:

— Похоже что это говорит смесь нас с тобой, — сказала я вслух.

— Мы все получаем что-то от наших метафизических связей. Может я стал немного жестче.

— Что получила я?

— Ты улавливаешь слишком много эмоций Жан-Клода, чтобы мыслить ясно, — сказал Натэниэл.

Я глянула на держащего меня за руки вампира:

— Да, наверное.

— Жан-Клод, Джейсон завтра прилетит из Нью-Йорка. Мика надеется вернуться домой через пару дней.

— Ты говорил об этом с Микой? — спросила я.

— Конечно, я говорил! — Натэниэл выглядел удивленным, что я не думала, будто он это сделает.

— Я думала, что ты на него сердишься.

— Он не сказал «нет», Анита. Он просто никогда не предполагал перспективы сочетаться браком с другим мужчиной, поэтому он пытается справиться с этим.

Жан-Клод обнял Натэниэла:

— Всех нас преследуют наши маленькие драмы, не так ли, котик?

Натэниэл улыбнулся:

— Ага. — Он обнял его и положил голову на плечо более высокого мужчины. Опять же, это была эскалация^[11] телесных отношений между ними, и именно Натэниэл снова раскручивал этот клубок. Я начинала думать, что Мика не единственная долгая игра, которую он вел. Черт, Натэниэл преследовал меня годами, прежде чем я, наконец, поняла, что люблю его. Он не зацепил меня по началу. Но потом я просто прекратила бороться с тем, что уже было правдой. Мои проблемы чуть не стоили мне одной из любви моей жизни.

Натэниэл был покорной личностью, но до меня медленно доходило, что покорность не означает слабость, и что на самом деле вся власть у покорных, потому что, как только они используют стоп-слово, все останавливается. Я наблюдала, как он обнимается с Жан-Клодом и понимала, что может быть не только в подземелье у Натэниэла была власть.

— До завтрашней ночи ты останешься один, — сказал он. — Сможешь ли ты так долго сопротивляться Ашеру?

— Ты действительно думаешь, что я становлюсь слабаком рядом с ним?

— А ты становишься? — вернул Натэниэл ему его же вопрос.

Я наблюдала за этими двумя мужчинами, с требованием на лице Натэниэла и сомнениями в Жан-Клоде.

— Я не буду так слаб.

— Просто продержись, пока Джейсон не приедет завтра. Он тебе поможет.

Зазвонил телефон Жан-Клода. Он собирался проигнорировать, но мелодия звонка, как и на моем телефоне, была установлена на Ричарда Зеемана, нашего почти давно потерянного третьего. Мы не видели его в течение нескольких недель. Он был в какой-то поездке по делам колледжа, в котором он преплдавал. Жан-Клод нажал на кнопку, когда звуки борьбы у нас за спиной усилились настолько, что Ричард не смог бы не услышать их в телефоне. Это заставило нас выйти из занавешенной гостиной, и когда Натэниэл открыл большую дверь в подземелье к основанию лестницы, мы все прошли, чтобы Жан-Клод смог поговорить с Ричардом.