Будь моим Пассажиром

14

Вадику казалось, что они едут уже много дней. Он напрочь сбился со счета времени и просто верил Птахе на слово, когда тот говорил, что пора пообедать или переночевать. Сам он, наверное, и не вспомнил бы — как будто все потребности появлялись только с выходом из машины. Потому что, пока под колеса «Тахо» ложилась трасса, не было больше ничего. Мелькали леса, поля, холмы, равнины, мосты, города — скучные карты и исторические факты обретали реальность. Вадику даже становилось неловко, что он так мало знает — Птаха мог рассказать почти про все, что они проезжали. Хотя, прямо скажем, на отличника походил меньше всего на свете. «В школе я учился довольно хреново, — подмигивал Птаха. — Да, в общем, та школа слова доброго не стоит. А вернемся — мы с Прокси тебе и книжек, и онлайн-курсов подгоним, вникай во что хочешь сколько хочешь. А по гуманитарным наукам вон к Форестеру на стажировку сдадим». И снова дорога ложилась под колеса, и хотелось только, чтобы это не кончалось никогда.

Но «Тахо» останавливалась — для заправки или просто так. Птаха мог вести без перерыва очень долго, но и его силам был предел, как и бензобаку машины. На заправках они особо не задерживались, тем более что такие, чтоб с кафе, попадались редко. Чем дальше, тем чаще Птаха останавливал машину просто в понравившемся месте и объявлял, что пора перекусить или устраиваться на ночь, и Вадик резко осознавал, что давно уже голоден как пять волков или откровенно клюет носом. Птаха сдержал обещание — они не раз и не два готовили обед на походной плитке и ночевали прямо в машине, положив спальники на пол огромного багажника. У Вадика была привычка раскидываться во сне, что твоя морская звезда, и он немного смущался, не помешает ли Птахе, но тот со смехом заверил, что Вадик может устраиваться хоть поперек, все равно поместится. А потом наступало утро, и Птаха ставил на плитку небольшой плоский чайник, и они сидели в машине или рядом и завтракали бутербродами, и никакие деликатесы из бизнес-центра, куда Вадика затащил Прокси, не могли с ними сравниться. А дальше — опять дорога, сменяющиеся пейзажи и полное счастье.

А еще, как и обещал Птаха, на стоянках они продолжали тренировки. «Чтобы не отсидеть себе все на свете». Хотя Вадик искренне не мог понять, как кто-то вообще может уставать от путешествия на машине — на пассажирском сиденье «Тахо» ему было удобнее, чем во всех мягких креслах мира. Это вам не Прокси с его мотоциклом! Да и там Вадик в конце концов привык, но на дальнее расстояние, пожалуй, все-таки не рискнул бы. Но тренировок действительно не хватало — Вадик с удивлением обнаружил, что он, не самый спортивный на свете парень, реально без них скучает. Потому что спорт тут, по большому счету, ни при чем. Он потому в секции Макса и закис, что все это было очень условно — он, конечно, отдавал себе отчет, что разные киношные выкрутасы не имеют отношения к самообороне, но и вежливые танцы вокруг партнера к ней точно так же не имели отношения. Реальность показала этому цену раньше и жестче, чем хотелось бы. Сейчас Вадик прекрасно осознавал, для чего учится владеть ножом. Собственно, это ему первое время и мешало спарринговать с Птахой. Но, действительно, Некромант был прав — на тренировке это не Птаха, это условный оппонент Птахиных параметров. И оппонент очень непростой — Вадик не переставал удивляться, как при своих габаритах Птаха ухитряется быть настолько быстрым.

— А потому что я не трачу силы на выпендреж, — усмехался Птаха. — Некромант, кстати, тоже… когда все по-настоящему. Ты его тогда и заметить не успеешь. Я и то не факт.

Вадик чуть поежился, вспомнив торжествующую улыбку (точнее, оскал) Некроманта. Птаха заметил и быстро добавил:

— Но мы сейчас обо мне. Смотри, чего мне какие-то резкие движения делать, если оппонент разогнался что твой экспресс и точно не успеет изменить траекторию? Только и надо, что в нужный момент шагнуть в сторону, да просто развернуться — все, оппонента унесло мимо, у меня полная свобода действий. На долю секунды, но мне хватит, — и снова ухмылка плохого парня с постера боевика.

— На самом деле, это и моя проблема тоже, — немного помолчав, добавил Птаха. — Другой вопрос, что мало кто будет стоять и смотреть, как на него прет такой громила, а на расстоянии я, даже если меня понесло, успею среагировать. Но лансеровский Пассажир меня на этом практически поймал.

Вадик невольно зажмурился, вспомнив тот бросок со спины.

— Да уж… а я даже заорать не успел.

— И правильно, только отвлек бы. Я, как видишь, все еще тут, а он, как видишь, нет.

— Да уж… — повторил Вадик. То, что осталось от того «красавчика», он вряд ли когда-нибудь забудет. Но странное дело — сейчас он думал об этом почти спокойно. В конце концов, действительно же сам напросился.

— А задатки у парня были неплохие… — задумчиво проговорил Птаха, уже скорее самому себе, чем Вадику. — Да и у самого Лансера тоже. Я же его знал, пусть и не очень близко. Мог бы, как я, защищать Внешних — нет же, предпочел натащить крыс. Или им действительно втемяшилось проверить ту сказку про связь Внешнего с машиной. Ну что… допроверялись.

Его лицо ожесточилось. Сейчас это был тот же Птаха, что и тогда, в Нижнем городе. Но почти сразу же он хитро подмигнул:

— А сейчас я тебе покажу, как правильно действовать на месте того красавчика. Он атаковал очень грамотно, да, видно, от злости рука дрогнула. А ты, как мне рассказывал Некромант, со злости только точнее бьешь. Сможешь?

Вадик серьезно задумался. Представлять Птаху «условным противником» он уже научился. Но вот чтобы прямо врагом? Хотелось, как в том разговоре с Некромантом, зажмуриться, замотать головой и крикнуть «Никогда!». Вадик вздрогнул: Птаха, точно как тогда Некромант, запустил ему руку в волосы, заставляя взглянуть себе в лицо.

— С Некромантом вы тоже не враги, — проговорил Птаха. — Не то чтобы тебе это мешало. Давай. Меня здесь нет.

Вадик глубоко вздохнул. Ведь и правда — к Некроманту он никакой вражды и близко не испытывал. Ну, побаивался поначалу, так Некромант располагает, и вообще это быстро прошло. И никакие уважение с симпатией не помешали разозлиться на той тренировке, когда их снимал Форестер. Вадик мысленно хлопнул себя по лбу — он же не на Некроманта злился, а на себя самого! Что при свидетелях допускает промахи. Интересно, а можно разозлиться на невозможность разозлиться? Ему стало смешно, но в то же время где-то внутри появился знакомый азарт «а вот смогу!». Так, финал атаки «красавчика» он не видел, но саму ее помнил отлично… Первую попытку Птаха отбил, даже не отходя в сторону. Вот теперь Вадика разбирало по-настоящему. Обход, бросок, удар — мимо! — хотя бы ушел от контратаки, уже хорошо, но мало! Обход, бросок… «Есть!» — торжествующе заорал Вадик. Птаха лишь показал одобрительный жест и отправил Вадика переодеваться — его футболка была мокрой насквозь, а ехали они обычно с открытыми окнами.

Снова и снова леса сменялись полями, холмы — равнинами, попадались реки, дачные поселки и города. Казалось бы, Вадику, выросшему в Верхнем городе и до недавнего времени видевшему природу в основном на фотографиях — не считать же за природу их парк под крышей! — все это было на одно лицо. Но он ясно видел, как ландшафт постепенно меняется, хотя и сам не мог бы сформулировать, в чем эта перемена. Птаха показывал ему карту — вроде бы и сильно на север или на юг они не сдвигались, но вокруг были совершенно точно не такие пейзажи, и на стоянках Вадик хватался за блокнот и маркеры не реже, чем за тренировочный нож. А в движении — за телефон с камерой, хотя наблюдать самому все-таки было в сто раз интереснее. Географию Вадик потому и слушал вполуха, что все это было предельной условностью — ну есть эти реки и горы, и что, кто-то туда собирается? Считалось ведь, что за пределами города с воздухом все еще хуже. А вот он был тот самый Нижний Новгород, та самая Волга, и они миновали тот самый Урал и ехали по той самой Сибири. Учебник внезапно ожил и оказался очень крутым. В очередном мотеле, где был неплохой интернет, Птаха подсказал, где скачать пару интересных книг, и Вадик, удивляясь сам себе, полночи читал про природные зоны. А еще они видели настоящую лису! Она оказалась неожиданно маленькой и худой, если бы не хвост, сошла бы за мелкую дворнягу. А над дорогой не раз и не два кружили ястребы. Птаха был прав — пока города жили своей жизнью, запаковываясь в жилые комплексы или просто по мере сил отплевываясь от смога и пыли, остальной стране до них, похоже, было крайне мало дела.

Однажды — Вадик окончательно перестал интересоваться счетом дней, хотя при желании, конечно, мог бы выяснить по календарю на телефоне — они сделали остановку там, где к трассе примыкал обычный многоэтажный городской район. Судя по карте, это была Тюмень. И снова никаких наглухо задраенных окон и крытых переходов между домами. Птаха предложил немного пройтись — размять ноги. Вадик, как всегда, совершенно не чувствовал себя уставшим от дороги, но уже давно понял, что Птахе виднее. Действительно, стоило остановиться — и оказалось, что он и правда отсидел все на свете. И даже слегка соскучился по городским пейзажам — природа вдоль трассы, конечно, была неописуемо красивой, но в этих многоэтажках тоже определенно что-то было. Хотя, казалось бы, простые очертания, серые или кирпично-красные стены… А потом они прошли немного вглубь района, и Вадик удивленно присвистнул: там был пруд, и в него даже кто-то залез купаться. И вроде как не растворился и ни во что не мутировал, хотя, по некоторым мнениям, именно это и ждало любого, кто сунется в городской водоем.

Неподалеку от пруда стояли две фуры. Водитель одной из них, белой «Скании», как раз выбрался из кабины. Типичный дальнобойщик — невысокий, коренастый, загорелый, одет в потрепанную клетчатую рубашку и армейские штаны. Внезапно Птаха просиял совершенно детской улыбкой и кинулся к нему обниматься. Только сейчас Вадик понял, что водитель «Скании» — женщина. Надо же, он всегда считал себя наблюдательным (хотя Прокси все же удалось сбить его с толку, но это Прокси). Впрочем, она действительно выглядела и одевалась так, что издали от мужчины не отличить — крепкое сложение, крупные руки, грубоватые черты лица, светлые волосы подстрижены коротко и не слишком аккуратно. Пожалуй, ее можно было назвать некрасивой, если бы не внимательные серые глаза и обаятельная улыбка.

— Анна! — радостно воскликнул Птаха. Так вот она, значит, какая. — Что ж ты даже не сказала, когда у нас была?

— Привет, Леш, привет, — Анна совершенно материнским жестом погладила Птаху по голове. Как еще дотянулась, он намного выше… — «Была» — это сильно сказано, так, мимо просвистела, ты сам тогда где-то пропадал. Сам понимаешь, жизнь дорожная… Но до завтра я отсюда не сдвинусь.

Ее голос был низким и хрипловатым, но явно женским, не то что Прокси с его неопределяемым тембром. Птаха жестом подозвал Вадика:

— Знакомься. Я взял Пассажира.

— О, вот это ты молодец, — улыбнулась Анна. — На тебя же смотреть сил моих не было. Привет, я Анна. Прозваний ваших, уж извини, не использую.

— Вадик, — он протянул руку. Анна ответила по-мужски крепко. — А меня пока и не прозвали никак. Некромант… в смысле, Кир, Энакином называет.