Будь моим Пассажиром

25

Птаха опять настоял на «каникулах», и Вадик был с ним вполне согласен, но теперь он отдыхал иначе. После всех этих неуловимых контуров черного на черном, да еще в бесцветном пейзаже бесснежной зимы, ему хотелось цвета. Чем больше — тем лучше. Он пересмотрел самые красочные любимые фильмы, в кои веки даже в одежде изменил любимым светлым тонам и ходил в ярко-красной футболке, а когда снова взялся за рисование — Прокси довольно потирал руки и говорил, что его уроки не прошли даром. И слал извержения вулканов, снимки с телескопов, подводный мир и прочую разноцветную красоту. Кстати, тропические рыбы тоже пришлись по вкусу вышивальщицам.

Через несколько дней Некромант опять намекнул, что, если кто в настроении, можно бы и потренироваться. Вадик был вполне в настроении, тем более что много интересного увидел у Джерри и хотел попытаться повторить ее технику. «Отличный пример, юный Скайуокер, — кивнул Некромант. — У Джерри в дороге случалось всякое, но ее Водитель прекрасно ее подготовил. Жаль, не знаю, кто это был». Вадик даже удивился — понятно, что не все Внешние знакомы друг с другом, но Некромант, такое ощущение, знал чуть ли не всех.

А потом зарядил противный холодный дождь, и даже Некромант не стал настаивать на продолжении, а просто позвал Вадика на чай. Разумеется, с «походным тортиком». Вадик уже сам с трудом верил, что не так давно все это его удивляло. Он привык сидеть на этом потертом диване среди белых стен с мрачными постерами и пить безумно крепкий чай. Некромант со своей фирменной ухмылкой сообщил, что в этот раз себе и ему заварил одинаково. Вадика это не слишком смущало — каждый день он бы такое пить не стал, а время от времени вполне можно. Некромант притащил какой-то старый журнал о машинах, и Вадик надолго залип на разворот с ослепительно-красной «Камаро». Цвет был нетипичным, но так даже круче. Некромант лишь многозначительно кивал.

На середине третьей кружки (у Некроманта, Вадику пока вполне хватало одной) Некромант внезапно вскочил на ноги. Каким-то образом Вадик понимал — вот так и работает его интуиция, которая позволяет сквозь любое музыкальное безумие услышать, что происходит что-то важное. Но выглядел Некромант… как тогда в Нижнем. «Сиди!» — резко бросил он Вадику и направился к двери. Вадик привык слушаться его… но, наверное, та же самая интуиция говорила: это касается и его тоже. Хотя, возможно, это было простое любопытство. Как бы то ни было, Вадик осторожно пошел следом.

— Тундра? — голос Некроманта прозвучал еще более хрипло, чем обычно. Вадик, уже полностью забыв о запрете, выглянул в дверь и даже хотел заговорить, но вопрос «А что не сказала, что приедешь?» застрял у него в горле.

Тундра стояла перед крыльцом, не заходя под крышу. Вадик едва узнал ее. Вместо пестрых шаманских нарядов и украшений — простые джинсы, черная водолазка и ветровка, хотя день был довольно холодным, и единственный простой кулон. Вместо вплетенных бусин и перьев — распущенные волосы, мокрые и прилипшие к лицу. И как-то шутить про девочку из «Звонка» совершенно не тянуло. Потому что, ладно, даже Тундре могло захотеться простоты. Но такого отрешенного взгляда у нее совершенно точно не было никогда.

— Некромант, — и такого голоса у нее тоже никогда не было. — Я к тебе.

— С машиной что-то? — Некромант говорил небрежно, но Вадик видел, как он напрягся.

— Нет. Со мной.

— Поднять или… — Вадика передернуло. Ну не к месту сейчас такие шутки! Но Некромант и сам осекся, когда Тундра повторила:

— «Или».

Некромант решительно шагнул наружу, уже не обращая внимания на дождь. Тундра долго молча смотрела на него, собираясь с силами, и наконец проговорила:

— Я взяла Пассажира. И… я потеряла ее.

Вадик тоже выбрался на крыльцо. К черту холод, тут происходило что-то совершенно немыслимое, и оставаться в стороне он никак не мог. Некромант и тот убрал с лица вечную кривую усмешку и так же, как недавно Вадику, почти приказал:

— Рассказывай.

Тундра посмотрела на него снизу вверх и разрыдалась. Вадик не знал, куда себя девать. Хотелось подойти и утешить, но Некромант ведь говорил вообще оставаться в доме… Да и что тут скажешь? Все это было как-то категорически неправильно, этого вообще не должно было происходить, потому что нельзя же, чтобы Тундра вот так вот… Но Тундра, немного успокоившись, наконец заговорила все тем же отрешенным голосом:

— Нам было так здорово вместе… Я подобрала ее на трассе, она ушла из дома, говорила, ее там обижали… Это ее я почувствовала, когда от Форестера сорвалась. Она просто шла по обочине, вот так, под дождем. Говорила, в реку или под машину бросится, лишь бы не домой. Я взяла ее к себе… назвала своим Пассажиром… с нашими познакомила… Настя. Никакого другого имени получить не успела. Она была младше меня, хиппушка такая, как я когда-то, только светлая вся, белокурая, даже на дорогу в белой тунике ушла. Я думала — вот теперь я настоящий Водитель, я всю Россию ей покажу, всему научу… А она…

Тундра снова разрыдалась. Некромант молча ждал. Вадик готов был наплевать на все запреты и высунуться, но она заговорила снова:

— Она умерла. Мы по всей Сибири колесили, так радовались, жили у меня в машине… А у нее сердце было больное. Она думала, все прошло, потому что ей стало хорошо со мной. А потом она не проснулась.

Некромант опустился на одно колено и неожиданно бережно погладил Тундру по волосам:

— Ты ни в чем не виновата. Такие вещи трудно предугадать. Это больно, но… Птаха ведь тоже потерял своего Пассажира.

— Я больше не могу, — с неожиданной злостью ответила Тундра. — Я не хочу больше быть Внешней.

Ее одолевали слезы, но она продолжала говорить:

— Скажи, Некромант, почему я не могу просто вернуться? Словно и не было ничего? Я знаю законы, я никогда не скажу ничего лишнего… Я чувствую, что так нельзя, но ведь мне же ничего не мешает…

Некромант ответил не сразу, а когда ответил — Вадик поразился, какая затаенная боль звучала в его голосе.

— Тебе некуда возвращаться, Тундра. Слова про дорогу в один конец — не просто слова. Ты помнишь, как Ворон тебя отбил у тех озабоченных сектантов — но девочка Юля осталась там на Ольхоне. Ее больше нет.

Тундра разрыдалась с новой силой, уронив лицо в ладони. Но, когда она снова подняла голову, в ее глазах не было слез. Она произнесла, словно в пространство:

— О тебе рассказывают, что ты можешь показать дорогу… туда, где уже не будет больно. Говорят, что это значит просто подставиться тебе под нож… но даже если так, я готова. Я не могу… сама.

Некромант заслонился рукой, словно от удара. Вадик стоял у него за спиной, и то едва расслышал шепот: «Пожалуйста… не надо…». А Тундра взглянула ему в глаза и с расстановкой проговорила:

— Проводи меня на дорогу, которая никогда не свернет.

— Слово сказано, — коротко ответил Некромант. Тут Вадик уже не выдержал. Он одним прыжком встал между Некромантом и Тундрой — и отлетел в сторону от удара в грудь, чудом не приложившись затылком об опору крыльца. Вадик всегда знал, что Некромант невероятно силен при своей худобе, но только сейчас ощутил это в полной мере. Некромант даже не обернулся. Зато Тундра словно впервые — а может быть, и правда впервые — увидела его и сделала знак подойти. От ее легкой улыбки Вадик почувствовал, что сейчас разревется сам.

— Возьми, — она сняла с шеи свой кулон — серебряного оленя, стилизованного под наскальную роспись. — На память обо мне.

Вадик на автомате застегнул цепочку поверх воротника водолазки. Тундра, казалось, в тот же момент забыла о его существовании. С той же улыбкой она повернулась к Некроманту — и он чуть улыбнулся в ответ. Вадик сжал кулаки. Видеть это было невозможно, но не смотреть он тоже не мог.

Некромант сделал Тундре знак подождать и вернулся в дом. На Вадика он по-прежнему не смотрел — или действительно его не видел. Вадик ведь помнил его лицо. Точно как тогда в Нижнем. Но в Нижнем было лучше — тогда Некромант хоть не улыбался.

Тундра стояла молча, даже не убирая с лица упавшую прядь. Вот сейчас бы подойти, взять за руку… но Вадик понимал, что не может сдвинуться с места. Не должен. Некромант совершенно правильно не хотел, чтобы он в это лез. Но Тундра отдала ему этого оленя… Никогда не носивший украшений Вадик понимал, что это он снимать больше не будет.

— Ты знаешь правила, — Некромант вернулся бесшумно, и Вадик вздрогнул от его голоса. Тундра лишь молча кивнула.

Некромант снова опустился на одно колено. В его руке был нож — не тот, что в Нижнем, намного меньше, не складной, с коротким темным лезвием. «Говорят, что это значит просто подставиться тебе под нож»… Вадик скрипнул зубами. Тундра, все так же улыбаясь этой невозможной, неправильной улыбкой, подошла ближе. Некромант осторожно, но крепко взял ее за руку, оттянул рукав и быстрым движением полоснул ножом. Лезвие сразу окрасилось кровью.

— Будь моим Пассажиром, — тихо произнес Некромант.

— Будь моим Водителем, — эхом отозвалась Тундра.

Вадик ухватился за ту самую опору крыльца, об которую по милости Некроманта чуть не разбил голову. Некромант не берет Пассажиров. Тундра после Ворона не садилась ни в чью машину. И как тогда это все понимать? Хотя, кажется, он и так все понимал.

Снова сделав знак подождать, Некромант вывел из гаража свой «Кадиллак». Бережно поддержал Тундру под локоть — она двигалась замедленно, словно не видя ничего вокруг — и помог сесть на пассажирское сиденье. «Кадиллак» тронулся с места. Вадик бросился следом, сам не понимая, почему — но дорога была пуста. Что за черт, здесь повороты, но он не мог так быстро пропасть из вида! Вадик вернулся на крыльцо и сел на ступеньку, просто глядя в одну точку перед собой.

Он не знал, сколько прошло времени. Даже не видел, как вернулся «Кадиллак». Просто, когда Вадик поднял глаза, перед ним стоял Некромант. Один.

— Ты!.. — Вадик взвился на ноги, нашаривая рукоять ножа. Не тренировочного. Настоящего. Уже был готов замахнуться — и натолкнулся, как на стену, на предельно усталый взгляд темных глаз. Некромант, в свою очередь, положил руку на нож.

— Если хочешь что-то мне высказать, юный Скайуокер, — спокойно проговорил он, — я к твоим услугам.

Вадик стоял перед ним, задыхаясь то ли от злости, то ли от подступающих слез, то ли просто от того, что этого всего вообще никак не должно было произойти. Во взгляде Некроманта теперь не было даже усталости — только бездонная чернота. Вадик опустил руку с ножом, повернулся и ушел.

У гаражей он наткнулся на Птаху. Именно что наткнулся — слезы мешали смотреть. Птаха просто взял его за плечи и развернул к себе. Вадик хотел все рассказать ему, но не знал, как такое вообще можно рассказать. Голос не слушался.

— Я знаю, — кивнул Птаха. — Тундра пришла к Некроманту. Я видел.

«Я бы, наверное, уже к тебе пришел»…

— Но почему тогда ты…

— Не остановил? Если Внешний принимает такое решение, остановить его уже нельзя. Ты ведь как раз был у Некроманта в это время?

Вадик кивнул.

— Значит, ты все видел. Понимаешь, когда Некромант говорит, что не отказывает Внешним — это не просто так. Есть просьба, в которой он отказать не может.