Старовский раскоп

* * *

Луна звенит. Небо черное. Звезды — ледяная крошка. Запахи мешаются: мёд, пряная трава, тугой зеленый привкус свежих ростков, кислый след хоря, песий дух ежа, тонкие разводы яблонь. В стрекочущем полумраке леса женщина бродит, потерянно глядя внутрь себя, потом ведет мужчину к реке и там на берегу сидит. Швыряет в воду камешки. Сыплет на подол песок. Гладит и чешет за ухом крупную черную кошку. Тонкие пальцы перебираются по загривку то бережно, перекладывая шерстинку к шерстинке, то нервно, неаккуратно. Так проходит ночь. Ближе к утру над рекой разбухает туман — прет из воды как тесто из кадки. Съедает цвета, крики чаек, случайные шорохи, последние уханья сов и первые клекоты коршунов. Ложится на плечи, влажным языком облизывает щеки, на траву сажает росяные шарики. Тогда женщина прекращает свое занятие, нетерпеливо, капризно говорит что-то коту. Туман не редеет, поэтому не разобрать, в какой момент на траве кот, а в какой — уже мужчина. Мужчина робко тянется к женщине. Туман загустевает в сметану.