Битва ставок. Великое противостояние. 1941-1945

«Фюрер» даже знает, где произойдет это столкновение союзников, – конечно же, непременно на Балканах! По этому задача на ближайшее время ясна: упорно сопротивляться, особенно на Востоке, максимально затягивая борьбу и ожидая вызревания благоприятной политической ситуации. В течение трех – четырех месяцев путем усиленного выпуска новейшего оружия – самолетов, подводных лодок, танков и штурмовых орудий – можно будет преодолеть кризис!..

Едва ли не впервые со дня своего назначения начальником Генштаба ОКХ Гудериан получил возможность доложить Гитлеру о наступлении на Восточном фронте: 13 августа войска группы армий «Северная Украина» нанесли удар по позициям русских у Стопницы и потеснили их до десяти километров. Фюрер воспринял это сообщение благосклонно. Открывалась реальная перспектива следующего прорыва к переправам у Баранува, чтобы все-таки перерезать коммуникации войск маршала Конева, действующих на Сандомирском плацдарме.

Нарастали тревоги у Моделя. Русские вот-вот пред примут новое наступление у Замбрува и Варшавы, а он лишился здесь почти всех танковых дивизий, которые переданы в 3-ю и 4-ю танковые армии для нанесения контрударов.

В ночь на 14 августа Модель подписал обращение к войскам группы армий «Центр»: «Враг стоит у ворот Пруссии! Наши армии, сражающиеся на западе и юге в таких же условиях, как мы, ждут от нас, что мы удержим предполье и не допустим врага на немецкую землю. Теперь ни шагу назад! Никаких колебаний! Каждый на своем месте должен сделать все, что от него зависит».

А вечером он получил приказ ОКВ: «Командование группой армий „Центр“ передать командующему 3-й танковой армией генерал-полковнику Рейнгардту, а самому немедленно вылететь в Париж и вступить в командование группами армий „Запад“ и „Б“».

В полдень 15 августа командующий группами армий «Запад» и «Б» фельдмаршал фон Клюге получил ответ на свой запрос об отводе войск из Юго-Западной и Южной Франции. Гитлер приказал не оставлять без боя названных территорий, равно как и позиций у Фалеза. А спустя всего два часа поступило донесение командующего группой армий «Г» Бласковица о десантировании англосаксов между Тулоном и Ниццей. Главный удар наносился ими у Сен-Тропе.

На следующий день, когда Клюге уже передал в Париже свои полномочия Моделю, командующий группой армий «Г» Бласковиц получил приказ ОКВ об отводе 19-й армии.

Подозреваемый в связях с заговорщиками и с англичанами, фон Клюге весь день 17 августа работал над личным письмом Гитлеру. Утром следующего дня он покинул Париж и выехал в Германию. Зная, что ожидает его в Берлине, Клюге остановился в районе Седана и принял яд.

Вечером 19 августа Главную Ставку поразило сообщение Моделя о восстании в Париже. Командующий группами армий «Запад» и «Б» заявил, что коменданту французской столицы Холтицу с двадцатитысячным гарнизоном долго не продержаться. Фельдмаршал Модель потребовал для стабилизации обстановки на Западном фронте тридцать дивизий и двести тысяч маршевого пополнения!

К исходу 22 августа, когда коммуникации 6-й армии Фреттер-Пико, удерживающей фронт от Ясс до Тирасполя, были уже перерезаны, Фриснер получил разрешение ОКВ на отвод войск своей группы армий за рек у Прут.

В двадцать два часа 23 августа король Михай обратился по радио ко всем румынским войскам с приказом прекратить борьбу. Сообщение об этом Фриснер получил из германской военной миссии в Бухаресте. В сообщении подтверждалось, что маршал Антонеску арестован приближенными короля.

Взяв ответственность за положение на правом фланге Восточного фронта, Фриснер отдал приказ и подчинил себе все немецкие войска, находящиеся в Румынии. Ночью об этих своих действиях он доложил в «Вольфшанце». Гитлер одобрил предпринятые им шаги, но предложил подавить путч в Бухаресте. Фриснер возразил: «В случае бомбардировки столицы Румынии немецкими самолетами, румыны неизбежно начнут боевые действия против немецких войск». Фюрер пообещал ему подумать над этим вопросом.

Сразу же после разговора с Фриснером Гитлер встретился с Герингом. Встал вопрос: «Бомбить или не бомбить Бухарест?» Главком ВВС заявил: «Непременно бомбить!» Последствия этого «мстительного акта» оказались катастрофическими. Король Михай тотчас издал приказ обращаться с немцами, как с врагами, разоружать и вступать с ними в бой. 24 августа Румыния объявила войну Германии.

Как начальник Генштаба ОКХ Гудериан ни оттягивал сроки докладов о новых утратах в Румынии, о них спустя сутки или двое приходилось все-таки говорить. Бурной реакцией Гитлер отзывался, как правило, на потери в районе румынской столицы. Хотя судьба Фокшани была решена 26 августа, доклад об отходе из него последовал на следующий день. Но 27 августа был утрачен еще и ключевой порт Галац на Дунае.

В день утраты Констанцы, 29 августа, за сутки до падения Плоешти, Гитлер начал поиск виновных в румынской катастрофе. Он приказал генерал-полковнику Гудериану затребовать приказы по группе армий «Южная Украина», отданные Фриснером после 20 августа.

Разочарования следовали одно за другим. 29 августа Йодль доложил Гитлеру о падении Тулона и Марселя. «Очевидная потеря» не вызвала у него впечатляющего шока, но он тут же сделал кадровые распоряжения в адрес панически настроенного фельдмаршала Моделя: дескать, необходимо подкрепить его новыми лицами. Йодль предложил решить вопрос кардинально: в командование группой армий «Запад» вернуть фон Рунштедта, а Моделю поручить командование только группой армий «Б».

Фюреру показалось это предложение «главного оператора» ОКВ слишком радикальным в отношении «маститого мастера обороны», и он пообещал еще подумать над ним. А вот вернуть в штаб группы армий «Запад» генерала Вестфаля согласился сразу. В штаб группы армий «Б» был назначен генерал Кребс. Перед убытием испытанных штабников в войска 30 августа Гитлер устроил им аудиенцию в Главной Ставке.

– Вы, конечно, знаете, господа генералы, что фельдмаршал Клюге покончил жизнь самоубийством. Имеются более чем веские подозрения. И если бы он не совершил самоубийства, то все равно был бы арестован. Это был человек, который предназначался для того, чтобы произвести поворот судьбы. Имелся идиотский план капитуляции перед англосаксами, и затем вместе с ними поход против Советов. При этом они преступно бросают на произвол судьбы немецкие земли на востоке, отвоеванию которых я посвятил всю свою жизнь!

Бросив взгляд на «генштабистов», Гитлер продолжал:

– Сейчас обстановка приняла совершенно определенное развитие. Противники рейха на Востоке и на Западе последовательно движутся к своей верной гибели. Настанет момент, когда напряжение союзников будет таким большим, что наступит провал. Коалиции в мировой истории всегда погибали. Только нужно выждать момент, как бы ни было трудно. Моей задачей является при всех обстоятельствах не терять нервы. А если где-нибудь случается поражение, вновь и вновь находить пути и вспомогательные средства, чтобы поправить историю. Я вполне могу сказать: более тяжелого кризиса, чем тот, который мы уже пережили на Востоке, нельзя себе представить. Когда пришел фельдмаршал Модель, группа армий «Центр» была сплошной дырой. Там было больше дыр, чем фронта, но затем стало больше фронта, чем дыр.

Гитлер опять сделал паузу и продолжил монолог:

– Нужно продолжать борьбу, пока не появится возможность для порядочного мира, сносного для Германии, и гарантирующего жизнь будущих поколений. Но если в Ставке не будет сидеть натура с железной волей, то борьба не может быть выиграна. То, что здесь произошло, обратилось против меня. Если бы покушение удалось, то для Германии возникла бы катастрофа. То, что оно не удалось, дает нам возможность устранить этот нарыв внутри…

Путаный монолог фюрера продолжался еще долго. Осудив в его начале Клюге за попытку пойти на сговор с англичанам и для продолжения борьбы против Советов, он сам принялся вдруг доказывать, что раскол коалиции вынудит Англию и Америку объединиться с рейхом, чтобы снова двинуться на восток. Но добиться этого поворота в лагере противника по плечу только ему, Гитлеру.

Однако августовские реалии на фронтах продолжали угнетать. Медленному развитию обстановки на Западе явно диссонировали активные действия русских в Румынии. 30 августа они овладели Плоешти, перерезав пути отхода немецких войск из Добруджи в Венгрию. Не ясной оставалась и судьба Бухареста. Встал вопрос: «Что дальше? Куда – в Чехословакию, Венгрию или на Балканы двинет Кремль свои несметные танковые полчища?»

31 августа генерал Фриснер доложил в Главную Ставку об утрате Бухареста. На вопрос Гитлера, что он намерен предпринять дальше, командующий группой армий «Южная Украина» доложил: «Из всех способных носить оружие солдат сформировать новые части и с их помощью в долине реки Бузэу создать новый фронт». Главком ОКХ признал эти действия Фриснера правильными.

В этот день порадовал фюрера рейхсфюрер СС Гиммлер. Используя доклад комиссара по «ФАУ-2» генерала Каммлера, он сообщил, что ракетные дивизионы переброшены в Голландию и Западную Германию. Сформированы группы «Север» и «Юг» по две батареи в каждой, а также 444-я учебная батарея. До 5 сентября группа «Север» должна занять стартовые позиции у Гааги и на острове Валхерн для нанесения ударов по Лондону. Группа «Юг» и 444-я батарея готовятся к ударам по Парижу из района Эйскирхена. В наличии имеется полторы тысячи ракет «ФАУ-2». Гитлер сделал вывод: можно пускать в ход более грозное, чем «ФАУ-1», неотразимое оружие.

Только через две недели в «Вольфшанце» смогли составить ясную картину происшедшего в Румынии. Начальник Генштаба ОКХ Гудериан доложил:

– Генерал Фриснер сообщил утром, мой фюрер, что большевики заняли весь район Плоешти, захватили Бухарест. Сейчас, западнее Бакэу, они продвигаются по долине Тротуша в горы, к перевалу Гимеш. Сюда отошла и группа «Мита». По сообщению радио Москвы, генерал Мит, к сожалению, погиб в бою у Васлуя.

– Очень жаль, Гудериан, – сказал Гитлер. – Я хорошо знал генерала Мита, не раз восхищался его выдержкой, стойкостью. Надеюсь, и теперь он показал себя с лучшей стороны.

– Да, это так, мой фюрер, – поддакнул «генштабист». – В долине «Секлерского выступа» уверенно сражается дивизия генерала Скотти, а также уцелевшие остатки 15-й пехотной дивизии генерала Винклера. Через два дня эти силы отойдут на высокогорное плато у Инторсура – Бузэулуй и там, у румыно-венгерской границы, займут подготовленный оборонительный рубеж.

– Русских нельзя пускать в Венгрию, Гудериан! – бросил фюрер. – После утраты нефтепромыслов Плоешти только Венгрия в состоянии пополнить наши ресурсы по горючему. Венгрия – это центр транспортной сети всего Юго-Востока!

– Без венгерского сырья и продовольствия мы можем оказаться не в состоянии вести боевые действия, – отозвался генерал-полковник Йодль.

– Нам очень необходим сейчас какой-нибудь успех, Гудериан, – в рассудительном тоне сказал Гитлер. – Это решающее условие. Нужно опять стать активными, снова подчинить себе закон действия. Мы должны предупредить готовящееся наступление Советов через Карпаты и быстрее подавить восстание в Варшаве. Мне думается, что сюда надо снова вернуть генерала Штахеля.