Шпагу или жизнь!

Глава 13 (разговор с отцом... пробрался к Лидии...)

– Кир сказал, ты ушёл отдыхать, – прошёл в спальню к сыну Пётр и закрыл за собой дверь. – Матушка твоя переживает.

– Да, я заметил, потому и ушёл. Не хотел пока бесед, а то она больше разволнуется. Это праздник Машеньки. Я там уже долго был, решил уйти. Всё равно не могу ни с кем общаться, – Павел устало махнул рукой и сел в кресло у окна.

Он был уже в распахнутой белоснежной рубахе, которая висела поверх штанов. Сюртук небрежно был оставлен на спинке стула в углу, как и галстук. Пётр понял, что сыну куда хуже, чем думал, но, видя его хмельное и уставшее состояние, сказал:

– Тебе надо проспаться, а завтра я заставлю пообщаться со мной.

– Нет уж, – усмехнулся Павел, уставившись в пол. – Опять козлы приснятся.

– Чего это они тебе снятся? – удивился Пётр и сел в кресло напротив.

– Возглавлять козлов приходится.

– Ты о чём?

– Да просто другу помощь нужна, а там много людей замешано. Помогать никто не хочет. Я потому и приехал, совета просить, – выдохнул Павел. – Мой друг хочет помочь Йохану Врангелю. Тот привозит для музея отца редкие вещи. В них история, былая жизнь и тайны, которые волнуют и интригуют. Это любят люди. За это, чтобы просто посмотреть, платят большие деньги. Другие музеи пытаются выкупить или выкрасть. Один только Гамильтон так и норовит заполучить себе самое лучшее, чтобы в свете ещё больше им восхищались. Так вот, кто ворует — здесь загадка. А Ивор... Его я видел среди тех, кого подозреваю в краже. Он был там, в музее... В Стокгольме...

– Музей, развлечение для богачей, – пытался Пётр вникнуть в суть дела. – Завтра пояснишь лучше. И хорошо бы друга твоего поспрашивать.

– А потом этот Ивор был замечен с подозреваемыми в краже в кафе роз, – добавил Павел. – Я из него вытрясу правду.

– Вытрясешь, но не здесь, – задумался Пётр. – Мало ли чем заняты его друзья. Подозревать можно кого угодно, а виновником может оказаться совсем другой. Тебе надо учиться выбирать на дереве ветки, чтоб не упасть.

– Что?! – уставился удивлённый сын. – Ты опять про падение с дерева?

– Но это философия!

– Я не на философском дереве сидел.

– Почему это?! Очень даже философское. Там своя магия, а ты не увидел, – улыбнулся Пётр.

Только Павел, закрыв глаза и опрокинувшись на спинку кресла, замолчал. Пётр глубоко вздохнул, вновь улыбнулся и поднялся. Он оглянулся на кровать и пледом с неё укрыл сына. Ещё некоторое время понаблюдав за ним, Пётр покачал головой и покинул спальню.

Павел практически сразу очнулся. Он почувствовал на себе тяжесть пледа и откинул его в сторону. Сонно поморгав глазами, осознавая, что задремал ненадолго, он стал вспоминать, что происходит, почему здесь сидит и что было. Вспомнив про отца, который здесь о чём-то говорил, Павел выдохнул.

В комнате было темно. Одинокая свеча догорала на подоконнике у окна, а за ним — ещё темнее.

Павел почувствовал, как сжалась душа. Ему было её не жаль, совсем не жаль, но... потерять её нет, не хотел. Как жить без души? Как терпеть потери с душой, которая упрямо плачет и не даёт дышать? Как успокоить грозу в разбушевавшемся сердце, которое слушает плач и зов души всё время,... всё время,... а время уходит...

– Уйди, – Павел закрыл глаза. – Я ведь и не хотел возвращаться... Спать... Спать, чтобы забыть...

Только спать он уже не мог. Голова кружилась, картинки прошлого дня так и мелькали, а видение танцующей весёлой с Ивором Лидии не покидало. Всё это было невыносимо терпеть, как и пугающие мысли о чём-то важном, глубоком, чего жутко хочется, но... не суждено...

Открыв глаза и сразу уставившись на пламя свечи, Павел поднялся. Он медленно направился к выходу и скоро стоял перед спальнею Лидии. Он слегка стукнул кулаком в дверь, но догадывался, что никто не услышит. Дверь же оказалась не запертой, даже не до конца закрытой.

Словно вор, Павел прокрался в комнату. Здесь тоже горела свеча... На будуарном столике у стены напротив кровати...

Лидия тихонько спала и грустно улыбалась во сне. Казалось, волнующий сон владел ею и заставлял печалиться вопреки желанию отдохнуть и наполниться верою в лучшее. Стоя напротив, Павел любовался милыми чертами дорогой Лидии в свете свечи.

Он хотел уйти. Даже вновь убежать, но понимал: поздно... Он выбрал путь помочь другу, а для этого предстояло вернуться сюда, домой, где риск встретиться с Лидией был велик.

Пить? Нет... Павел убедился вновь, что пить больше не будет. Это приносит лишь вред. Ломает его судьбу. Наоборот, он хотел снова, как бы его второе я ни твердило поступить иначе, вернуться к Лидии.

Разбитый внутри, Павел медленно подошёл к кровати, а Лидия будто почувствовала его... Она резко вздрогнула и очнулась. Она уставилась на стоящего перед нею Павла и от неожиданности ахнула.

– Павел?! – выдохнула она расслабившись. – Ты напугал...