Шпагу или жизнь!

Глава 26 (горячая... беседа...)

– Давай лучше успокоимся, - сразу отошёл Павел к столику, на котором красовался настоящий русский расписной самовар. – Удивительно, что здесь это редкость. Такая красота. Ты знаешь, что это?

– Я росла, считай, в вашем доме, – строго ответила Лидия. – Разумеется, я знакома с русскими традициями и вещами.

– Чай готов, – потрогал он самовар осторожно. – Выпьем?

Лидия с удивлением следила за ним, за его реакцией после полученной пощёчины, но Павел делал вид, будто ничего не произошло. Усмехнувшись, она решила вести себя так же. Она встала рядом и наблюдала, как Павел наливал ей и себе по чашкам чая, подвигаю одну за другой под кран.

– Я пытался подслушать, не вышло, – сделав глоток своего чая, сказал Павел и стал смотреть в глаза Лидии, так же отпившей своего. - Следил потом, кто выйдет. Оказывается, ты беседовала с Линн. Интересно, какие у тебя с ней дела.

– Не постельные, уж точно, – натянула улыбку она.

В воцарившееся молчание Лидия смотрела в его глаза столь же пронзительно и с желанием прочитать мысли, как он. Оба молчали. Оба иногда щурили глаза, но были полны серьёзности.

– Может, сядем? – предложил после нескольких глотков чая Павел.

– И правда, я устала, – согласилась Лидия и села к столику.

Она тут же услышала за стеной позади себя ритмичный скрип и стали слышны глубокие вздохи и стоны: мужской,... женский... Широко раскрыв от удивления глаза, Лидия смотрела в стол, нервно потирая на стоящей перед нею чашке ручку.

– Здесь у всех постельные дела, – сел к ней за столик, прямо напротив, Павел.

Он улыбнулся, не скрывая ту же неловкость, но дальше молчал. Лидия пригубила чая, усмехнулась и ответила:

– У меня дела не с тобой.

– Я так не считаю, – удивился Павел.

– Ты слишком много думаешь о себе.

– А ты?

– Уходи, – умоляюще попросила Лидия.

Но Павел поднялся, только чтобы взять ещё чая и сесть обратно за стол. Он налил его себе и снова ей, но ничего не говорил. Оба не пытались даже найти слова. Общение взглядами... Молчаливое наслаждение терпким вкусом, но послевкусие было сладким, нежным, фруктовым...

Павел упрямо сидел напротив с тоской во взгляде. Лидия молчала, часто одаривала ухмылкой и неудачно скрывала волнение. Она невольно то любовалась милыми и красивыми чертами собеседника, то резко отводила взгляд, делая вид, что данная компания ей неприятна.

Только невыносимо было Лидии сдерживать в себе ту приятную дрожь, которая мурашками разливалась по телу каждый раз, как встречалась со взглядом Павла. Она молила себя успокоиться и держаться, но душа ныла по нему, ныла, как и тело. И те звуки и вздохи за стеной рядом только усугубляли всё, заставляя желать оказаться в объятиях, всё простить, всё забыть. Лишь бы всегда был на ней именно его взгляд и именно таким. Что творилось в Лидии – она не понимала, но именно в эту минуту, словно вдруг околдованная, боялась сорваться и показать все чувства...

– Уходи же, – простонала от невыносимости Лидия и даже почувствовала лёгкое головокружение.

– Я думал, не смогу простить себя, но больнее,... что ты меня простить не можешь, – только сказал он, а она скорее допила свой чай до дна.

Ничего не отвечала. Волнение переполняло, как и желание просто забыться как-то, а потом проснуться одной, у себя дома, и... всё... Отставив чашку, Лидия поднялась и, слегка почему-то пошатнувшись, но устояв, отошла к двери:

– Тебе открыть, или сам уйдёшь?

Павел нехотя подошёл. Он казался разбитым, но тоже чувствовал, что будто захмелел. Лидия чувствовала, как тело слабеет, голова кружится и хочется куда-то сесть или лечь. Павел же стоял твёрдо и снова смотрел с глубокой тоской:

– Лиди, – молвил нежно он, но она мотала головой.

Она отошла в сторону, упрямо указывая рукою на дверь, но Павел ловко подхватил на руки и перенёс на постель.

– Да, благодарю, – усмехнулась с подступившими слезами Лидия. – Я очень хочу спать.

– Я, – находился в поисках слов, склонившись над нею, Павел.

Он упёрся руками об подушку, на которой лежала её голова. Его взгляд застыл на её глазах. Она смотрела, не зная, чего ожидать, а слёзы будто окаменели. Павел окутывал какой-то обволакивающей аурой желанной нежности. Никакого натиска. Никакой власти над нею... Хотелось остаться вот так, с ним. Хотелось погрузиться глубже в тепло зовущей нежности и не расставаться никогда.

Павел чувствовал всё это, и сам был полон той же тягой. Он уже не контролировал себя, как и Лидия, застывшая под ним. Она ждала, что он сделает, ждала, мысленно звала и надеялась, что услышит, как-то поймёт, как она желает его и уже... давно...

Осторожно и очень медленно опускался Павел к ней. Всё ближе,... ближе... Тепло дыхания. Жар желания. Одна доля секунды, в которую Лидия сделала еле заметное движение навстречу, и Павел коснулся её губ лёгким поцелуем. Ещё доля секунды, и он почувствовал, как Лидия слегка ответила на поцелуй... Трепетно, аккуратно,... плавно...