Шпагу или жизнь!

Глава 34 (разговор с родителями...)

Павел знал, что Лидия утром уже отправится в Италию. Он прекрасно помнил записку Линн, где та сообщала о дате выезда, куда и с кем. Павел понимал, что дело с музеями очень важно не только ему, но и Лидии. Ивор здесь был помехой, и доказать Лидии что-либо обратное будет трудно.

Однако новые планы Павел уже построил и скорее вернулся домой. Он немедленно отыскал родителей. Те были в кабинете, вновь ласково о чём-то беседуя друг с другом, и он с порога сообщил о своём отъезде...

– Значит, Италия, – кивал его отец, мимолётно вспоминая свою прошлую поездку туда. – Лишь бы никакие Венецианские страсти там не случились*.

В этот момент Иона взяла в руку подсвечник с тремя горящими свечами, который стоял всё время на столике рядом. Свечи чуть не потухли. Все тут же обратили на это внимание, и Пётр поднял руки:

– Я остаюсь дома! Мы поедем к Машеньке!

Иона слегка кивнула в ответ и одарила лёгкой улыбкой:

– А я греюсь от свечей. Прохладно стало.

– Матушка, – с умилением наблюдал за ними сын. – Берегите друг друга. Я вернусь, и... Вернусь, – просто добавил он.

Отставив подсвечник, Иона не скрывала грусти и переживания за него и за его предстоящую поездку, но понимала, что приходится отпускать и ждать дома в неведении, когда сын вернётся. Остаётся только надеяться, что у него всё получится, а отношения с Лидией наладятся.

Поцеловав его в лоб и нежно обняв, Иона молча ушла. Пётр с замиранием сердца смотрел ей вслед. Такой любимая ещё не была. Так не уходила. Павел же рядом заметил всё и спросил:

– А что было в Венеции?

– Ты туда вряд ли попадёшь, но было увлекательно. Не знаю, как кто, а я повеселился, – вздохнул серьёзный Пётр, уходя от темы. – Родственники Лидии по материнской линии ещё живут в Италии. И они точно не в Венеции... Кажется, Палермо.

– Я больше переживаю за то, что Лидия лезет в пекло. Там же французы пытаются всё захватить, – выдохнул Павел с недовольством. – А у неё на уме одни музеи и Ивор.

– Что они увозят и зачем? – поинтересовался Пётр.

– Я догадываюсь, но узнаю, – обещал Павел, и отец улыбнулся:

– Я тоже догадываюсь и пожелаю тебе удачи. Это ваше дело. Ну а французы пока не в Палермо. Они с другими там играют мускулами власти. Обходите политику стороной.

– Постараюсь. Может, бог поможет, – усмехнулся Павел и улыбнулся, вспомнив, как увидел на витрине пекарни торт-скрипку. – Я нынче даже обратился к Богу.

– Как это?

– Поблагодарил за торт, – робко признался Павел и рассказал о пекарне и что отнёс торт Лидии, но примирения не случилось.

– Ааа, – протянул Пётр и улыбнулся. – Я однажды тоже так обратился к Богу.

– Тоже торт? – удивился Павел.

– Нет, я благодарил за твою мать... Вернее, за её ревность**, – засмеялся отец.

– Не понял.

– А и не надо. Значит, едешь в Италию?

– Да, ты со мной?

– Нет, я здесь прослежу за всем. Вдруг кого сможет поймать и допросить, – вздохнул Пётр и развёл руками. – Ваши бабушка и дедушка вот-вот вернутся из России, да и Машеньке лучше с нами время теперь провести.

– Хорошо, – понимал Павел.

Пётр похлопал сына по плечу, передав тем самым уверенность в том, что всё в конце концов будет хорошо, и ушёл следом за супругой. Иона тем временем уже была в их спальне и стояла у окна. Грустная, смотревшая в тёмное небо...

Вечер стремительно переходил в ночь. Пётр стоял рядом с милой, обнимая, молча поглаживая то по спине, то по голове. Иона еле сдерживала подступившие слёзы, но наслаждение быть в руках любимого, такого дорогого и близкого человека, успокаивало. Его большие тёплые руки обвивали, как магическая защита ото всех напастей. Не хотелось грустить. Не хотелось никаких бед в жизни, и верилось: всё будет прекрасно!

– Дети вырастают, – еле слышно озвучила печаль Иона.

– Ты уже в который раз грустишь. Не нравится мне это. Ещё малыша делать? – прищурился шутливо Пётр.

– Успеем? – невольно засмеялась Иона. – Состарюсь скоро, как дальше жить?

– Пока последние дети вырастут, мы уже такими стариками будем, что придёт пора им за нами ухаживать, – засмеялся Пётр.

Он сделал шаг назад и неожиданно для милой поднял её на руки.

– А может, я уже...? – с надеждой спросила она, обвив его руками, пока относил к постели.

– А мы для уверенности давай ещё раз, – игриво улыбался он, опускаясь с нею на их роскошное ложе.

– О, ты знаешь,... я каждый день готова, – наполнилась Иона тем же вожделением...