Шпагу или жизнь!

Глава 33 (друзья ушли,... жених Лидии...)

Павел как можно скорее вернулся домой. Он с порога вбежал в дом, а в гостиной, дверь которой была слегка приоткрытой, застал родителей обнимающимися и игриво друг с другом о чём-то шепчущимися.

– Вы никогда не прячетесь, – выдохнул Павел, отчего те вздрогнули, и отец удивился:

– Почему никогда? Когда надо, прячемся.

– Значит, я могу тебя попросить? Уйди куда-нибудь с другом? – выдал Павел, явно спешивший выполнить задуманное.

– Что?! – поразилась матушка, а отец удивился:

– С каким другом?!

– Тико, – вздохнул Павел. – Мне надо поговорить с Лидией, а он дома.

– Это как ты собрался с ней говорить? – так и удивлялся отец, выпустив из объятий любимую супругу, и подошёл.

– Отец, не влезай в это дело, умоляю, – более спокойно попросил Павел.

– Петруша, Павлуша, – стала волноваться его матушка, но он вместе с отцом взглянули на неё с мольбой в глазах и воскликнули:

– Мама!

Она же уставилась на них с вопросом и подступившим испугом. Однако сын и супруг решили уехать к Тико. Оставаться же дома для Ионы было всегда невыносимо. Она хотела быть в центре событий, видеть всё своими глазами и слышать, но с каждым днём замечала, что это удаётся всё меньше.

Иона горделивой походкой вышла следом на двор. Она молча провожала поцеловавшего её супруга, молча отвечала печалью взгляда на его нежную улыбку, а потом долго смотрела вслед с надеждой на лучшее...

Петру удалось быстро уйти с Тико из его дома, словно направлялись прогуляться по вечернему городу. Павел был благодарен отцу за помощь, прячась снова в зарослях сада, чтобы Тико не догадался ни о чём. Всё было тайно, тихо. Дверь в дом была не закрыта.

Лидия находилась ещё там, поскольку мелодия скрипки вновь звучала, словно звала. Сверчки в траве под окнами подпевали будто в такт. Они, казалось, радовались подходящему к концу дню и приветствовали сумерки и приближающийся вокруг покой.

Застыв на миг у двери, Павел прислушивался к музыке. Нежная, летящая... Он невольно улыбнулся таланту Лидии передать через музыку красоту хрупкой души, но мелодия вдруг резко закончилась. Насторожившись, Павел скорее прошёл в дом. Он направился к нужной комнате, а Лидия, стремительно скрывшись рядом на кухне, лишь мельком с удивлением взглянула в ответ.

– Да, я вернулся, – кивнул Павел, отправившись следом.

– Иди теперь обратно, – скорее выдала Лидия и хотела закрыть перед ним дверь. – Меня ждёт жених!

– Какой жених? – застыл Павел.

– Умоляю, мне должны кое-что принести, я жду. Не хочу, чтобы тебя застали здесь, – Лидия словила момент и тут же захлопнула перед ним дверь.

Наполнившись душащей пустотой, Павел уставился в стену рядом. Он прокручивал в памяти всё и не понимал про жениха: кто это, откуда, почему и как так она отдалась ему, когда есть жених?! Он упрямо вошёл следом и застыл у порога.

Лидия сидела за столом и гладила лежащего на её коленях серого полосатого кота.

– Мой жених, – приговаривала она ласково этому наслаждающемуся и урчащему от удовольствия животному.

На сердце Павла отлегло. На душе стало свободно, и даже дышать было легче. Он расслабленно выдохнул и облокотился на косяк двери:

– Доведёшь же ты меня... А я его раньше не видел.

– Серенький, простой... Я нашла его на улице, – нежно гладила Лидия кота, добавив с удивлением. – А ты здесь раньше и не был.

– Был.

– Давно это было, – кивнула Лидия.

– Надеюсь быть чаще, – искренне сказал Павел и не скрывал ни в голосе, ни во взгляде печали по ней.

– Доброе утро, – хотела ещё что-то сказать Лидия, как кот спрыгнул с её ног.

Он подошёл к Павлу. Он принюхивался, осторожно приближаясь, но скоро потёрся головой об ногу, и Павел улыбнулся удивлённой Лидии:

– А я ему нравлюсь! Твоему жениху!

– У нас разные вкусы, – подняла она брови. – Ему ещё нравится рыба, а больше всего курица или петух. Напыщенный, самовлюблённый.

– Это где такой? Ты и петухами обзавелась? – удивился Павел, уже веря и в это, а Лидия усмехнулась:

– Ферма моей жизни, оказывается, всегда была где-то на заднем дворе. Надо было пораньше туда заглянуть и её обнаружить, не удивлялась бы так потом. Может быть, вовремя уничтожила бы.

– Лидия, я понимаю, о чём ты говоришь, – смотрел Павел исподлобья.

– Не зря учился в академии, что радует. А теперь иди. У меня дела. Я устала тебя прогонять. Поверь, мы поговорим обо всём ещё в лучшей обстановке, но потом. Потом!

– Ты собралась в Италию, я знаю и не пущу, – строго выдал Павел.

– Это как не пустишь?! Это моё дело, не стой у меня на пути, – поднялась Лидия и гордо выпрямилась, указав на дверь. – Я уезжаю и не отступлюсь.

– Значит, я еду следом. Что везёте в Италию? – ещё строже спросил Павел. – Ты ждёшь своих товарищей, я понял. И им не нужно видеть меня. Я скроюсь.

Лидия только сложила на груди руки. Она не собиралась отвечать, упрямо дожидаясь, когда останется одна, и Павел понял многое.

– Хорошо. А торт? Ты его хоть попробовала? – спросил тогда он.

– Конечно, – слегка расслабившись, видно вспоминая чудесный вкус любимого торта, призналась Лидия. – Я и отца угостила, и на завтра ещё оставила.

– Значит, угодил хоть чем-то, – улыбнулся Павел, почувствовав на душе облегчение.

Он погладил кота, который вновь потёрся о его ногу, и подошёл к Лидии. Горячим, жарким и долгим был его поцелуй, обжигающий губы, после которого Лидия взяла его лицо в руки, смотрела с подступившими слезами нежности в ответ и прошептала:

– Умоляю, останься в Стокгольме. Жди здесь. Я обещаю, что я вернусь.

Павел же только кивнул на прощание и быстрым шагом покинул дом...