Шпагу или жизнь!

Глава 28 (муж,... переживания матери...)

– Сколько лет и зим, - ответила Линн, с удивлением уставившись на Иону.

– Мой супруг здесь? – свысока спросила та и кивнула на дверь, которую Линн только что закрыла. – Кто там?

– Мои девочки развлекаются, – не растерялась Линн и с улыбкой развела руками. – Всё, как обычно.

– С кем? – прищурилась Иона.

– Какая тебе разница? Сколько лет мы не виделись, а теперь всё заново?! – поразилась Линн.

– Где мой муж? – вопросила та упрямо.

– У вас опять? – не успела Линн договорить, как к ним вышел поднявшийся с холла высокий, худощавый пожилой, но бодрый мужчина.

Его длинные седые волосы были убраны в хвост. Одет он был в богатую одежду, а в руке держал бокал с шампанским. Его добродушие к Линн виделось в тёплом взгляде, но, растерянно взглянув на Иону, которую вспомнил из неприятного для себя прошлого*, обратился снова к Линн:

– Дорогая, что происходит?

– Гилберт, милый, – погладила та его по груди и ответила Ионе. – Здесь Петра Петровича нет и не было. Или я пока не осведомлена.

Иона не стала ничего отвечать. Она взволнованно окинула взглядом коридор и закрытые двери комнат, откуда из некоторых доносились типичные этому месту стоны и скрип постелей, и, развернувшись, просто поспешила уйти.

– Готова почтовая карета? – тихо спросила Линн у Гилберта, уставившись вслед Ионе, когда та скрылась за поворотом коридора, где была лестница, ведущая не первый этаж.

– Всё готово. Охрана тоже. Доедет твоя девочка без проблем в Италию, – прижав Линн к себе в объятия, прошептал Гилберт и стал покрывать её шейку поцелуями, чуть не пролив содержимое своего бокала.

– Идём же, – хихикнула Линн и с игривым взглядом повела его в соседнюю комнату. – Пора и тебе подарочек устроить.

– Неужели ты вспомнила обо мне, своём супруге?! Я уж думал всё, надоел. Ты вся в делах, – шутливо состроил он из себя обиженного и, задорно рассмеявшись, вместе с ней скрылся в спальне.

Иона подглядела за ними из-за угла и тяжело вздохнула. Она не решилась вернуться, чтобы проверить комнату за комнатой, как бы ни хотела, и стала медленно спускаться в зал. Там клиенты и девицы Линн были заняты различными играми: то театральной постановкой, то играми за столом: карты, кости, шахматы. Кто-то в стороне просто беседовал, наслаждаясь винами и закусками. Кто-то обнимался, жарко целуясь, а потом убегал на верхние этажи в комнаты.

Вся атмосфера здесь, где так давно не была, Ионе снова сдавливала душу. Становилось не по себе и страшно. Ускорив шаг, она покинула весь этот «театр». На дворе ещё было темно, хотя проблески утра уже виднелись в небе... Где-то там, за холмом у леса, появлялись краски зари. Стояла тишина, сверчки всё реже издавали звуки, и Иона оглянулась на свою ожидавшую у ворот карету.

Только сделала шаг, чтобы уйти от тишины и одиночества к экипажу, а там — вернуться домой, кто-то схватил за руку. Он дёрнул Иону в свои объятия и, столкнувшись грудью, Иона уставилась в глаза мужа.

– Ты?! Ты напугал меня! – прошептала она с возмущением.

– Зачем следила за мной? И где Машенька? Ты уехала за мной? – завалил вопросами тот.

– Может, уйдём говорить в другом месте? – строго предложила Иона.

– Зачем? – удивлялся Пётр, так и прижимая к себе в объятиях, как бы она ни принимала попытку вырваться. – На территории театра Линн можно, поди, не только обниматься... Ну же,... голубка моя...

– Петруша, – сдавшись, расслабленно выдохнула Иона и с переживанием взглянула. – Зачем ты снова к ней отправился? Я приезжаю домой и что вижу? Ты уезжаешь скорее прочь, и куда? Сюда.

– Я только здесь заметил, что ты появилась. Понял, что выследила, – признавался он, поглаживая её по щеке, а другой рукой нежно обнимая за талию. – Ревнивица ты моя. Да кому нужен твой старый дурак? Да и нашла к кому ревновать. К Линн! Сто лет её не видел.

– Почему Линн? – удивилась Иона. – У неё здесь девиц молодых хватает, и ты ещё ужасно хорош, чёрт бы тебя побрал.

– Ты желаешь меня чёрту?! - широко раскрылись глаза Петра.

Выдержав короткую паузу, в которую во взгляде недовольного, искренне обиженного и ничего не отвечающего мужа прочитала всё, что хотела, Иона поняла свою вину и сразу спросила:

– Что тебя сюда принесло? Дело какое-то, о котором я не знаю?

– Наш верный слуга проследил за Павлом и мне быстро доложил, куда тот уехал. Вот я и приказал готовить мне коня, – признался Пётр.

– Наш сын?! – поразилась разволновавшаяся Иона. – Здесь?! Опять?! Или что же,... он... Он здесь частый гость?!

– Да нет, он здесь по следам одной дамы. И потом, он занят расследованием, – стал Пётр целовать её ручку. – Милая,... раз уж мы здесь встретились, давай вместе поедем домой?

– Ты передумал выполнить задуманное? – улыбнулась с удивлением Иона и прищурилась. – Ты не всё рассказываешь, мне кажется.

– Да и ты что-то скрываешь, – прищурился с такой же улыбкой её супруг. – Здесь не только ревность, верно? Ты давно не ревновала так, ну же,... признайся...

– Что здесь говорить? – пожала плечами Иона и удивлённо подняла брови. – Я бежала за тобой. Я испугалась, что ты среди ночи уехал у меня перед носом. Прямо минута в минуту, чуть не разминулись. И теперь я переживаю за нашего сына и за Лидию, – добавила она более открыто.

– Вот потому и я здесь, но, – оглянулся он на здание «театра» Линн, где, как догадывался, и находились обсуждаемые. – Нам вмешиваться, наверное, всё же не стоит.

– Ты прав, – согласилась Иона, взяв его под руку и потянув направляться к карете. – Мы должны следить за обстановкой здесь, в Стокгольме, чтобы было спокойно. Мы должны быть с Машенькой и с нашими сыновьями, которые могут прибыть на вакацию домой.

Пётр улыбался, понимая, к чему она клонит, и догадывался о том, что Ионе больше известно, но пока ничего не отвечал. Он послушно проводил супругу к карете, потом забрал своего коня с привязи у одного из деревьев в стороне, и скоро мчался верхом следом за экипажем с милой,... домой...

* - трилогия «Голубки воркуют...», Татьяна Ренсинк