Шпагу или жизнь!

Глава 31 (знак... торт...)

Сразу, как покинул «театр» Линн, Павел забрал коня и ждал на соседней улице, когда Лидия тоже уедет. Он проследил за ней. Он убедился, что она просто вернулась к себе домой, но уезжать не хотел, не поговорив с нею. Ничего больше не было важно: никакое дело музеев, ни кто вор, кто враг или друг. Павел хотел лишь одного — объясниться с Лидией и уже не расставаться, или хотя бы заслужить прощение и не бросать её никогда.

Оставив коня на привязи у дома Лидии, Павел постучал в дверь. Ответа не было. Он позвонил в висевший на двери колокольчик, но снова никто не открывал. Всё, что скоро было слышно, - слабый звук нежной мелодии. Кто-то играл в доме на скрипке. Павел догадался, что это Лидия. Она была единственной здесь, кто мог играть на этом музыкальном инструменте и так хорошо.

Снова вспоминалось детство, как были вместе, как учились и игре на скрипке. Даже вспомнилось, как им обоим отцы принесли торт в форме скрипки. Это был праздник: день, когда сдали свой первый музыкальный экзамен и сыграли дуэтом на скрипках на одном из королевских балов во дворце.

Павел тут же сорвался с места. Он хотел сейчас же сделать что-то, чтобы вместе с Лидией вернуть в душу сладость прошлого. Он тихо покинул дом и побежал на соседнюю улицу, где, как знал, и находилась та самая пекарня. Именно там шесть лет назад и купили их отцы торт в виде скрипки.

Как-то внезапно вспомнилось это место. Павлу казалось, будто кто свыше помогал и направлял его. Увидев на витрине среди выставленных различной формы тортов именно торт-скрипку, он резко поднял голову вверх. Восторженный взгляд в небо. Воодушевление осчастливленной души, что эта маленькая мечта вдруг осуществилась. Павел не верил глазам, но нужный торт был там, и он тут же воскликнул, обратившись куда-то вверх, в невидимую даль:

– Спасибо, Господь!

Павел поспешил пройти в пекарню. Он немедленно выполнил задуманное: купил торт и скорее вернулся к дому Лидии. Торт был упакован в белую прямоугольную коробку и перевязан красивым алым бантом. Надежда, что Лидия примет его теперь, смягчится немного и выслушает, грела Павлу душу.

Он тихо прошёл в дом. Он ступал осторожно, опасаясь потревожить Лидию, но она всё ещё увлечённо играла на скрипке, уединившись в своей комнате. Павел остановился на пороге и подглядел в щель приоткрытой двери.

Грустная, стройная, прекрасная... Лидия сидела на стуле у окна и, закрыв глаза, играла на скрипке. Она прижималась к ней щекой и воздушно водила смычком по струнам. Мир здесь будто уже не существовал. Лидия находилась где-то в сказочной стране, а мелодия, которую играла, окутала магическими оковами и не отпускала.

Только что-то почувствовав, Лидия открыла глаза. Павел медленно подошёл. Она слегка вздрогнула, заметив его, кого не ждала увидеть, и смотрела с лёгким испугом. Павел же сел напротив, у столика здесь же, рядом, и поставил туда коробку. Он придвинул её ближе к Лидии, но молчал.

Его взгляд и такое неожиданное появление, красивый бант на коробке и будто намёк, что там подарок, — всё заставило Лидию растеряться. Она опустила скрипку на колени и коснулась банта коробки. Шёлковый, приятный... Очень хотелось открыть этот подарок, и Павел тихо вымолвил:

– Торт.

– Что? – Лидии показалось, что не так расслышала.

Она развязала бант, подняла крышку коробки и уставилась с удивлением и появившимся во взгляде восхищением на красиво сделанный торт. Он был в виде скрипки, украшенный живыми цветами и парой пустых нотных листов. Давно Лидия не видела такой красоты и сразу вспомнила, как такой же торт ей и Павлу дарили их отцы.

– Я знаю, что ты любишь музыку, – нарушил затянувшуюся тишину Павел. – Торт в виде скрипки... Ты играла в прошлый раз, под водопадом,... на моей скрипке...

– Я и сейчас на ней играла, – быстро ответила удивлённая Лидия.

Она старалась спрятать своё волнение и чувства к нему подальше и тут же спросила:

– Что за торт? Такой же, как нам отцы приносили?

– Да, чизкейк, – подтвердил Павел. – Абсолютно такой же. Видимо, так и остался популярен. А кондитер мне сказал, что этот торт древний. Кто-то его в Древней Греции придумал, в пятом веке будто, – Павел волновался не меньше и говорил тоже быстро, словно боялся не успеть всё сказать.

– Да, – вздохнув Лидия стала смотреть на торт и невольно им любоваться. – Этот нежный и тающий во рту десерт.

– Им в древности угощали победителей олимпийских игр, – добавил Павел, а Лидия взглянула и усмехнулась:

– А что за игры у нас? Или я уже победила, раз торт принёс?

– Я бы поспорил, – удивился он. – Я принёс торт для начала игры. А кто победителем будет, покажет время.

– Я предупреждаю не играть, – вполне серьёзно сообщила Лидия. – Или шпагу сложишь, или жизнь отдашь.

– Я вижу, что ты не шутишь, – сомневался во всём Павел и боялся принимать факт, но постарался вернуться к тому, как хотел беседовать изначально.

– Я помню, имя твоё тоже означает музыку, – сказал он нежно.

Лидия резко поднялась и отложила скрипку на стол. Она встала к окну, сложила на груди руки, словно недовольная, и помотала головой:

– Музыкальная, да... Матушка наполовину итальянка, выдумщица была и музыку любила. Вот и назвали так. Ты всё выведал? – оглянулась она и взглянула на часы на стене, словно куда спешила или чего ждала.

– Лиди, – подошёл Павел и повернул за плечи к себе. – Я не выведывать что-то пришёл...