Новый старый дом

Глава 22

Комары, обычно поджидавшие жертв в тени деревьев у уреза воды, и те нынче притаились. Утятино жарилось, прело в лучах совсем разошедшегося к концу июля солнца. Аглая уже знала, что чем невыносимее от зноя днём, тем неистовее будет ночной ливень. Но пока пришлый человек не смог бы заметить ни одного предвестника будущего ненастья. Казалось, что такое пекло будет всегда, что стонет от него сейчас не только маленькое поместье, но и уезд, а то и губерния, и вся земля. Всё неистовее заходились кузнечики в траве, горячие от солнца яблоки одуряюще пахли сладостью, мир поделился на благостную тень и выжигающий свет.

В который раз глянув в сторону распластавшейся под лучами солнца плотины и дороги к дому, Аглая состроила чуть виноватое выражение лица, и вновь легла на подстеленное покрывало. В послеполуденные часы лучше всего было у пруда, тут она и привыкла проводить свой короткий перерыв в бесконечной гонке со временем. Вытоптала тропинку, небольшую полянку у самой воды под ивой. Судя по почти сгнившим остаткам мостков, когда-то здесь стирали. Теперь девушка обедала тут собранной с утра едой. Все последние дни они с Потапом и Жданой собирали яблоки. Отбирали самые целые из опавших, носили к погребу, укладывали в устроенные ящики с сеном. Иногда к ним присоединялась и Елизавета Фёдоровна. Тогда Аглая давала ей наполнять вёдра, которых специально брала больше, а сама сносила собранное к усадьбе.

При мысли о Ждане девушка нахмурилась. Потап, как и обещал, попытался ту расспросить, она отговорилась желанием сбежать из банды. Мальчишка в правдивости этих слов сомневался, но он, похоже, вообще никому из бывших «друзей» не доверял. Аглае однако тоже не верилось в такую причину.

Сегодняшнее время отдыха заканчивалось. Нужно было наконец отнести собранное и опять возвращаться, собирать и всё прочее. Потап со Жданой, наверное, уже принялись. Мальчишка и в этой работе трудился на совесть, Аглае это по-прежнему казалось необычным. Ещё более удивляло, что его «подруга» если и отставала в своём усердии, то не слишком. К девице было много вопросов, но бесполезной назвать её было бы несправедливо.

Возвращаться в сады Аглае не хотелось, и оттягивая неизбежное, она вновь села на подстилке, принялась разглядывать пруд. Тонкие как волосинки ветви ив, концами тонувшие в воде, привлекали рыб. То и дело можно было заметить, как те пытались попробовать листы на вкус. А может, и пробовали, Аглая ничего о них не знала. От ближних зарослей цвётшего метёлками камыша донеслось возмущённое кряканье. От другого берега к центру пруда поплыла пара уток. На воде за ними оставался столь чёткий след, словно они были настоящими кораблями. Тянуло запахом ряски. По щеке мазнул упавший листик. Уже несколько дней как девушка признала перед самой собой, что здешняя красота ей так же по нраву, как и иноземная. Что Утятино словно создано для того, чтобы возвращаться сюда в поисках душевного отдыха. В этой мысли чувствовался вкус предательства прежней мечты, и Аглая всё повторяла, что не отказывается от будущего путешествия. Просто вот так вышло, что не один край ей приглянулся. Так ведь со всеми бывает.

Только пока до отдыха было далековато. В который раз в час безмятежности в душу девушки пробралась тревога. Следовало что-то решать с вином. Столько работы ещё впереди, а она так и не придумала пока, откуда взять хотя бы тот же пресс. Аглая зажмурилась от мазнувшего по глазам солнечного луча и вздохнула. Существует ли вообще безмятежная жизнь? Пару месяцев назад она не знала, что будет есть в следующие дни. Теперь, привыкнув к кашам с тушёным мясом и рыбой да редкой зелени с крохотного огорода, почти забыла об этой беде. Яблоки вместо десерта к месту пришлись. Благо запасов пока хватало, хотя порции были по-прежнему невелики. Очень Потапова рыба спасала. Вскоре должен был наступить час кабачков и огурцов, все ждали этого с нетерпением, очень уж соскучились по овощам. Вспоминались, конечно, с тоской привычные по жизни в Городе Вишен блюда с жирными бульонами, рисом, маринованным бамбуком или яйцами. Морскими гадами. Свининой.

Девушка сглотнула набежавшую слюну и поспешила вернуться к предыдущим мыслям.

Касательно производства вина, единственным выходом казалось, просить чей-то помощи, но всё внутри Аглаи бунтовало против такого решения. Безобидно вышло бы обратиться только к Александру Прохоровичу, но сколько ж можно испытывать его дружбу! И снова она нашла причину не думать обо всём этом: есть нужное дело, которое ей сейчас по силам – сбор яблок. Нехотя поднявшись, девушка взяла вёдра и побрела к тропинке. Покрывало осталось ждать её возвращения.

Всё же вопрос изыскания средств не удалось отложить на дольше, чем до следующего утра. Уже традиционно Аглая с матушкой пришли на воскресную службу, но в этот раз, кроме Александра Прохоровича, на встречу с ними под сенью храма рассчитывал ещё один человек.

– Доброго дня, Ваши Благородия.

Грошнин подошёл, когда девушка, уже перекинувшись парой слов с Хочевым, хотела привычно пройти с ним к скамейке. Елизавета Фёдоровна снова ушла искать утешения в разговоре со священником. Податной инспектор судя по форме был на службе. Хотя на миг Аглае подумалось, что может у него другой одежды и нет. Он появился будто из ниоткуда, говорил уверенно, но словно самую каплю нервничая.

– У меня есть некоторые новости из казначейства по вашему вопросу. Хотелось бы с вами обсудить. Приватно, если это возможно.

Богдан Егорович выразительно посмотрел на Александра Прохоровича.

Аглае припомнилось, что в последнюю их встречу ничто не помешало Грошнину говорить при докторе. К тому же его появление всколыхнуло в её душе тревогу. Казалось сомнительным, что казначейство вдруг решило пойти на уступки. Девушке совсем не хотелось выслушивать плохие новости без какой-либо поддержки, но и затевать спор с таким человеком было бы не очень разумно. Собрав всю силу воли, она повернулась к Хочеву.

– Александр Прохорович, прошу вас, могли бы вы подождать меня на нашей скамейке? Не думаю, что этот разговор займёт много времени.

Доктор был недоволен и оттого хмурился, но на просьбу кивнул.

– Доброго дня, Богдан Егорович.

– И вам, Ваше Благородие.

Проследив, чтобы Хочев отошёл достаточно далеко, Грошнин вновь повернулся к девушке.

– Аглая Петровна, ваш случай показался казначейству интересным, всё-таки не многие решились возвратиться на старые земли. Была ещё раз рассмотрена возможность помощи вам с выплатой подати.

Несмотря на все сомнения, девушка почувствовала как, уже доказавший свою губительность, яд надежды проникает в кровь. Даже дышать будто бы стало легче.

– Мне увеличат предельный срок?

– Нет, Ваше Благородие. Простите, но это невозможно, как и уменьшение суммы. Всё же казна должна быть наполнена в необходимом объёме и в срок. Но, понимая всю сложность вашего положения, государство готово вам помочь. – Грошнин переложил трость из одной руки в другую. – В прошлую нашу встречу вы говорили, что несведущи в изготовлении артефактов. Притом, как мне показалось, вы понимаете, что это самый удобный для вас вариант выплаты подати. Казначейство готово помочь вам, Аглая Петровна, с обучением. В таком случае ситуация разрешится к общему удовольствию.

Инспектор смотрел на девушку в ожидании ответа, а она пыталась осмыслить, как же сильно может изменить для человека мир один лишь простой разговор. Не будь того визита к Курзаеву, о котором она до сих пор вспоминала лишь со злостью и раздражением, сейчас Аглая легко бы приняла такое предложение. Казначейство уже однажды пошло ей навстречу и перенесло крайний день выплаты, так с чего же ожидать подвоха в такой вот помощи? Но был разговор с Владимиром Борисовичем, и теперь девушка никак не могла не думать об интересе государства в таких, как она.

– Это неожиданное предложение, Богдан Егорович. Мне помогут обучиться? Безо всякого кредита?

– Разумеется, время хорошего преподавателя стоит денег, но, поверьте, это будет совсем небольшая сумма. Вы сможете выплатить её уже после подати. Кроме того, в столице сейчас организуется университет для таких же одарённых как вы. В прошлом империя не уделяла должного внимания обучению артефакторов, и это дорого ей обошлось. Нынешнее учредительное собрание не собирается повторять эту ошибку. Но не об этом сейчас. Если захотите, потом вы сможете продолжить обучение в университете. Всё же изготовление артефактов – гораздо более прибыльное дело, чем всяческие эксперименты.

Грошнин замолчал, а Аглая продолжила про себя сего слова: «Разумеется, университет тоже нужно будет оплатить, но вы же уже будете уметь делать артефакты». Всё это звучало крайне настораживающе. Ей казалось весьма вероятным, что, к примеру, и после получения самого полного образования к ней подойдёт какой-нибудь солидный человек и предложит пару весьма выгодных мест работы, конечно же, связанных с артефактами. Посмотреть со стороны, может, и не было в этом ничего плохого. Всё указывало, что овладение своим даром почти что гарантирует спокойное обеспеченное будущее, но Аглая отчего-то тревожилась и соглашаться не торопилась. В конце концов, сама она никогда ничем таким заниматься не хотела.

Под пристальным взглядом ожидавшего податного девушка постаралась незаметно чуть расслабить лицо, словно в задумчивости по-детски вытянула и надула губки. Пожалуй, изображать прелестную дурочку было уже поздновато, но вот Курзаев до сих пор не верил, что у Аглаи что-то выйдет в серьёзном деле, да и Грошнин в последний свой визит также высказывал сомнения. Это можно было использовать в столь неоднозначной ситуации.

– Мне бы хотелось согласиться, Богдан Егорович, но я всегда разделяла мнение батюшки относительно своего дара. Не только из-за уважения перед мудростью старших, но и потому что подобные вещи кажутся мне слишком сложными. Мне не удалось даже получить деньги, которые отправили переводом мои братья, что уж говорить о создании артефактов.

Аглая улыбнулась чуть виновато. Грошнин нахмурился.

– Но при этом вы готовы заняться производством вина?

– Да. – Она добавила в голос нотки легкомысленности. – Это немного похоже на готовку и будто бы не слишком сложно по тому, что я знаю.

Богдан Егорович смотрел совсем мрачно. Аглая даже не пыталась угадать, о чём он думает, лишь старалась удержаться на грани между своей прежней серьёзностью и избыточной наивностью, в которую податной точно не поверил бы. Немного помолчав, тот вздохнул.

– Хорошо, Аглая Петровна, я понимаю вас. И всё же не забудьте об этом предложении. Вы всегда можете обратиться ко мне, если вдруг передумаете.

– Благодарю вас, Богдан Егорович. Вы так помогли нам с матушкой со сроками подати и продолжаете помогать и сейчас. Боюсь, мы никогда не сможем с вами расплатиться.

– Для меня честь помочь дамам в столь сложной ситуации, – Грошнин ответил исключительно вежливым тоном, коротко поклонился. – Однако я вынужден вас покинуть. Дела.

– Конечно, не смею вас задерживать. Ещё раз благодарю за столь щедрое предложение.