Новый старый дом

– Утя?

Стёкла снова звякнули.

– Пожалуйста! – Девушка хмыкнула и почти сразу же заснула.

Наконец-то почувствовавший себя хоть немного живым, Дом наблюдал за спящей девушкой. Он чувствовал потихоньку растекавшуюся по нитям силу, привычно распределял её так, чтобы дотянуться с проверкой до самых дальних уголков, но не потратить слишком много. Вкус Аглаиной силы для него был почти что таким же, как её отца, деда и прочих представителей рода Колюевых, но и со своим оттенком. Свежий. Это бодрило, и Дому даже подумалось, что не так уж стары его балки, как он считал в последние годы. Вновь тихим смехом зазвенели стёкла в окнах, и тут же в комнате потемнело. Хоть и истощилась Аглая до слабости, отданной ею силы было не так уж много после стольких лет голодания. Утя, безусловно, был благодарен молодой хозяйке и даже подумал, что та, наверное, просто не знала о подпитке. Иначе сделала бы это с самого начала. И всё же к благодарности в его сердце примешивался страх: он не знал, как Аглая поняла, что нужно сделать, а значит, неясно было, насколько частой будет такая милость.

Утя рассеял своё внимание по досточкам-кирпичикам-камушкам и почти сразу же нашёл необходимое. Кошку.

Маркиза была на чердаке. Раскинувшись, лежала в пятне солнца, светившего в чердачное окно. Шерсть её была не такой пушистой и чистой, как в день приезда, но кошку это совершенно не огорчало.

Сосредоточив всё внимание на ней, Утя пытался придумать, как подступиться к своей будущей помощнице. Последний раз ему приходилось делать это так давно, что уже и не вспомнить.

Прежде в каждом Родовом Доме имелась Домовая кошка, а то и не одна. Тот самый обычай первой запускать кошку через порог оттуда и пошёл. Её приносили как бы в подарок, в помощь. После появления связи с Домом, она могла выражать его волю, подсказывать семье то, что они не понимали по шорохам и скрипам. Например, Домовая могла провести мага к Сердцу, напомнив о подпитке. Взамен помощнице открывались те пути и углы, о которых люди и представления не имели, а кроме того, Дом обязывался её защищать как самого себя. Но всё ж не каждая кошка соглашалась на подобный договор: слишком свободолюбивы.

Утя опасался, что и Маркиза будет из таких. Недаром же обнаружив мышей на подворье и пару мест, откуда можно было бы попить, та с самого приезда не показывалась на глаза хозяйкам. Дом задумался, замер, не издавая ни звука, чтобы не спугнуть, хотя и понимал, что кошка наверняка почувствовала его присутствие.

Маркиза коротко дёрнула хвостом, и Утя уверился в том, что такое блаженное спокойствие лишь притворство. Более медлить не было смысла, кошка могла и сбежать.

Дом осторожно потянулся к Маркизе самыми кончиками нитей энергии и даже коснулся шерсти. Та коротко мурлыкнула, перевернулась на живот, выгнулась и села, пристально смотря в ту часть стены, откуда тянулись нити. Ободрённый таким успехом Утя снова попытался её погладить, но Маркиза вскочила и зашипела. Он попытался подлезть с другой стороны, и тоже ничего не вышло. Кошка даже начала махать хвостом, что, как ему помнилось, не предвещало ничего хорошего. Дом вздохнул, скрипя полами, отчего Маркиза и вовсе подпрыгнула, да застыла с расширенными зрачками.

Утя вновь замер. Если она окончательно испугается и убежит, новая попытка поговорить вряд ли станет удачной. Дом погрузился в себя, вспоминая, что нравится кошкам. Поглаживания он уже попробовал, успеха не случилось. Еды добыть не получится. Что же ещё? Уте вспомнилось, что прежде он видел, как дети игрались с кошкой чем-то вроде ленточки с бантиком. Правда, животное тогда уже было к ним расположено. Но вдруг поможет?

Найдя среди забытых на чердаке вещей обрывок какой-то бумажки, Дом лёгким ветерком подтолкнул его к Маркизе. Та отступила на пару шагов от неожиданного подарка, но убегать не стала. Утя подхватил бумажку и закружил её, не пытаясь, впрочем, подтолкнуть ближе. Он то давал ей опуститься и полежать, то переносил на новое место, то закручивал, но Маркиза пока не рисковала попробовать поймать так странно ведущий себя предмет. Она села, наклонила голову к земле и пристально следила за мечущейся бумажкой. Когда кошка, наконец, потянулась лапой к игрушке, Дом лишь чудом удержался от вздоха и прочих звуков.

Немного поиграв, Утя решил попробовать ещё кое-что. После очередного касания бумажки Маркиза исчезла с чердака и появилась прямо на коньке крыши. Шарахнулась с испуганным мявком и чуть не упала, но Дом подхватил нитями. На это у него сил уже было достаточно. Поставив кошку на более надёжное место, он поспешил убрать их, чтобы не пугать лишний раз. Маркиза, хоть и била себя хвостом по бокам, вскоре успокоилась. Прошлась по коньку, нюхая его то тут, то там, и в конце концов уселась на самом его крае. Отсюда в уже спустившихся вечерних сумерках открывался прекрасный вид на парадный подъезд, дорогу и строения за ней.

Только после этого Дом вновь потянулся к ней нитями. Касаться не стал, помня о прошлом разе. Кошка бросила косой взгляд в их сторону, но ничем более недовольства не выразила. Утя аккуратно коснулся нитями шерсти, а после принялся гладить мягко и уверенно. Маркиза не мурчала, не ластилась, только щурилась, да иногда поворачивала голову поудобнее.

Дом решился. В отличие от людей и прочих созданий, у кошек тоже были энергетические нити, свёрнутые в кокон вокруг их тела, что в представлении Ути несколько роднило их с артефактами. Он потянулся энергией через нити к этому кокону. Сначала несильно: вдруг Маркиза будет против. Но та лишь дёрнула кожей на холке. И Утя продолжил, сплетаясь, соединяясь своей энергией с нитями уже Домовой кошки. Теперь он мог смотреть её глазами и даже иногда просить о помощи. Почувствовав недовольство помощницы, Дом как можно громче подумал, что не будет делать это слишком часто.

Глава 5