Новый старый дом

Глава 3

Спустившись со ступеней, Аглая остановилась в тени росшей тут же груши. По весеннему времени дерево пушилось белой пеной цветов, которых местами было больше, чем листвы. Этакий символ безмятежности никак не сочетался с настроением девушки. Она стояла, обхватив себя руками, нахмурившись, незаметно прикусив изнутри губу.

– Как бы я могла её оставить?

По привычке Аглая сказала свою мысль вслух. Тут же оглянулась, убеждаясь, что никто ничего не слышал. Мотнула головой.

– Это подождёт, нужно наконец с едой разобраться.

Решительным шагом девушка направилась к постоялому двору. Не сказать чтобы трактир, что занимал первый этаж, Аглае понравился, но ей уже доводилось видеть гораздо более сомнительные едальни. Довольно просторная комната была заставлена столами и стульями. В дальнем углу из стены торчал бок печки. Вторая её часть, видимо, выходила на кухню. Дверь в подсобные помещения располагалась в другом углу. На столах не имелось скатертей, занавески были серыми то ли сами по себе, то ли из-за пыли, а на полу хватало сора. Аглае подумалось, что матери здесь бы не понравилось.

Посетители занимали три стола. Стараясь не сильно их рассматривать, девушка поспешила занять свободный и приготовилась ждать полового. Тот, на удивление, появился довольно быстро.

– Чего изволите?

Парнишка лет двенадцати был одет в рубаху да штаны, бегал босой, не имел фартука и особых манер, но смотрел почти вежливо.

– Мне нужна вода сейчас и еда с собой. Что у вас есть?

– Пироги с потрохами, яйца, гарох да ячменя, может, дадуть.

Аглая уткнулась взглядом в столешницу и задумалась. Выбор оказался небогат.

– И сколько всё это будет стоить.

Паренёк закусил губу.

– Вы погодите тут, я спрашу.

И сбежал на кухню. Через некоторое время вместо него вернулся бородатый мужик средних лет, вытирающий полотенцем руки. В отличие от паренька одет он был по местным меркам весьма прилично: широкий пиджак, рубашка, брюки, сапоги.

– Вам, барышня, яды с собою нада?

– Да, и воды сейчас.

– Вады вам принесут, а вот яды. Денежки-то у вас есть?

Волнение Аглаи защекотало ей ладошки и колени. Она взяла с собой все деньги, которые имела. Ещё какие-то оставались у матери – часть тех сбережений, что она взяла на дорогу и первое время. По её уверениям там ещё должно было хватить, по крайней мере, на обратный путь. Тратить эти деньги Аглае не хотелось бы, но судя по тем ценам, за которые она брала еду на станциях, сумма, оставшаяся у неё на руках, была невелика. Девушка совершенно не понимала, как уточнить это так, чтобы тот же трактирщик не обманул.

Пока Аглая думала, мужик молча ждал, но уже начинал поглядывать в сторону кухни.

Девушка лихорадочно крутила ситуацию в голове так и этак.

«Вот бы спросить у кого. Точно!»

– Деньги у меня есть, но я забыла кошелёк в церкви.

Прозвучало совершенно глупо, но Аглая старалась держаться невозмутимо. Встала, будто бы не торопясь.

– Прошу прощения за беспокойство, я схожу за ним и вернусь.

Запрещая себе думать, какими глазами сейчас должны смотреть на неё трактирщик и посетители, девушка ровным шагом вышла с постоялого двора.

Священник был в храме, ставил свечку перед распятием за упокой чьей-то души. Еле дождавшись, пока он закончит, она поспешила подойти.

– Батюшка, благословите!

– Благословляю, Аглая. Что же привело тебя сюда так скоро?

– Я бы хотела попросить вас о помощи. Как я уже рассказывала, мне нужно купить еды, но я ничего не понимаю в новых деньгах.

– Ах, ну конечно! Хорошо, давай я тебе помогу. Только присядем сначала.

На уже знакомую лавочку Аглая выложила все свои богатства: две купюры по пять рублей, одна на один рубль и горстка монеток.

– Ох, дитя. Боюсь, мои слова тебя не обрадуют. Но сначала я должен объяснить тебе, как нынче живёт этот приход и многие другие по всей стране. Нынче жизнь на земле весьма тяжела.

Священник заговорил, отвернувшись от Аглаи и уставившись куда-то в пустоту. Видно, такая была у него привычка.

– Про бедствия, которым подверглась эта страна, ты должна быть наслышана. Шесть лет повсюду лилась кровь. Но и после провозглашения власти Учредительного собрания над всеми землями Беломорской империи, испытания не закончились. Было три года засухи, принёсших повсюду много горя. Только лишь прошлый год оказался добрым к посевам. В каждой своей молитве люди уповают, что и этим летом Господь будет милостив и не обделит их землю дождями.

Батюшка повернулся к Аглае.

– Тебе нужно знать, что у людей не так много еды, чтобы дёшево её продать. И, боюсь, твоих денег хватит на малое.

– На постоялом дворе мне предложили пироги с потрохами, яйца, горох и ячмень.

– У тебя около двенадцати рублей. На них ты, пожалуй, сможешь купить четыре пирожка, полдесятка яиц и по маленькому мешочку каждой крупы. Для сравнения вздумай ты сейчас купить корову, вряд ли удалось бы найти что-то дешевле девятисот рублей.

– Девятисот?!

Аглая была совершенно поражена. Она думала, что недели матушке хватит, чтобы понять ошибочность своего решения? Что ж, у неё не будет этой недели, им просто будет нечего есть!

– Такова здешняя жизнь, дитя.

Растерянная, девушка вспоминала каждого встреченного ею человека. Понимала, что общее впечатление от людей, из-за которого эта страна становилась ей неприятнее с каждым километром пути, складывалось из-за их истощённости. И всё их поведение, которое иной раз казалось диким, было результатом совершенно нищенской жизни. Это при том что дорога вела Аглаю с матерью в основном через крупные города.

– Ещё раз благодарю вас, батюшка. Вы так мне помогли сегодня.

– Господь с тобою, Аглая.

Распрощавшись со священником, девушка вернулась в трактир. Купить получилось ровно то, что ей перечислил отец Сергий, разве что лишь на кружку воды больше. Путь в усадьбу Аглая проделала в совершеннейшем расстройстве и попытках подобрать такие слова, которые наилучшим образом объяснят её матери всю тяжесть сложившегося положения.

Ещё только подходя к столбам парадного въезда, Аглая вновь почувствовала то раздражение Дома, которое она заметила вчера при знакомстве. Утя выглядел мрачным и пустым. Будь она посторонним человеком, решила бы, что усадьба заброшена. Подойдя ближе, девушка заметила рядом с крыльцом коляску, запряжённую двойкой вполне приличного вида лошадей.

– Гости?

Весь недолгий путь от дороги к дому Аглая пыталась понять, кто мог их навестить? Кто вообще мог знать, что они приехали? Ещё и довольно богатый человек. Ведь, судя по рассказанному священником, содержать хороших лошадей в приличном состоянии нынче весьма дорого.

Тем временем Утя отвлёкся от происходящего внутри и обратил внимание на вернувшуюся Аглаю. Недовольно скрипнул ступенями лестницы. Нежданные гости принесли плохие новости, но старая хозяйка почти что справилась, почти что его отстояла. Только вот её дочери подобное решение вряд ли понравится. Не прошло и двух полных дней, а Дом уже был почти что уверен: Аглае плевать на кого-либо, кроме себя. В том числе и на него. Вновь ощутив слабость, Утя затих, продолжая лишь краем своих чувств следить за происходящим.

Зайдя в переднюю, девушка остановилась, прислушалась. Голоса доносились из глубины дома. Она уже хотела пойти на них, но тут увидела своё отражение в потемневшем зеркале на стене.

– Не стоит эпатировать людей сразу же при знакомстве.

Аглая отнесла котомку на кухню, там же умылась, благо никакой косметикой перед походом в Дёмкино она не пользовалась. От ощущения прохлады и свежести на лице словно прибавилось сил. Тем не менее девушка позволила себе на минуточку присесть: слишком уж гудели и ныли непривычные к таким прогулкам ноги.

– Стоило бы переодеться.

Она оглядела запылившийся подол, потрогала блузку в подмышках под жакетом. Ткань была мокрой от пота.

Правила приличия диктовали сначала поздороваться с гостями, а уже после привести себя в порядок и присоединиться к ним. Так что как бы ни не хотелось Аглае знакомиться с кем угодно в таком виде, она встала, оправила одежду и не торопясь пошла на звук голосов.

Елизавета Фёдоровна с гостями обнаружились на веранде. У столика прибавилось стульев, самовар, похоже, вновь топили: перед визитёрами стояли чашечки с чаем из «того самого» сервиза. Впрочем, что ещё можно было им предложить?

– Ох, господа, а вот и моя дочь!

Сидевшая у противоположного края стола баронесса махнула рукой, указывая на Аглаю, словно её можно было с кем-то спутать.

– Аглаюшка, позволь тебе представить нашего соседа – барона Курзаева Владимира Борисовича, а также барона Грошнина Богдана Егоровича. Богдан Егорович – податной инспектор нашего уезда. Господа, а это моя дочь – Колюева Аглая Петровна.

Вставшие при появлении девушки мужчины поспешили поклониться. Соседом оказался брюнет сорока пяти лет на вид с уложенными назад модной волной волосами и аккуратными усами, переходящими в короткую бородку. Одет барон Курзаев был в тёмно-коричневый костюм-тройку весьма хорошей шерсти с блестящими пуговицами. Ярче них сиял лишь воротник его белой рубашки, стянутый полосатым галстуком. На начищенных сапогах барона высотою до середины икры не было и следа грязи, и Аглая почти что покраснела, понимая, что её обувь в гораздо более плачевном состоянии. Владимир Борисович явно хотел и умел производить впечатление, но на миг девушке стало любопытно: знает ли он, что подобные фасоны устарели? В последнем западном журнале, который она читала перед отъездом, изображались мужские пиджаки с широкими плечами и высокой талией, а жакеты были совсем короткими. Впрочем, в Беломорской империи, как она успела заметить, никто не гнался за подобным. Верно, как и в эмигрантской среде новые веяния в одежде здесь считали неприличными и простонародными.

Но хотя барон Курзаев и привлекал внимание своим щеголеватым видом, гораздо более девушку сейчас интересовал Богдан Егорович. Ей думалось, что податные инспектора вряд ли часто захаживают в гости, чтобы просто испить чашечку чая. Барон Грошнин выглядел несколько моложе спутника и также пытался франтиться, зачёсывая светлые волосы назад, но форменная одежда оставляла для того мало простора. На нём были тёмно-зелёный двубортный сюртук и такого же цвета брюки из ткани не самой лучшей выделки, а вместо галстука он носил бабочку.

– Рада познакомиться, господа. – Аглая присела в книксене. – Мне не терпится узнать, причину вашего визита, но с вашего позволения я отлучусь на пару минут.

– Аглая Петровна, вы столь прелестны, что мы готовы ждать вас хоть весь оставшийся день. – Сосед улыбнулся, сверкнув зубами.

– Что вы, Владимир Борисович! Я не посмею доставить вам таких неудобств.

Ещё раз сделав книксен, девушка зашла в дом и поторопилась в свою комнату. Корсет она всё-таки надела и полностью сменила наряд на чистое, как бы ни было жалко надевать его на потное тело. Но не бежать же полуголой на кухню, чтобы обтереться? Пара минут ушла на то, чтобы подкрасить ресницы и губы, капнуть немного духов. Тем временем плохое предчувствие, тревога в душе Аглаи лишь крепли, отдавались дрожью в пальцах и частым дыханием. Ей совершенно не верилось, что это всего лишь визит вежливости. Наконец, переплетя волосы и подколов их на затылке, девушка почувствовала себя готовой к любым неприятностям.