Новый старый дом

Глава 16

Александр Прохорович уехал утром после завтрака, попрощавшись весьма холодно. В Аглае от этого вновь пробудился стыд, но сил объясниться она не нашла, только задержалась на крыльце, глядя ему вслед. Вдоль подъездной аллеи в эти дни расцвела сирень, и девушка заметила это лишь сейчас. Пышные шапки цветов покачивались от лёгкого ветерка, приветствуя подступающий июль, слепило солнце, щебетали незаметные птицы. Аглае хотелось, чтобы её настроение было таким же чудесным, как этот день, но из-за прочно обосновавшейся меж рёбер грусти шансов на это было немного. Проследив взглядом, как доктор свернул после воротных столбов на Дёмкинскую дорогу, девушка вернулась в дом. Быт никуда не делся, пора было браться за дело. Может, и от хандры это излечит.

День прошёл размеренно, и Аглая, пожалуй, окончательно пришла в себя. Заметила расцвётшие длинные розовые соцветия иван-чая на высоких стеблях на опушке парка, прилично поднявшуюся на грядках зелень. Огородик вообще выглядел гораздо ухоженнее, чем до её отъезда, добавилось каких-то травок, появилось даже несколько новых рядов. Видно, стараниями Александра Прохоровича. Сегодня, когда у неё нашлось время внимательнее взглянуть на дом, оказалось, что он весь выглядит ухоженным. В комнатах словно стало чуть чище, на кухне чуть больше порядка. По грязному от золы ведру и каким-то обломкам коры у печи девушка поняла, что её топили. В поисках доказательств она заглянула за дом под навес старой поленницы. Там нашлась небольшая кучка наколотых дров. Отчего же он не топил, после того как Аглая вернулась? Берясь за готовку, девушка вспомнила те обеды и ужины, на которых всё же присутствовала в эти дни. Хочев, как оказалось, готовил не хуже неё. И ведь он почти что всегда был здесь. Нахмурившись, она постаралась припомнить. Выходило, что Александр Прохорович отлучался лишь пару раз. Не больше было и разыскивавших его посетителей.

Сумерки девушка встречала на ступенях веранды. Она подвязала пион, прижившийся, но всё ещё клонившийся бутонами к земле, а теперь просто наблюдала, как сбиваются в плотное покрывало пушистые облака, подгоняемые восточным ветром. В природе всё шло своим чередом. Это завораживало.

Дождавшись первых капель, ударившихся о крышу террасы, Аглая поднялась и пошла в дом. Оставалось ещё одно дело на сегодня, пора было подпитать Утю.

Не торопясь идя через сумрачные комнаты на кухню за свечой, слушая поскрипывание Дома сейчас скорее усталое, чем злое, девушка крутила эту мысль в голове. Она всё ещё не было полностью уверена, что это будет правильно. Они с Утей поругались, и поведение его после того дня было не таким, какое следует награждать поблажками. Стоило бы быть строгой. Только вот сейчас Аглая была способна лишь жалеть. Матушку, растерянную и поникшую больше, нежели обычно. Потапа без семьи и нормального дома, готового на почти что любую работу за еду. Сегодня она почти что расплакалась, глядя, как мальчишка носится с курицей. Жалеть Утю – старый дом, кажущийся более разумным, чем следует артефакту, и способный умереть от одиночества. Может быть потому, что Аглае самой было нужно чьё-то сочувствие.

Шагнув с последней верхней ступеньки в коридор, девушка поморщилась от слишком громкого в тишине дома скрипа и вздохнула.

– Ты сердишься?

В ответ раздался перестук черепицы. Аглая медленно двинулась в сторону скрытого за стеной Сердца.

– Сердишься. Ты ведь с самого начала был нам не очень рад? Раньше тут были другие порядки, мама постоянно вон вспоминает. А теперь вот так. Кому понравилось бы.

Уже в тайной комнатке перед Сердцем девушка почувствовала, как внимательно наблюдает за ней Утя. Коснулась ближайшей фигурки, привычно ощущая, как струится по руке энергия. С каждым разом это всё менее было похоже на сплошное покалывание. Сегодня сила текла тонкими ниточками-потоками. Может быть, такие ниточки и сворачивают в плетение? Всё же получилось бы удачно, если б она умела создавать артефакты. Наверное, можно ещё было бы успеть научиться, только где найти наставника? Самой же по книгам, даже если они найдутся в доме, вряд ли выйдет. Задумавшись, Аглая чуть не упустила момент, когда следовало остановиться. Накатившая слабость оказалась такой силы, что девушка уселась на пол, не отходя от Сердца.

– Ты, наверное, слышал. Мы не уедем в ближайшее время. До осени точно. Давай не будем ссориться?

Утя по-прежнему молчал.

– Ты подумай. Так всем будет проще. И насчёт окон, хоть это действительно было нужно, всё равно прости.

Больше в этот день Аглая не услышала от Дома ни звука. А всё следующее утро он не таился, но и не пытался пугать. Шелестел, поскрипывал, иногда словно вздыхал. Девушка расценила это как согласие на перемирие. Удачно, ведь впереди и так довольно забот. Сегодня она собиралась осмотреть сады и здание фабрики. В разговоре с инспектором Аглая подала мысль о производстве пастилы как свой план, но на деле нужно выяснить сначала, что сохранилось. Хотя по некоторым причинам эта идея уже казалась ей не слишком удачной.

На экскурсию собрались все, присоединилась и Елизавета Фёдоровна, и даже Маркиза. Повёл их Потап, как уже бывавший в той стороне. Пробираясь через разросшиеся траву и кусты за мальчишкой, Аглая вспомнила о показанном ей Утей разговоре. Если Дом, даже несмотря на обиду, решился сообщить о происходящем, значит, его это и правда беспокоило. И раз он всё видел, значит, разговор шёл на территории усадьбы. Неудивительно, что маленькая бандитка нашла, как обойти ворота, но с этим следовало что-то сделать. Нахмурившись, Аглая решила, что сооружение какого-то забора будет первой же задачей, после нынешней прогулки.

Небольшой уклон к прудам начался почти что сразу, как отошли от последнего сарая. С материных слов девушка представляла, что должна увидеть, но тем не менее с каждым шагом ей становилось всё любопытнее. Территория усадьбы была зажата между Дёмкинской дорогой и совсем небольшой речушкой Плетёнкой. Её можно было бы перейти в шесть шагов, но для красивого вида, пользы в хозяйстве и следованию общей моде кто-то из дальних предков Аглаи решил обустроить на этом ручье сразу четыре пруда. Каскадом они следовали один за другим. Перебраться на другую сторону можно было лишь по узким плотинам, поэтому вскоре компания свернула налево и пошла вдоль берега. Из-за общей запущенности подходов к пруду почти что не было, но иногда в просветах между деревьями мелькала зеленоватая вода или острые листья тростника. На плотине деревьев не росло, только редкие кусты. Чуть отстав, Аглая остановилась в удобном месте, чтобы полюбоваться видом.

Может, когда-то на здешних берегах пасли коров, гусей и прочую скотину, или стирали, или удили рыбу, но сейчас пруды смотрелись почти что лесными озёрами. Лишь лёгкой рябью волновалась тёмная гладь. Над урезом воды во множестве склонились ивы, полоща свои тонкие косы. Местами берег скрывали густые заросли камыша и тростника, в которых туда-обратно шныряли дикие утки. Покачивались кубышки, ярким жёлтым цветом своих бутонов оживляя это полотно во всех оттенках зелёного. Имелись и наглые комары. Устав отмахиваться от их звона, Аглая с неохотой поспешила за всеми.

Сады начинались не сразу, а на самой бровке более крутого берега.

– Я помню, как сажали эти деревья. Петенька так переживал, что мужики что-то не так сделают. Сколько трудов!

Сейчас заросли впереди напоминали скорее лес. В нём всё ещё угадывались ряды, но пройти между ними просто так не вышло бы. Судя по мелким, уже начавшим краснеть плодам на ветках, это был яблоневый сад. А где-то ещё росли груши.

– Разве яблоки не должны созревать к осени? – Аглая подобрала юбки и принялась шагать, пригибая к земле сочную и густую от дождей траву.

– Бог его знает. – Елизавета Фёдоровна пожала плечами.

– Яблаки-то разные бывають. – Потап привычно хмурился.

На это было сложно что-то возразить.

Добравшись наконец до дерева, Аглая сорвала с пяток мелких яблочек и пошла обратно. Попробовали тут же. Они оказались кисловатыми и твердоватыми, видно, ещё не дозрели, но довольно сочными. Съев своё вместе с огрызком, девушка задумчиво повертела в пальцах хвостик. Не к месту ей вспомнился Александр Прохорович. Он говорил, что любит легенды о растениях. Нашлось бы у него что рассказать о простой яблоне?

– А завод где, знаешь? – вернувшись мысленно к нынешней своей задумке, спросила она Потапа.

– Да, идти нада.

Солидных размеров здание оказалось неблизко. Возможно, они добрались бы быстрее, если б не пришлось протаптывать тропу. Трава по пояс не мешала лишь Маркизе, то и дело появлявшейся рядом с хозяевами и вновь нырявшей в переплетение стеблей. Заводик на деле выглядел солидно: высокие кирпичные стены, жестяная крыша, закрытые ставни окон. Огромная печная труба. Отец, по всей видимости, рассчитывал на большие объёмы производства. Дверь открылась от касания Аглаиной руки. Шагнув внутрь, девушка почувствовала, что Утя присоединился к их компании.

– Тебе есть чем гордиться, – прошептала она, зная, что он услышит.

Всё уцелело настолько, насколько это только было возможно.

Даже забравшись почти что на край земли в Империю Солнца, отец Аглаи не мог просто бросить мысли о своём производстве. Слишком долго он об этом мечтал. Не имея поначалу возможности вложиться в такое предприятие, постоянно говорил о будущем успехе. Рассказывал сыновьям, как будет правильно всё устроить, а тонкости технологии объяснял, требуя, чтобы Аглая иллюстрировала рассказ готовкой. Сейчас, вспоминая заученный почти что до рефлексов рецепт, она пыталась понять назначение помещений. Вот комната для мойки яблок, а вот – с печью для их запекания. Ещё в одной яблоки должны были перетирать в пюре, в следующей раскладывать его на подносы и сушить. В этой последней имелась своя печь с огромной трубой. Топка её выходила в другую комнату. Аглая надолго замерла рядом с поистине гигантским жерлом. Всё на этом заводе было замечательно, но при этом не могло сейчас принести усадьбе никакой пользы. Ещё раз глянув на печь, девушка пошла обратно в сушильню, где матушка рассказывала о препонах на батюшкином пути к коммерческому успеху. Здесь могли бы делать тонны пастилы, но для этого требовались десятки людей. И тонны дров или угля. Петра Дмитриевича это не пугало, Аглае же было просто нечем платить ни работникам, ни за всё остальное.

На обратном пути она всё пыталась придумать, как быть. Сады – это богатство, но не с тремя парами рук. И не заброшенные на десять лет. Единственной мыслью, которую можно было хоть как-то назвать дельной, было выплатить подать урожаем. Стоило спросить у инспектора цены на «натуру», но что уж теперь жалеть. Доктор вряд ли интересуется таким, а просить его о чём-то после давешнего разговора… Но вот Курзаев. Он должен был знать. Следующим делом за возведением забора Аглая назначила себе визит в усадьбу соседа. Тем более что ей нужно наконец ответить на его предложение.

Глава 17