Новый старый дом

Глава 23.1

Понимая важность визита доктора, на следующий день Дом выглядывал его с самого утра. Сначала то и дело возвращался вниманием к воротным столбам, потом упросил Маркизу пробежаться по дороге, потом ещё раз. В конце концов Домовая с недовольным шипением просто выбросила его из своей головы. Доктор же явился только под вечер, часам к четырём. Обрадовавшись, Утя тут же показал Аглае проходившего мимо столбов гостя. Та бросила подвязывать разросшиеся плети огурцов и поспешила к крыльцу.

– Аглая Петровна.

– Александр Прохорович.

Растерявшись от неожиданности, девушка сначала коротко поклонилась, потом присела в книксене, при этом пытаясь держаться непринуждённо, но и скрывая испачканные в земле руки. Дом наблюдал за всем этим с иронией. Было совершенно очевидно, что доктора не смущали ни тряпка поверх юбки молодой хозяйки, ни её грязные руки. Очевидно любому, но не ей. Аглая удивительным образом не замечала весёлого взгляда Александра Прохоровича, его мягкой улыбки. Или не хотела замечать. От этой мысли Уте стало грустно.

– Простите. – Девушка потянулась отряхнуть подол и тут же убрала руку за спину. – Мне нужно несколько минут. Вы могли бы подождать меня…

– На веранде. – Доктор кивнул, улыбнувшись ещё шире. – Конечно. Я подожду сколько нужно.

Аглая управилась минут за пять. Почти что успокоившись, она прошла через дом к Александру Прохоровичу и остановилась в дверях, не решаясь перешагнуть через порог. Доктор сидел на первой ступени короткой лестницы с веранды в парк и рассматривал уже тронутые увяданием цветы пиона. Был он при этом без пиджака и даже без жилетки. Казалось бы, что особого в обычной уже не слишком белой рубашке, но отчего-то такой вид показался Аглае столь домашним, столь интимным, что потеплели щёки. И всё же нужно было как-то обнаружить себя, начать беседу.

Александр Прохорович пошевелился, обернулся через плечо. Опять блеснула рыжина в его волосах, стала будто насыщеннее синева глаз.

– Прошу прощения за мой вид. – Доктор поднялся, перехватывая пиджак, который до этого держал на коленях. – Старался ехать побыстрее, и теперь слишком уж жарко.

– Ничего страшного. Не думаю, что это помешает нам поговорить. – Аглая изо всех сил старалась удерживать взгляд на лице мужчины, чтобы только не начать его рассматривать.

Утя звякнул оставшимися стёклами в совсем тихом смехе. Всё это выглядело очень забавно. Его память подсказывала, что столь сложные и непонятные игры вокруг будто бы очевидных вещей люди ведут, когда дело касается создания семьи. Хотя до этого не всегда доходит. Дому очень хотелось бы спросить у молодой хозяйки к чему всё это? Отчего она не может прямо выразить своё нежелание или согласие? Хотя и доктор ведь никакого предложения так и не озвучил. Люди казались слишком сложными. Во всех этих играх Уте виделось больше чувств, которых обе стороны пытались не демонстрировать, чем в прямом объяснении.

Александр Прохорович тем временем подошёл к оставленному на стуле саквояжу, положил пиджак рядом, открыл сумку.

– Я вновь с небольшим подарком, не побрезгуйте.

Он протянул Аглае тряпичный мешочек с кусочком обтрепавшейся вышивки в уголке. Потянув завязки, девушка заглянула внутрь. Изнутри вырвался насыщенный сытный запах.

– Грибы?

– От надёжного человека, никаких поганок! Она меня уже не первый раз угощает. Только не забудьте замочить перед готовкой.

– Да, я знаю как. Спасибо.

Она завязала мешочек обратно, посмотрела на удивительно счастливого Александра Прохоровича и словно наяву услышала свои мысли: «Жизнь в глуши. Женою врача. Безвыездно». Очарование момента тут же развеялось. Видно, это почувствовал и доктор, потому что резко посерьёзнел и даже отошёл к столу.

– Давайте поговорим о делах? Мне нужно вернуться в Дёмкино как можно раньше.

– Да, разумеется.

Аглая поспешила сесть, чтобы и доктор мог себе это позволить. Положив мешочек на стол, она с некоторым опасением глянула на дверь в дом: вдруг сейчас появится Елизавета Фёдоровна? Тогда разговор точно получился бы долгим. Но оттуда не доносилось ни звука. Видно, та всё ещё гуляла у пруда в компании Потапа, которого девушка попросила присматривать за матерью, и Жданы, постоянно крутившейся рядом с мальчишкой с момента своего прихода.

– Для начала расскажу, что мне удалось разузнать.

Александр Прохорович положил руки на стол и сцепил пальцы в замок. Изящные пальцы, от которых Аглая с трудом отвела взгляд. Утя вновь тихо звякнул стёклами, на что доктор нахмурился.

– Ваш Дом не против моего присутствия? Он не в первый раз так делает.

– Нет, не волнуйтесь! – Девушка даже махнула рукой. – Это он просто. Так.

– Хорошо, мне бы не хотелось его расстраивать. Когда я жил здесь, мне показалось, мы поладили. – Александр Прохорович с любопытством вгляделся в сумрак комнаты за дверью. Не дождавшись реакции со стороны Дома, он усмехнулся. – Он слушает нас?

– Да, ему любопытно всё это. Мы с ним обсуждали идею с вином, – сказала Аглая и поняла, что для постороннего человека это должно звучать совершенно глупо.

– Правда? Что ж, может быть, он сможет дать нам пару дельных советов.

Хочев улыбнулся и удивлённо поднял брови, услышав ответный звон.

– Так вот. – Повернулся он обратно к девушке. – Я узнал, кто сможет сделать пресс, мастер живёт в Белякино. Насчёт бутылей Архип Игнатьевич заверил меня, что сделает ещё три.

– Ваш санитар – просто волшебник. – Аглая удивлённо качнула головой.

– Если бы. – Доктор нахмурился. – Я, признаться, думал, что у него одно такое изобретение. Радовался, когда вот в вашу пользу конфисковал, хоть и с возвратом. А стоило подумать, с чего он так просто это всё отдал. Представляете, Аглая Петровна. Оказывается, он эти бутыли обменял у кого-то на свой продукт. Они прежде на каком-то водочном заводе здесь в округе стояли, а после его разграбили, и вот чем это всё кончилось. Чтоб гидрозатворы собрать, он в Белякино ездил к аптекарю, выпросил трубки эти и шланги ненужные. Такой энтузиазм, да в благое русло бы!

Александр Прохорович поджал губы, недовольно выдохнул.

– В общем, собрана у него только одна была, остальное вроде как «про запас» лежало. Готов отдать, но за деньги, разумеется. Да и за первую, раз уж не понятно, когда вы её вернуть сможете, тоже рублей просит.

После этих слов доктор опустил взгляд, спрашивать о средствах ему было очевидно неловко, и Аглая поспешила рассказать о своём успехе сама.

– Я раздобыла сто пятьдесят рублей. Будет ли этого достаточно?

– Позвольте узнать, откуда же вы их взяли?

– Извольте, я взяла кредит у Курзаева.

С каждым мгновением выдерживать прямой тяжёлый взгляд Александра Прохоровича было всё сложнее, но Аглая старалась. Наверняка он сейчас задавался вопросом, отчего же она отказалась принять его помощь, но девушка чувствовала за собой право не объясняться. Так и не дождавшись от неё никакого продолжения, доктор вновь заговорил.

– За пресс мастер просил восемьдесят рублей. Обещал, что тот будет первоклассным, и даже даме не составит большого труда им пользоваться. Архип Игнатьевич попросил по десять рублей за бутыль с гидрозатвором. Сдаётся мне, что-то у него ещё припрятано, иначе б больше назвал. И того выходит сто двадцать рублей.

– Мы ещё говорили о бутылках и бочках.

– Да.

Александр Прохорович отвлёкся на какого-то жука, упавшего с потолка прямо перед его лицом. Смахнул его в ладонь, резким движением закинул куда-то в кусты.

– Тридцать рублей – не так уж много. Сколько вина вы хотите сделать?

Аглая закусила губу изнутри и перевела взгляд за перила веранды в сторону стремительно тонувшего в сумерках парка. Повеяло вечерней прохладой, сыростью. На миг она заволновалась о так и не появившейся пока матушке. Нужно скорее договорить и идти её искать.

Напитка хотелось сделать как можно больше, но это имело смысл лишь в том случае, если удастся его продать.

– Александр Прохорович, я уже спрашивала вас о бале в Белякино. Дело в том, что я хотела бы представить на нём своё вино. Продавать его крестьянам – невелик доход. Подскажите, часто ли случаются такие встречи?

– Балы – нет. Супруга губернатора устраивает их где-то раз в три месяца. Насколько мне известно, следующий намечен на конец октября. А вот танцевальные вечера и прочие салоны у Горышкиных, такова фамилия нашей губернаторской четы, бывают каждые выходные.

– Но почему губернатор с супругой живут в Белякино, а не в Ресани? – В жесте любопытства Аглая склонила голову вправо.

– О, всё просто! В Белякино живёт лишь супруга губернатора. – Хочев усмехнулся с намёком. – Их отношения таковы, что Его Сиятельство граф Горышкин Григорий Николаевич постоянно живёт в губернском городе, не смея манкировать обязанностями. А Её Светлость Горышкина Антония Павловна на всё лето удаляется от почти что столичной суеты в провинцию. Радует нас всяческими светскими мероприятиями. Осенью же на последний бал приезжает её муж, а после они вместе отбывают в Ресань. Думаю, как раз в октябре это и случится.

– Значит, мне нужно приглашение на этот бал. Там ведь будет всё общество губернии?

Александр Прохорович кивнул.

– Во всяком случае нескольких ближайших уездов точно.

Он смотрел на Аглаю с непроницаемым выражением лица, а девушка всё пыталась подобрать слова. Прийти без приглашения было невозможно, но как попросить? В конце концов доктор сжалился.

– Я предлагаю вам поступить следующим образом. Приготовьте несколько бутылок вина к, скажем, выходным первой неделе октября. Я представлю их как подарок от вас Антонии Павловне. Расскажу о вашей семье. Уверен, её заинтересуют новые лица, тем более учитывая вино. Но мы возвращаемся к тому, с чего начали. Сколько литров вы собираетесь произвести?

Аглая нахмурилась, опустила взгляд, высчитывая в уме дни.

– Если будет четыре бутыли, и всё будет идти также, как в эту попытку, к концу октября выйдет самое большее восемьдесят литров.

«Восемьдесят литров», – повторила она про себя. Звучало невероятно.

– Бутылок на такой объём раздобыть точно не выйдет. Где купить винные да с новыми пробками, я не нашёл. Хотел предложить вам аптечные, подойдут ведь?

О таком Аглая не думала.

– Наверное. Нужно попробовать.

– Хорошо, я принесу одну. Но у вас остаётся тридцать рублей. На эти деньги я мог бы купить, допустим, пятнадцать штук.

Все фантазии об успехе, которые девушка успела напридумывать, поняв, что вопрос с прессом и бутылями почти что решён, осыпались с тихим звоном-шелестом.

– Как же быть?

Она снова закусила губу, уставилась куда-то в сад, словно там мог найтись ответ. Даже не замечая этого, принялась комкать юбку в совершенно беззащитном жесте. Прежде о провале всерьёз не думалось, даже сейчас не выходило сосредоточиться на подобных мыслях. Девушку так поглотила эта попытка забыться, что лишь после резкого крика ласточки, раздавшегося совсем рядом, она вспомнила о собеседнике. И почувствовала влагу на своей щеке.