Истоки инквизиции в Испании XV века

V

Согласно Паленсии, беспорядки в Андалусии были организованы Пачеко, чтобы взять в свои руки контроль над ее городами[2455]. Паленсия, видимо, верил в то, что план Пачеко состоял в подрыве олигархической администрации путем беспорядков, в ходе которых он овладел бы городами с помощью своих антимарранских союзников. Но его планы в отношении Андалусии лопнули. В Кордове после резни марранов олигархические власти поспешили принять программу антимарранской партии, которая теперь не нуждалась в Пачеко. В Севилье знать и городская аристократия справились с бесчинствующей толпой до того, как она успела дестабилизировать город. Пачеко, однако, не остановили эти неудачи. Он решил применить тот же метод на севере. Главным препятствием этому служила крепость Сеговии, находившаяся в то время под командованием Андреса Кабреры.

Кабрера был одним из служащих короля Энрике, присоединившимся к Пачеко во время раскола королевства. Скорее всего, он был марраном[2456], и если это так, то он был четвертым чиновником-марраном — и пятым из лидирующих конверсо Кастилии (если мы включаем в их число епископа Сеговии), — который оставил лагерь короля и присоединился к мятежникам. Он принимал участие в коронации Альфонсо в Авиле и был верен Пачеко во всех последующих превратностях событий. Когда Пачеко вернулся на службу к Энрике, Андрее Кабрера вернулся вместе с ним и, помирившись с простившим его королем, получил, по рекомендации Пачеко, командование замками Мадрида и Сеговии. Вскоре, однако, Пачеко почувствовал, что Кабрера начал проявлять независимость. Пачеко был весьма наблюдательным и не мог не заметить, как развиваются дружеские отношения между Кабрерой (и его женой Бобадильей) и принцессой Изабеллой. Он также обратил внимание на растущие доверие и симпатию между губернатором и королем. Пачеко подозревал, что в случае его конфликта с Энрике Кабрера окажется перед выбором лояльности, и результат будет не в его пользу. Одним словом, Пачеко не мог больше считать Кабреру «своим человеком».

В этих обстоятельствах он разработал план перевода крепостей Мадрида и Сеговии в свои руки. Первым делом он попытался захватить власть над крепостью Мадрида, что было легче, потому что это не давало никому даже легчайшего намека на его окончательные цели. Чтобы заполучить Мадрид, ему надо было убедить короля приказать Кабрере уступить крепость, и Пачеко знал, какой довод мог убедить Энрике последовать его совету. Король в то время был занят единственной мыслью: выдать свою дочь замуж за своего кузена Энрике (сына его дяди с материнской стороны), будучи уверенным в том, что этот брак укрепит ее шансы на наследование трона. Он хотел, чтобы Пачеко помог ему в этом, а Пачеко, у которого были другие планы в отношении Хуаны, сделал вид, что разделяет желание короля, в надежде, что, заняв такую позицию, он сможет заполучить желанные замки. Он подчеркнул опасности, угрожающие Хуане в Эскалоне, и предложил для обеспечения наследования поместить ее в крепости Мадрида, которая является «самым подходящим для этой цели местом». Соответственно, король велел Кабрере передать замок Мадрида Пачеко — распоряжение, которое сильно огорчило Кабреру, и он периодически откладывал его исполнение[2457]. Когда же он, наконец, передал крепость, Пачеко представил королю такую же просьбу по поводу замка Сеговии, на этот раз оправдывая это опасностью, представленной дружбой между Кабрерой и Изабеллой. Король не мог отрицать весомости этого аргумента, но, разгадав план Пачеко, вовсе не был уверен, что замок Сеговии, в котором находилась королевская казна, будет надежнее в руках постоянного предателя Пачеко, чем в руках друга Изабеллы, Кабреры[2458]. Увидев, что Энрике колеблется в этом вопросе, и не будучи уверенным в его окончательном решении, Кабрера отправился 15 июня к Изабелле, уверив ее в своей твердой поддержке как в переговорах, так и в случае военной конфронтации. Среди прочего он пообещал ей, что в случае войны между ней и ее противниками он предоставит в ее распоряжение замок Сеговии вместе с находящейся в ней казной[2459]. Хотя Кабрера поставил при этом условие, что Изабелла и Фердинанд обязуются относиться к королю «с благоговейным страхом», заверения, данные ею, фактически становились актом отказа от подчинения королю, если не открытым предательством.

Почувствовав нежелание короля выполнить просьбу Пачеко и ободренный своим пактом с Изабеллой, Кабрера не скрывал своей решимости не уступать замка ни в коем случае. Теперь Пачеко понял, что ему остался только один путь к выполнению своего плана в отношении Сеговии: взять замок силой. И тогда он решил продвинуть свой проект, используя ненависть к «новым христианам», которая, как он полагал, тлела в Сеговии, как и в других городах королевства.

Организованный им заговор быстро продвигался к своей цели, которая не ограничивалась взятием алькасара Сеговии, но также включала в себя пленение короля и Кабреры. Пачеко считал, что арестованный король отдаст необходимый приказ, и у последнего не останется выбора, кроме как его исполнить. Пачеко хотел, чтобы его насильственный переворот был формально санкционирован королем и губернатором и, таким образом, имел бы силу законного акта, который обеспечил бы и его собственность[2460].

Он вступил в контакт с некоторыми аристократами Сеговии, возглавляемыми неким Диего де Тапия, который когда-то был maestresala (дворецким)[2461] короля Энрике и кого Пачеко, несомненно, знал с тех времен. Пачеко также должен был быть в курсе политических амбиций и страхов этого человека и его друзей и, по всей вероятности, их ненависти к марранам и оппозиции Кабрере. Этим людям Пачеко раскрыл свою цель и обратился за помощью в ее осуществлении, несомненно, обещая им высокое вознаграждение за их сотрудничество. Увлеченные посулами Пачеко, они вскоре разработали план действий. Их первой задачей было посеять раздор между «старыми» и «новыми христианами» в Сеговии, обвинив конверсо в том же, в чем их обвиняли в других местах. Они должны были спровоцировать ссоры между двумя группами, чтобы создать атмосферу конфронтации, а в тот момент, когда напряжение и беспокойство возрастут, тайно организовать военную силу, которая сможет атаковать марранские кварталы, а когда город уже будет охвачен беспорядками и силы губернатора попытаются справиться с волнениями, Тапия и его люди захватят алькасар. Были назначены день и час для действий, подготовка шла полным ходом, но все хранилось в секрете на удивление хорошо.

Однако папский легат узнал о заговоре и передал сведения Энрике. Тот поспешил рассказать это Кабрере, которого попросил предупредить конверсо, чтобы они не оказались неподготовленными[2462]. Кастильское королевство докатилось в тот момент до такого состояния, что король должен был выступать в роли тайного агента, передавая сведения своим сторонникам, не смея вступить в прямую конфронтацию с преступниками или открыто принять меры против них. Теперь все зависело от того, какая из партий преуспеет в предстоящей схватке.

Кабрера узнал обо всем от короля всего за три дня до назначенного срока. Но за это короткое время он сделал, возможно, в сотрудничестве с конверсо города, все необходимое, чтобы предотвратить ожидаемый штурм. Хотя многие «старые христиане» присоединились к Кабрере и конверсо, тайна их подготовки осталась, видимо, нераскрытой, так что в момент нападения предполагаемые жертвы оказались готовыми встретить нападавших. Ошарашенные неожиданным сильным сопротивлением, нападавшие оказались с легкостью разгромленными и, потерпев потери, бежали. Среди убитых был Диего де Тапия[2463].

Сеговия была одним из немногих городов Севильи, в которых вооруженный конфликт между марранами и их врагами закончился в пользу марранов. В Сеговии, как и в других местах, причиной тому послужила решительная оппозиция погромщикам со стороны властей и дружественное отношение аристократии «старых христиан» к конверсо. Но не следует преуменьшать роли, сыгранной самими марранами. Если бы их силы не держались достойно в бою, конверсо Сеговии могли понести тяжелые потери, и нет нужды гадать о том, что ожидало бы их при таком исходе.