Русская елка. История, мифология, литература (4-е издание)

Украшение елки. Елочные игрушки

Наша елка зажжена.
Здравствуй, вечер благовонный. В. Ходасевич. За снегами

Украшение культового дерева — явление обычное и многократно засвидетельствованное. Однако украшение рождественской елки выходит далеко за пределы всех известных фактов ритуального декорирования предметов растительного культа. Неординарность елки в этом плане заслуживает особого внимания: здесь вполне правомерен вопрос об истории украшения дерева и символике предметов, которыми она увешивалась; здесь можно говорить об истории елочных украшений и их производстве; об изменениях, происходивших в самом ритуале украшения, о разных стилях, о моде на те или иные елочные игрушки, о семейных традициях и т. д. и т. п. Не имея пока полных и точных ответов на все эти вопросы, постараемся осветить их хотя бы в самых общих чертах[10].

Возвращаясь к самому началу — к новогоднему языческому культу ели у древних германцев, напомним, что в те времена к выбранному в лесу обрядовому хвойному дереву обычно прикрепляли горящие свечи, а его ветви украшали цветными тряпочками. С тех пор как ель превратилась в рождественское дерево, главная особенность ее декора состояла в освещении: зажигавшиеся на ней свечи символизировали собой звезды рождественской ночи[11].

Вслед за этим на елку стали вешать фрукты — прежде всего яблоки: и в качестве символических даров Младенцу Иисусу, и в знак того, что ель рассматривалась как райское древо, приносящее плоды. Согласно средневековому церковному календарю, 24 декабря является днем Адама и Евы. В Германии в этот день разыгрывались сценки о рае. Перед представлениями актеры обычно проходили через весь город, причем Адам нес древо жизни, на котором висели яблоки [см.: {537}: 74]. Затем на елке появились облатки — лепешки из пресного теста, употребляемые католиками и протестантами во время причастия, которые, конечно же, соотносились со священными дарами дереву, ставшему символом Христа.

Изучая историю елки, встречаешься с разными фактами: и когда она вовсе не освещалась (на крупном дереве, установленном вне дома, поддерживать огонь свечей было трудно), и когда на ней, кроме горящих свечей, больше ничего не было. И все же можно, как кажется, утверждать, что украшение елки задано, во-первых, ее освещением (свечи), во-вторых, плодами (яблоки), и наконец, в-третьих, символическими изделиями из теста. На первых елках обычно так и бывало [см.: {158}: 25]. Дальнейшие факты свидетельствуют о стремлении умножить эти три составляющие елочного декора: продемонстрировать их обилие, даже изобилие, избыточность:

…Елка гнулась от множества игрушек и сластей, пылала веселым счастливым огнем, трещали хлопушки, вспыхивали внезапно бенгальские огни и рассыпались звездочками [см.: {372}: 25].

Елка сияла блестками золотого дождя, малиновой и темно-зеленой серебристостью стеклянных шаров; наверху темно блестела звезда из бронзовых нитей; картонажные ангелы, деды-морозы, серебряные зайцы, белки, крокодилы… [см.: {131}: 132]

Освещение дерева одними свечами стало казаться недостаточным: возникало желание сделать дерево как можно более блестящим, сияющим, сверкающим, и потому его начали обвешивать мишурой, канителью (тонкими металлическими нитями), блестками и разнообразными блестящими вещицами, что благодаря горящим свечам создавало игру света и делало дерево более ярким. Производством гирлянд, цепей, мишуры, сделанных из тонкой фольги в виде хвои, дождика (длинных тонких нитей из фольги), блесток и т. п. занимались специальные артели по изготовлению елочных украшений, размножившиеся с середины XIX века. Чем ярче блестела елка, тем она считалась красивее и торжественнее, наиболее соответствующей праздничной атмосфере: определения «сияющая елка», «блестящая елка» [см.: {202}: 7], «светлая елка» [см.: {403}: 1] и т. п. в применении к рождественскому дереву становятся одними из самых употребительных.

Помимо яблок на елку стали вешать и другие плоды: цитрусовые (в первую очередь мандарины), орехи (обернутые фольгой, они стали непременным украшением елки), груши, виноград. А облатки, которые, естественно, не могли использоваться на русских елках, были заменены разнообразными кондитерскими изделиями (фигурными пряниками и печеньем), а также конфетами. Множество разнообразных висящих на елке предметов и делало ее прекрасной посланницей Младенца Иисуса, приносящей детям дары.

Следующим этапом в украшении елки можно считать начало использования разнообразных предметов, которые, по существу, являлись умножением трех первоначальных составляющих ее декора: блестящие вещицы еще больше усиливали игру света; искусственные фрукты, сделанные из стекла или ваты, имитировали обилие плодов райского дерева; игрушечные сласти (имитация конфет, пряников и пр.) создавали ощущение обилия и богатства как даров, принесенных самой елью, так и даров, которыми наделяли ее люди. Стеклянные украшения делались из толстого зеркального стекла и потому были гораздо тяжелее современных хрупких стеклянных игрушек. Появились они на русских елках в середине XIX века [см.: {164}: 89]. Это были шары, бусы, сферические зеркальные предметы в виде прожекторов, сосулек и пр.

По мере превращения праздника елки в светское развлечение на дереве начали появляться собственно елочные игрушки. Первое время бóльшая часть стеклянных украшений была иностранного производства. Однако и в России постепенно налаживалось их изготовление. Уже в середине XIX века в широком ассортименте стали делать игрушки из ваты и папье-маше (плотного вещества, состоящего из бумажной массы, смешанной с клеем, гипсом или мелом). Они покрывались бертолетовой солью, делавшей их поверхность более плотной и придававшей им тусклый нежный блеск. Стремление к удешевлению устройства елки (требовавшей от родителей значительных затрат и далеко не всем бывшей по карману) привело изготовителей елочных украшений к необходимости осваивать производство игрушек-картонажей. Делать их было просто, и стоили они недорого, а между тем детям они всегда нравились.

Предназначавшаяся детям и служившая символом Христа елка должна была и висящими на ней вещами вызывать в их сознании евангельский сюжет Рождества. Поэтому на дереве появляются звезды рождественской ночи, лежащий в яслях Младенец Иисус, ослики, ягнята и другие животные, находившиеся, согласно легенде, в хлеву, где родился Христос, а также ангелочки, напоминавшие об ангеле, возвестившем волхвам и пастухам о рождении Спасителя. Вспомним в этой связи воскового ангела из рассказа Леонида Андреева «Ангелочек» (1899), полученного на празднике елки мальчиком Сашкой и растаявшего в отдушине печки, а также навеянного этим рассказом стихотворение Александра Блока «Сусальный ангел» (1909).

Ил. 22. Советские елочные игрушки-картонажи (1930–1960‐е гг.)

Верхушка дерева обычно венчалась Вифлеемской звездой, ангелом или рождественской феей. Иногда ее оставляли свободной или же к ней прикрепляли свечу. Острые стеклянные верхушки (пики), известные во времена моего детства, вошли в употребление только в советское время и продержались недолго. Сейчас они почти никогда не встречаются.

С тех пор как елка стала «русифицироваться», обрастая новой мифологией, когда возникла ее связь с лесом, приобрели популярность игрушки, изображающие лесных зверушек (зайчиков, белочек, медведей). Вслед за ними появились фигурки домашних животных и птиц (поросят, собачек, кошечек, курочек, петушков, уточек, гусей и т. п.), а также персонажей русских народных сказок. «Пришедшее» из лесу дерево должно было стать носителем атмосферы зимнего леса, отчего его обсыпали блестками, имитировавшими иней, вырезанными из бумаги узорными снежинками или же попросту маленькими кусочками ваты.

Разнообразие висящих на елке игрушек предоставляло детям возможность долго рассматривать их, выискивать их среди елочных ветвей и любоваться ими, как в стихотворении А. Н. Плещеева 1887 года «Елка»:

Детский взор игрушки манят…
Здесь лошадка, там волчок,
Вот железная дорога,
Вот охотничий рожок.
А фонарики… а звезды,
Что алмазами горят…
А орехи золотые,
А прозрачный виноград! [см.: {339}: 262–263]

Узнавание знакомых игрушек, известных по елкам прошлых лет, и встреча с новыми игрушками, которые покупались ежегодно, доставляли детям громадное удовольствие:

Потом хожу вокруг елки и разглядываю висящие на елке игрушки и сладости. Встречаю одетых мною скелетцев и склеенные мною картонажи.

Но как много и новых вещей!

Вот пряники в виде львов, рыб, кошек… Вот огромные конфеты в блестящих бумажках, с приклеенными к ним фигурами лебедей, бабочек и других животных, сидящих в гнездах пышной кисеи… Вот очень забавные флакончики в виде козлят, поросят и гусей, с красными, желтыми и зелеными духами. У поросят и козлят пробки воткнуты в морды, а у гусей в хвосты, —

вспоминает Т. Л. Сухотина-Толстая [см.: {441}: 92].

С перечислением висящих на елке украшений постоянно встречаешься в мемуарах, рассказах, стихотворениях о елке:

О, Господи, когда ж все это оглядеть!
Там шарик засверкал, тут запестрели флаги,
Колышутся венки из золотой бумаги!
Зеленые шнуры протянуты — на них
Фигурок множество и страшных и смешных:
То парня на коньках увидишь, то китайца,
То птичье гнездышко, то с барабаном зайца;
Где — красноносый хват, где — бородатый гном,
Чуть не целуются теленок со слоном,
И черный трубочист, и черный негр, — и это
Из сахара ведь все! Что ни возьмешь — конфета… [см.: {240}: 895]

В начале ХX века, судя по поздравительным открыткам, на елках, по сведениям Е. В. Иванова, можно было увидеть

шары, бусы, гирлянды, звезды, канитель, елочный снег и снежинки, елочный дождик, серпантин, конфетти, свечи, хлопушки, флаги, кольца, колокольчики, шишки, фонарики, деревья, грибы, веера, кукол, письма, корзинки, домики, коней, всадников, трубочистов, детей, Деда Мороза, чертей, ангелов, клоунов, воздушные шары, парашюты, сердца, барабаны, горны, свиней, роги изобилия, яблоки, орехи, груши, огурцы, цветы, конфеты, баранки, пряники, печенье, рогалики, кренделя и «подарки» (нечто упакованное и перевязанное лентой) [см.: {164}: 90].

Конечно, отнюдь не каждая домашняя елка украшалась столь богато и разнообразно, однако свечи, яблоки и изделия из теста бывали всегда. «Елка наша была украшена конфетами, яблоками и розовыми баранками», — вспоминает сын мастерового Калязинского уезда В. А. Никифоров-Волгин [см.: {296}: 50].

Перед Рождеством средства печати широко рекламировали комплекты елочных украшений, фотография одного из которых была помещена в декабрьском номере «Санкт-Петербургских ведомостей» за 1916 год. Здесь на фоне Деда Мороза с елкой в руке и обвешанного подарками (саблями, барабанами, куклами, клоунами и пр.) следовал текст:

Обязательно сейчас же надо прислать нам Ваш заказ, а то посылки опоздают к Рождеству… Я предлагаю вновь составленные чудные, полные коллекции елочных украшений в 5 р., 10 р., 15 р., 25 р. и 50 р.

Несмотря на то, что решительно все вздорожало, цены остались без повышения, и в состав, например, 5 р<ублевой> коллекции вошли флаги, свечи, подсвечники, обезьяны, Парижские птички, Бразильские бабочки, фейерверки, бусы, масса картонажей, дождь, кометы, звезды и проч. Тут так много разнообразия, что остается только удивляться, как за 5 руб<лей> можно так много дать. Колл<екции> в 10 р<ублей>, 15 р<ублей> и дороже тоже весьма богато составлены, и никто не может предлагать такие богатые и изящные вещи так дешево. Более чем 20-ти летн<яя> практика сделала свое дело, и коллекции дошли до совершенства.