Русская елка. История, мифология, литература (4-е издание)

Елочные подарки и их дарители

В Германии обычай вручения детям подарков на елке был известен по меньшей мере с середины XVIII века. В русских семьях еще до того, как в моду вошла елка, детям также было принято готовить к Рождеству подарки. Однако, судя по заметкам в прессе о том, что в Европе на Рождество «имеют обыкновение обмениваться подарками» [см.: {403}: 1], в России этот обычай не имел широкого распространения. Он был воспринят от немцев вместе с рождественским деревом, о чем как о новшестве в 1842 году сообщает журнал «Звездочка»:

Прежде родители делали это у нас просто, отдавая детям подарки в то время, когда они приходили в утро первого дня поздравлять их с праздником; теперь около приготовленной елки или под нею раскладываются и расставляются подарки, и к каждому прикрепляется билетик с именем того из детей, которому он назначается [см.: {354}: 4–5].

Прикрепление билетиков или записок к подарочным пакетам практиковалось на детских елках с большим числом приглашенных, о чем вспоминает Н. В. Розанова:

…потом, помню, писалось множество записок и прикалывалось к каждой игрушке, чтобы знать, кому из гостей какой подарок, и все это укладывалось на стол… [см.: {372}: 25]

Начиная с 1840‐х годов родители приобретали подарки в специализированных магазинах и кондитерских, где перед Рождеством наряду с убранными елками продавались игрушки и книги, а также другая праздничная продукция, главным образом импортная: «В кондитерской г-на Излера получены из Парижа превосходные картонажи и сюрпризы…» Иногда в предрождественские дни бывал столь большой покупательский спрос на подарки, что «надлежало ждать очереди, чтобы подойти к товарам» [см.: {403}: 1].

Подарки заготавливались заранее и в зависимости от возраста ребенка: «Старших детей дарят туалетными вещами и книгами, младших — книгами, игрушками и конфектами» [см.: {401}: 1]. «Северная пчела», призывая своих читателей купить «премилую новую детскую книжечку „Елка“», пишет: «Не забудьте к елке книжечек! Это стоит конфектов» [см.: {404}: 1]. Анастасия Цветаева вспоминает «золотые обрезы книг в тяжелых, с золотом переплетах, с картинками, от которых щемило сердце» [см.: {493}: 69]. Такие книги ей с сестрой Мариной обычно дарили на елку.

Обложка книги П. В. Конюшкова «Детский праздник в Новый год» (М., 1876)

Хромолитографическая картина в книге И. Кондратьева «Стихи для поздравлений на всякие случаи в году» (М., 1886)

Первое время подарки приготовлялись старшими членами семьи и предназначались только детям: «Детям в этот день готовится и елка с сластями, и масса подарков… Старики для себя берут масленицу, а Рождество со святками отдают детворе» [см.: {425}: 2]. О незабываемых предрождественских днях своего детства пишет в мемуарах Елизавета Рачинская:

…Особенно ярко запомнились рождественские праздники, с приближением которых наш дом начинал жить какой-то новой, таинственной жизнью. Старшие о чем-то оживленно совещались, замолкая при появлении детей. Отец, иногда с матерью, несколько раз ездил в Москву. Степан выходил к поезду его встречать и возвращался нагруженный всевозможными свертками, коробками, плетенками, кульками и кулечками [см.: {365}: 14].

Рисунок из книги «Елка. Подарок детям на Рождество Христово» (М., 1858)

Дети, конечно же, знали, что на елке они получат подарки, и ждали их с тем же нетерпением, с каким они ждали встречу с елкой. При описании елок детства мемуаристы никогда не забывают упомянуть о разложенных под елкой подарках. «Большие», убрав елку, «раскладывают по столикам наши подарки» [см.: {451}: 66]; в зале «мама с гостями…» «расстанавливает по столам подарки…» [см.: {476}: 91]; «А под елкой, на белой простыне, скрывавшей крестовину, были расставлены подарки» [см.: {131}: 131]; «Там же под елкой лежали бумажные пакеты с подарками для мальчиков и девочек, завернутые в разноцветные платки» [см.: {450}: III, 202]; «Запас наших игрушек пополнялся раз в год, на елке» [см.: {451}: 65].

Впущенные наконец в помещение, где стояла убранная елка, и, налюбовавшись на нее, дети знакомились с подарками:

Вдоль стены наши столики с подарками: цветная почтовая бумага, сургуч, пенал, это почти всегда дарилось всем… Огромная кукла, «закрывающая глаза»… Детская кухня, кастрюлечки, сковороды, тарелки и вилки, медведь на колесиках, качающий головой и мычащий, заводные машинки, разные всадники на лошадях, мышки, паровики и чего-чего только нам не дарили [см.: {451}: 67].

Дети любили рассматривать подарки и на следующий день, наедине, без взрослых, «без отвлеканья к нерассмотренным еще подаркам…» [см.: {494}: 69–70].

Со временем в некоторых семьях подарки к елке стали делать не только родители детям, но и дети — родителям. Дети, как правило, дарили старшим вещи собственного изготовления, которые взрослыми, конечно же, ценились гораздо больше, нежели покупные. Девочки готовили предметы рукоделия (главным образом вышивки), мальчики — разного рода поделки из дерева и других материалов. Часто дарили рисунки, а также стихи собственного сочинения, которые дети красиво переписывали, оформляли и читали на празднике. На худой конец можно было воспользоваться и готовыми текстами, переписав их из сборников стихотворений «на случай» (некоторые из них были приурочены к Рождеству) и выучив наизусть. Представление об этих стишках могут дать приводимые ниже цитаты:

Милый папаша!
Елка для нас —
Радость вся наша
В нынешний час.
Зелень, игрушки,
Свет там и сям,
Куколки-душки,
Что ж лучше нам? [см.: {143}: 3–4]
Вас поздравляю с Рождеством
Я, маменька, моя родная,
От сердца детского желая,
Вас сим порадовать стишком.
Я мал и молод; нет во мне
Ни дара, ни искусства,
Чтоб мог я выразить вполне
Мои признательные чувства. [см.: {138}: 24]
Сегодня праздник Рождества
И торжество по воле Божества.
Когда б я, мама, жил по-доле
И знал немного бы по боле,
Я долго ждать бы не заставил
И вам Христа тотчас прославил… [см.: {138}: 29]

Когда со второй половины XIX века в помещичьих усадьбах на елку стали приглашать крестьянских ребятишек, то и они, конечно, получали подарки. И. Л. Толстой вспоминает:

В это время большие раздают деревенским детям скелетики, пряники, орехи и яблоки. Их впустили в другие двери, и они стоят кучей с правой стороны елки и на нашу сторону не переходят. «Тетенька, мне, мне куколку! Ване уже давали. Мне гостинцу не хватило» [см.: {451}: 66].

О раздаче на елке подарков крестьянским ребятишкам в семье Льва Толстого рассказывает и старшая дочь писателя:

Когда все нагляделись на елку и на свои подарки, — мама с помощью Ханны и своих гостей раздает с елки всем детям «скелетцев», пряники, крымские яблоки, золоченые орехи и конфеты, и все, нагруженные своими подарками и сладостями, расходятся по домам [см.: {441}: 93].

Детей одаривали подарками и на елках, проводимых в учебных и воспитательных заведениях. Их покупали на пожертвованные деньги или же на средства самих устроителей. Вручению подарков на общественных елках обычно предшествовали выступления детей (что иногда практиковалось и на семейных елках): чаще всего декламация стихотворений или исполнение песен, реже — танцы.

Рисунок И. И. Кланга в книге Д. Н. Дмитриева «Сборник стихотворений для поздравлений на всякие случаи в году» (М., 1893)

На первых порах дети знали, что подарки им готовят родители. Позже эта роль стала приписываться Младенцу Христу, поскольку обычай дарения на Рождество поддерживался евангельской легендой о волхвах или трех восточных магах, принесших Иисусу дары, о чем говорилось детям:

Сам Господь наш Иисус Христос в этот великий праздник Младенцем является, всех детей утешает, всем им разные дары посылает в память того, как сам от волхвов дары получил, когда в Вифлееме родился [см.: {377}: 6].

Поэтому в память этого евангельского события подарки и дарили в первую очередь детям. Аналогичная мотивировка одаривания на Рождество детей использовалась и в других странах: у французов, например, в качестве дарителя выступал маленький Иисус (Petit Jésus). Согласно обычаю некоторых европейских народов, не все дети были достойны рождественских подарков, но только те, которые хорошо себя вели в течение года. Плохие дети, шалуны, или ничего не получали, или получали вместо подарков розги. Насколько нам известно, этот суровый обычай в скором времени выпал из праздничного сценария, а в наших материалах о русской елке он ни разу не встречается: в день Рождества предполагалось полное равенство детей, ибо Иисус любит всех одинаково. И все же в ряде стихотворений мотив лишения «шалунов-проказников» елочных подарков сохранился:

А коль есть шалун-проказник,
То скажу я вам,
То такому я на праздник
Ничего не дам. [см.: {426}: 1]

К концу XIX века стала оформляться легенда о новом дарителе. Эта легенда пришла из Европы и связана с традицией одаривания детей в день тезоименитства Св. Николая. В скандинавских странах издавна существовал обычай готовить детям подарки в День Св. Николая, который отмечался 6 декабря и считался детским праздником. Св. Николай Мирликийский, родившийся в III веке нашей эры в Ликии (в Малой Азии, бывшей тогда провинцией Римской империи) и там же ставший впоследствии архиепископом, был одним из самых почитаемых святых. Он покровительствовал рыбакам, пивоварам, паломникам и вообще путешественникам, а также детям. Последнее обстоятельство послужило тому, что у ряда северных европейских народов, по преимуществу протестантских, возник обычай 6 декабря одаривать детей гостинцами. Накануне этого дня дети писали Св. Николаю записки с просьбой принести им подарки, высказывая в них свои заветные желания. Подарки Св. Николай оставлял на подоконнике, опускал в каминную трубу (для чего в канун 6 декабря трубу оставляли открытой) или же клал их в детские чулочки и в башмачки, которые дети с вечера, ложась спать, оставляли возле камина. На окне или у камина принято также было оставлять для святого пищу. Особенно распространен был культ Св. Николая в Голландии, где он и превратился в дарителя. Голландские дети в течение нескольких столетий в ночь на 6 декабря ставили возле камина свои башмачки. Во многих домах, и не только голландских, этот обычай сохраняется до сих пор. Иногда ему следовали и русские семьи, ориентированные на западную культуру, о чем, например, пишет В. В. Набоков в автобиографической книге «Другие берега»:

По английскому обычаю, гувернантка привязывала к нашим кроваткам в рождественскую ночь, пока мы спали, по чулку, набитому подарками… [см.: {280}: IV, 155]

Постепенно в ряде европейских стран произошло слияние двух приходящихся на декабрь праздников — Дня Св. Николая и Дня Рождества Христова. По мере того как все меньше отмечался первый, все большую популярность завоевывал второй, и традиции, связанные с первым, переносились на второй и усваивались им. Св. Николай, превратившийся в мифологическое существо, стал теперь приходить не в день своих именин, а в канун Рождества. Он получил имя Санта-Клауса (Santa Claus), что является искажением имени Св. Николая (Saint Nicholas). Формирование мифа о Санта-Клаусе совершалось постепенно, в процессе переработки существовавших о нем легенд. Особенное распространение миф о Санта-Клаусе получил в Англии, а впоследствии — в Америке. Этот новый персонаж уже мало чем напоминал греческого Св. Николая. Внешне он представлялся в образе доброго старого джентльмена, веселого, бодрого и краснощекого старика с длинной белой бородой, одетого в красную шубу и высокую красную шапку.