Римская империя. Рассказы о повседневной жизни

IV

Через два месяца после отъезда Помпея Цезарь явился в Рим. После долгого перерыва был созван сенат. Опять, как и на последних собраниях при Помпее, половина скамей пустовала. Но на этот раз отсутствовали как раз те, которые в те времена здесь говорили и повелевали. Не явились даже и некоторые из тех, которые остались в Италии, но считали ниже своего достоинства идти на примирение с Цезарем или, может быть, боялись показаться ему на глаза. Собравшиеся в небольшом количестве сенаторы чувствовали себя неловко. Все стыдились смотреть друг на друга. Каждому казалось, что другой называет его в душе изменником.

Цезарь вошел быстро и уверенно, приветствовал сенаторов и, окинув их своими живыми черными глазами, сразу приступил к делу. В коротких словах напомнил о прошедших событиях, он указал, что теперь предстоит борьба с изменниками государству, которые бежали на Восток. Он дал понять сенаторам, что обстоятельства времени требуют, чтобы ему была предоставлена чрезвычайная власть. Закончив речь словами об опасности государству и славе отечества, Цезарь ждал, что сенаторы сейчас же исполнять его желание. Но один из них, Сульпиций Руф, заговорил о том, что хорошо было бы прекратить войну. Другие нерешительными голосами одобряли его слова. Цезарь внимательно слушал Сульпиция, но его до сих пор спокойные глаза начинали загораться недобрыми огоньками. Однако, хорошо владея собой, Цезарь дослушал речь до конца и немедленно предложил, чтобы кто-нибудь из сенаторов отправился к Помпею для переговоров о мире. Сенаторы, не в силах скрыть своего волнения, со страхом отказались от этого плана, так как явиться в лагерь Помпея означало для них идти на верную смерть.

Цезарь не желал делать никаких новых предложений. Сенаторы пребывали в нерешительности, но явно не желали давать Цезарю больших полномочий. Тогда Цезарь распустил собрание и немедленно покинул зал заседания.

Тем временем по Риму понеслись слухи о том, что Цезарь недоволен сенатом. В толпе на улицах на разные лады обсуждалась эта новость, вселяя в сердца новые надежды. Поэтому, когда через два дня стало известно, что Цезарь собирает народное собрание, городской люд густыми толпами повалил за ворота города, где было назначено собрание. Александр, встревоженный разными слухами, тоже отправился на собрание и успел занять хорошее место, с которого было все видно и слышно. Яркое солнце нещадно грело. Гудела толпа. Но вдруг площадь внезапно затихла и потом вся загудела, застонала от несмолкаемых приветствий. Цезарь приближался, окруженный толпой своих друзей и приверженцев. Александр легко распознавал среди них людей, уже давно известных всему Риму. Они были здесь людьми, забывшими страх и совесть, потонувшими по горло в долгах и переставшими их платить. Александр помнил, как среди их кредиторов росла тревога, по мере того как один за другим исчезали они из Рима. Все они скрывались к Цезарю и становились его преданными слугами. Александр смотрел теперь на этих людей и удивлялся. Гордые и блестящие, окружали они Цезаря, свысока взирая на толпящийся народ, словно на своих будущих рабов. Но не таков был сам Цезарь. Он внимательно отвечал во все стороны на приветствия. Лицо его было сосредоточенно и немного печально. Он сделал полуприветственный, полууспокоительный жест рукой. Толпа замерла, и Цезарь начал говорить.

Он говорил о величии Римского государства, о том, что оно держалось всегда силой и мощью римского народа. С жестом негодования он напомнил о том, как некоторые злонамеренные люди пытались неоднократно подорвать народное правление. Он указал на то, что и теперь приходится вести борьбу с врагами народа, которые открыто стали и врагами государства. Те, которые должны были находиться в Риме и исполнять свои обязанности, покинули его, уйдя на Восток за Помпеем. Теперь ему одному приходится бороться с врагами народа. Ему это очень тяжело, но он исполнит свой долг до конца. Он и его армия будут защищать государство от восставших против народа граждан, а народ может спокойно жить, дожидаясь результатов войны. Каждый пусть вернется к своему очагу, говорил Цезарь, и займется своим делом. Все могут жить совершенно спокойно. Он, Цезарь, позаботится о том, чтобы жизнь и имущество всех граждан оставались в полной неприкосновенности. А когда кончится война, он даст каждому гражданину подарок, чтобы все жили счастливо и мирно в великом государстве Римском…

Кто-то около Александра недовольно заворчал, но большинство слушавших начало аплодировать, и под гул одобрения и крики радости Цезарь со своей свитой покинул площадь.

Народ еще долго не расходился, и Александр толкался в толпе, прислушиваясь к разговорам. Говорили больше о том, какой подарок даст Цезарь. Большинство думало, что это будет земельный надел. Но нашлись недовольные и недоверчивые, которые утверждали, что Цезарь даст только небольшой денежный подарок. Они волновались и доказывали, что Цезарь обманывает всех. Они спрашивали легковерных, где же прощение долгов, о котором толковали, где же народное правление. Им горячо возражали, что это еще впереди, а сейчас нужно воевать. Переходя от одной группы к другой, Александр ясно видел, что в толпе многие остались недовольны Цезарем. Это были, главным образом, те, которым хотелось больших перемен. Зато, встретившись кое с кем из своих знакомцев-купцов и подрядчиков, Александр убедился, что они довольны и успокоились насчет своих капиталов. Один из них сказал Александру: «О! Цезарь хитер. Он волновал толпу, чтобы напугать людей богатых. А теперь он мирится с богатыми и начнет обманывать толпу». – «А в конце концов, пожалуй, обманет всех», – хитро подмигнув одним глазом, добавил Александр.

Последующие дни убедили Александра в том, что Цезарь уже сумел завоевать доверие людей состоятельных. В Рим приходили одно за другим известия, что все землевладельцы возвращаются в свои поместья, везде начинает возрождаться торговля. В Рим стали приезжать бежавшие из него и скрывавшиеся поблизости богачи. Они хвалили Цезаря за умеренность, за любовь к порядку. Зато простой люд был недоволен и волновался. Волнение возросло, когда распространился слух о том, что Цезарь самовольно захватил государственную казну, хранившуюся в храме Сатурна. Говорили, что народный трибун Метелл воспротивился этому и сам стал у входа в храм, защищая неприкосновенность капитала. Цезарь отстранил его и, взломав двери, захватил капитал. Говорили, что при этом трибун подвергся оскорблениям. Некоторые рассказывали даже, будто сами видели, как, по приказанию Цезаря, солдаты били трибуна. Но вскоре разговоры эти прекратились. Повсюду появились солдаты, разгонявшие толпу на улицах. Одни недоумевали, другие негодовали. Люди, раньше боявшиеся Цезаря, теперь радовались и восхваляли его. А сам Цезарь уехал на войну, оставив в Риме наблюдать за порядком претора Марка Лепида. Народные собрания не созывались, солдаты распоряжались на улицах города, и люди спрашивали друг друга, какая же разница между Цезарем и Помпеем?