Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии

Праздничные моти.

Японский Новый год невозможно представить без моти — круглых хлебов-караваев (иногда лепешек) различных размеров. Моти готовили в основном из клейких сортов риса. В северных префектурах страны на тесто для моти использовали просо и другие зерновые. Японские этнографы полагают, что это более древний способ приготовления.

В прошлом в последние дни 12-го месяца, чаще всего в 25-26-й, деревни оглашались монотонным, но приятным каждому жителю звуком — стуком деревянных пестов. Он был предвестником приближающегося новогоднего праздника, он как бы говорил о том, что в домах начинали готовить моти. Все, что связано с моти, наполнено для каждого японца особым смыслом. Караваи на Новый год — это, прежде всего, пожелание богатства, процветания, доброго урожая в наступающем году. Это приветствие Божеству Нового года, от благосклонности которого зависят счастье и удачи в будущем. С глубокой древности круглые караваи моти ассоциировались также с круглыми зеркалами — атрибутами богини Аматэрасу.

Для приготовления моти — а надо отметить, что ручной способ их приготовления — дело очень трудоемкое, — в деревнях начиная с двадцатых чисел 12-го месяца объединялось несколько семей. Часто члены так называемых боковых семей (бункэ) собирались для этой цели в доме главной семьи (хонкэ) патронимии.

Помещение, где готовили моти, украшалось симэнава. Симэкадзари вешали около очага, на котором парили рис, украшали ими ступки, в которых готовили тесто.

Сначала рис отваривали, затем еще горячим его быстро перекладывали в большие деревянные ступы. Ступы высотой 50×70 см обычно выдалбливались из целого ствола дерева. Переложенный в ступы рис отбивали пестами.

Песты для приготовления моти обязательно делали из дерева, их форма в каждом районе была своя. Наиболее распространенными были песты в форме палки длиной около 2 м, вырезанные из одного куска дерева; встречались песты, сделанные в виде молотка: короткий широкий пест крепился к ручке.

В некоторых местах моти готовили, отбивая рис в ножных деревянных крупорушках, по своей конструкции напоминающих корейские. Одну из них нам довелось увидеть в марте 1982 г. в г. Такахаси (префектура Окаяма), в этнографическом Музее народного быта города Такахаси. Он посвящен культуре и быту жителей префектуры Окаяма, г. Такахаси и его окрестностей в эпоху Мэйдзи (основан в 37-м году Мэйдзи, т. е. в 1905 г.). Ножная крупорушка представляла собой сложное сооружение, основными компонентами которого были ступа и деревянный рычаг с пестом на конце; рычаг приводился в движение людьми, наступавшими на его противоположный конец. На такой крупорушке работало сразу несколько человек: двое-трое одновременно наступали на рычаг и приводили в движение пест; двое-трое ритмично подкладывали горячий рис и вынимали готовое тесто.

Распаренный рис, как правило, отбивали мужчины. Если в одном доме для этой работы собирались родственники, то между ними четко делились обязанности. Но когда готовили моти, предназначенное для хлебов, которые будут положены на алтарь Божества Нового года, пять-шесть человек били пестами рис в ступе одновременно. Этот обычай сохранился доныне в местности Хирата префектуры Симанэ[579]. Во время работы мужчины обменивались веселыми шутками. Существовал обычай: время от времени кто-нибудь из тех, кто только что отбивал рис, неожиданно ударял одного из присутствующих мужчин концом песта по спине или даже пытался дотронуться им до лица. В некоторых местах, например, в префектуре Идзумо[580], мужчины старались ударить концом песта своих жен, работавших или рядом, или в соседнем помещении. Эта игра-шутка (возможно, в прошлом связанная с фаллическим культом) никого не сердила, напротив, воспринималась всеми очень весело, создавала настроение праздничности.

Приготовленное из отбитою риса тесто делили на большие куски, обваливали в муке; в некоторых местах (например, в Идзумо) отдельные куски теста подкрашивали в розовый цвет. Затем из теста лепили хлебы-караваи, лепешки разных размеров.

В прошлом в некоторых районах хлеб и лепешки также делали мужчины. Однако более распространенным, вероятно, был обычай, при котором караваи, лепешки, колобки моти разделывали женщины.

Для участников приготовления моти существовали и определенные табу. К работе не допускались мужчины в трауре, менструирующие женщины, а также люди, о которых было известно, что они едят зайчатину и прочую дичь, которая считалась не вполне ортодоксальной пищей.

С приготовлением новогоднего моти всегда связано много интересных обычаев и обрядов. Так, в Нагасаки в XVII в. существовал обычай делать так называемые столбовые лепешки: последнюю порцию отбитого в ступе теста налепляли на самый толстый в доме столб-опору, а в 15-й день 1-го лунного месяца тесто снимали со столба и пекли из него лепешки. Этот интересный обычай описал в новелле «Рисовые лепешки в Нагасаки» Ихара Сайкаку[581], а художники XVII в. Ёсида Хамбэй и Макиэси Гэндзабуро запечатлели этот момент на гравюре.

В конце XIX в. особенно в городах существовали специалисты по приготовлению моти, которые под Новый год нанимались в богатые дома.

Интересную зарисовку сцеп приготовления моти в домах, зажиточных горожан Эдо в 60-х годах XIX в. дал Э. Гюмбер. По его словам, в семьях среднего сословия свято соблюдался старинный обычай устанавливать столы с различными кушаньями, в том числе и с рисовыми моти. Этими рисовыми хлебами угощались работники, домашняя прислуга, их дарили близким друзьям и родственникам. В предновогодние дни во всех домах «кухни наполняются хлебопеками и их подмастерьями, раздетыми до пояса, которые только и знают, что месят… Тесто месят обыкновенно в деревянных ступах, и горе тому, у кого пестик пристанет к тесту: его засмеют товарищи!»[582].

Из отбитого риса готовили караваи моти для украшения новогоднего алтаря, лепешки для различных новогодних угощений, делали «цветы из моти» (мотибана) и многое другое.

Мотибана — одно из новогодних украшений японского жилища. Это пучки прутиков, на которые налеплены или к которым подвязаны грозди небольших фигурных колобков, окрашенных в ярко-желтый и розовый цвет. Есть поверье, что каждый член семьи должен был по окончании празднеств съесть столько колобков мотибана, сколько лет исполнилось ему в этом году.

Рис. 33. Мотибана в крестьянском доме[583].

Мотибана, так же, как и маюдама, т. е. «сокровища в виде коконов», символизировали урожай плодов, а цвет их как бы предвещал скорую весну и цветение садов. Считалось, что их вид напоминал божеству года, входящему в дом, о его долге защищать поля и сады до сбора урожая. Мотибана и маюдама придавали вид цветов, хлебных зерен, плодов, рыбок, кулей риса и т. д. Во многих местах мотибана и маюдама готовили и готовят также к дню полнолуния, т. е. к 15-му числу 1-го месяца. В сельских районах префектур Иватэ, Сайтама, Кагосима маюдама и мотибана нередко украшали не только отдельные прутики, но и целые деревья. Прутики с мотибана или с маюдама подвешивали под потолком, над алтарем, составляли из них красочные композиции, устанавливали в цветочных вазах и ставили около алтаря, укрепив в деревянных кадушках, помещали около очага, на кухне. Деревья, украшенные колобками из моти, устанавливали рядом с камидана[584].

Во многих местах прутики украшали колобками мучного блюда, напоминающего клецки, — данго. В префектуре Сайтама, например, в местности Хигасимацуяма, в крестьянских домах на длинную ветку нанизывали 12 колобков данго как пожелание благополучия дому и домочадцам в каждом из 12 месяцев наступающего года. Каждый колобок закреплялся на специальном отросточке, таким образом создавалась полная имитация плодов. Такие ветки с 12 данго устанавливались около алтаря. В местности Титибу префектуры Сайтама прутики с нанизанными на них колобками устанавливали в деревянные кадки и ставили около очагов. Данго, как и мотибана и маюдама, обычно делали женщины.

Особая роль данго в новогодней обрядности, более всего тот факт, что они имитировали цветы на голых прутиках, породила, очевидно, поговорку: Хана ёри данго (букв. «Клецки лучше, чем цветы», иногда переводимую на русский язык как «Соловья баснями не кормят»), имеющую, возможно, и другой смысл, связанный с продуцирующей магией данго в новогоднем обряде.

Момент изготовления мотибана запечатлен и на одной из гравюр Тоёхиро[585]. Две женщины в нарядных кимоно украшают весеннее деревце «цветами» из моти: одна из них, склонившись над столиком, лепит из большого куска теста маленькие шарики, другая нанизывает их на ветви-прутики небольшого деревца. Многие прутики уже унизаны мотибана, и это искусственное, нарядное деревце создает настроение радости, ожидания счастья, приближения весны.

Рис. 34. Букет мотибана украшает комнату (Киото)[586].

С течением времени изготовление мотибана и маюдама стало утрачивать свое исключительно магическое, сакральное назначение, но по-прежнему играет важную функциональную и эстетическую роль в новогоднем убранстве жилищ.