Счастливый рыжий закат

6

Открытое императорское разбирательство было назначено спустя три дня после взрыва в моей квартире. Его величество решил, что откладывать не стоит.

Огромный парадный зал нашего университета. Народу… Тьма! И…что они все хотят услышать? Обычно тут происходило зачисление абитуриентов, два официальных бала университета — зимний и весенний и празднование выдачи дипломов. Ну, и прочие торжественные мероприятия.

А сегодня… Я вспомнила рассказы учителя о его родном мире, Ваду. До недавних событий там магов сжигали на кострах. Мне вдруг показалось, что меня сожгут…

Глубоко вдохнула, постаралась выкинуть все мысли из головы.

Стол, накрытый зеленой скатертью. За ним — ректор и все заведующие кафедрами. Ну просто государственный экзамен на получение диплома! Лучше бы экзамен…

Слева — стол, за которым сижу я и милорд Ирвин Лидс. Главный целитель являлся официальным лицом, представляющим поддержку обвиняемого.

Обвиняемый, обвиняемая… Слова-то какое. Мерзкие.

Справа расположились Гилморы — барон, и его сын. Юный баронет сидит насупившись. Его отец — спокойный и уверенный в себе.

И все мы ждем его величество. Император Фредерик Тигверд задерживается.

Краем глаза замечаю в первых рядах принца Тигверда, который что-то недовольно выговаривает супруге. Должно быть, протестует против ее присутствия. Наверное, как большинство любящих до беспамятства мужчин, он пытается убедить жену, что надо сидеть дома и на улицу выбираться по очень большой необходимости.

Я улыбнулась. Принцесса Тигверд уговорила меня вести ее беременность. На самом деле, я согласилась, потому что меня попросил учитель Ирвин. После того, как принцесса обнаружила мужа у нас, в госпитале, она так и не разговаривала с теми, кто ее обманывал. Ни с императором, ни с Ирвином, ни с мастером Паулем — сыном.

— А вам она доверяет, — объяснил мне учитель.

— Но я никогда… — попыталась все же возразить я.

— Хоть малейшее отклонение, подозрение или беспокойство — мгновенно подключаюсь я. И девочки из клиники. Зря я им что ли императорскую протекцию выбивал. Но, я надеюсь, до этого не дойдет.

И вот сегодня Вероника Тигверд была здесь. Наши взгляды встретились, и…мне сразу стало легче. Все же она удивительная женщина…

Рядом с принцем Тигвердом находился наследник — принц Брэндон. Поработав рядом с ним во время эпидемии, я с удивлением обнаружила, насколько с его высочеством удобно сотрудничать — даже в тех экстремальных условиях, что сложились. До этого я считала наследника императора милым молодым человеком — эдаким принцем-очарованием. Таким он выглядел на фоне могущественного отца и мрачного старшего брата. Но то, как они в паре с милордом Швангау организовали работу… Вызывало восхищение и уважение.

Наследник Брэндон тоже был не один. Он пришел с девушкой. Каштановые волосы. Тонкие черты лица. Красивая…

Она сразу стала что-то строчить в своем блокноте, время от времени окидывая присутствующих острым проницательным взглядом зеленых глаз.

Тут я поняла, что гул в парадном зале затих. Это могло означать лишь одно.

— Его императорское величество император Фредерик Максимилиан Тигверд, — торжественно объявил милорд Швангау.

И все поднялись. Низкие поклоны — и император стремительно проходит к своему месту. Он хмур и недоволен. И такая мощь исходит от него, что хочется упасть на колени.

— Мне не доставляет удовольствие все это действо, — император Тигверд начинает говорить, еще не усевшись. Останавливается, укоризненно смотрит на милорда Гилмора. — Я вообще не понимаю, с чего подняли такой шум и вытащили эту историю на люди. Но раз уже она приобрела публичность — и такой размах, то и решать, кто прав, а кто виноват тоже будем прилюдно. Итак. Миледи Агриппа, подойдите ко мне.

Я поднялась.

— Барон Гилмор, — посмотрел император на аристократа, — на миледи есть артефакты, которые могут помешать установить, правду она говорит или нет?

— Очень сильный артефакт на шее. В основном — функции охраны.

— Миледи, — перевел император взгляд на меня, — вы не откажетесь?..

В ответ я завела руки назад и расстегнула цепочку. Надо же — я так сроднилась за это время с перстнем милорда Швангау, что перестала замечать его на себе.

С поклоном положила выданный мне для защиты перстень перед императором.

Император чему-то улыбнулся, потом серьезно посмотрел на меня и строго проговорил:

— Миледи Агриппа, вы будете отвечать вашему императору честно?

— Да, ваше величество.

— Кто вы и почему имеете право на императорское разбирательство?

— Я — Рене Элия Агриппа. Целитель. Мои родители погибли за империю. И в случае угрозы моей жизни или чести я имею право обратиться к императору за справедливостью.

— Имеете, — проворчал тот. — У вас была связь с вашим студентом, баронетом Гилмором?

— Нет, ваше величество.

— И это правда, — кивнул император.

— Но, ваше величество, — подскочил барон Гилмор. — Мой сын утверждает, что все это… было. И он тоже говорит правду!

— Это-то и есть самое интересное во всей этой неприятной истории, — задумчиво отметил император. — Я знаю, что с молодым человеком беседовали, в том числе ненаследный принц Тигверд — мой старший сын.

Император кинул взгляд на принца и принцессу Тигверд. Затем вновь обратился ко мне:

— Вы свободны, миледи. А вы, молодой человек, — обратился он к баронету Гилмору, — прошу сюда.

Баронет поднялся, поклонился и подошел к столу, за которым сидели император и университетское начальство.

— Что у него с артефактами? — посмотрел император на сына.

— Ничего, — уверенно кивнул принц Тигверд.

— Милорд Швангау? — обратился император к придворному магу.

— Не пойму, — глаза у ректора были прикрыты, словно он о чем-то размышлял. — Что-то странное. От левой руки…

— Молодой человек? — обратился император к баронету.

— У меня ничего… — решительно начал студент.

— Прежде чем вы начнете что-то говорить, — негромко сказал император, — осознайте, перед кем вы находитесь. Я — император Тигверд. И ложь мне — это преступление. Государственная измена. У вас же был начальный курс юриспруденции… Что грозит вам в случае доказанной государственной измены, баронет Гилмор?

— Рудники на срок, угодный императору. Поражение в правах для всей семьи.

— Я рад, что вы это осознаете, — кивнул император, — итак, вернемся к вопросу об артефактах. Вы утверждаете, что никаких артефактов, мешающих нам выяснить, правду вы говорите или нет, на вас нет. Это правда?

— Да…

— Он говорит правду, — принц Тигверд посмотрел на императора.

— Опять, — Швангау сжал подлокотник кресла, — ваше величество, вы позволите?

— Вы настаиваете, что чувствуете блокирующую магию? Вы понимаете, что это серьезное обвинение относительно баронета Гилмора?

— Я должен это выяснить. Никаких обвинений. Пока…

— Действуйте, — кивнул император.

Милорд Швангау подошел к студенту, взял его левую руку, задрал рукав. На запястье баронета была… С первого взгляда и не заметишь. Ниточка? Несколько обычных узелков. Студенты повязывают такие друг другу — на удачу. Особенно во время сессии. Ничего примечательного, однако мальчишка тут же стал белым, словно первый снег!

Ректор жестом подозвал целителя Ирвина. Они о чем-то пошептались, а потом… Потом все происходило очень быстро. Милорд Швангау что-то забормотал на незнакомом, певучем языке, одновременно развязывая узелок за узелком. Когда остался один, самый последний, маг обратился к принцу Тигверду:

— Ричард, подойди.

— Что происходит, Шва…Шга…?

— Швангау, ваше величество.

— Стихии…Пусть так, я спрашиваю, что происходит?! — нахмурился император.

— Одну секунду, ваше величество.

Ричард подошел к отцу. В зале послышался гул недовольных голосов. Принц Тигверд о чем-то шептался с императором, никто не понимал, что происходит.

— Я бы хотел, понимать, в чем, собственно, дело? Ваше величество? — барон Гилмор привстал.

— Я призываю всех успокоиться! Разбирательство веду я. Лично! Всем присутствующим ждать официальной информации! О согласовании некоторых деталей между особо приближенными лицами никто отчитываться не обязан. Это понятно?!

В зале мгновенно повисла тишина.

Принц Тигверд и милорд Швангау, оба склонились над запястьем баронета. Вспыхнуло пламя, крик мальчика разорвал тишину.

— Агриппа! — крикнул целитель.

— Что с моим сыном? — барон Гилмор вскочил и бросился к сыну, не обращая ни на кого внимания.

— Шва…Шба… Стихии! Потрудитесь объяснить наконец, что происходит! Барон Гилмор, сядьте на место! Я приказываю!

Спустя какое-то время баронет пришел в себя. Он был бледен. Руку ему перевязали, и я вернулась на свое место. Ожог. Упадок сил. Все это время мальчик кормил своей энергией очень мощный артефакт. Зачем? Неужели такие жертвы — ради того, чтобы навредить мне? В голове не укладывалось… Однако появилась надежда. Надежда узнать, наконец, правду.

— Ваше величество, — поднял мальчишка глаза.

На лбу юного Гилмора выступили капельки пота, голос дрожал, но баронет все же продолжил:

— А как быть с дворянской честью? С клятвой… друзьям?

— Дворянская честь не предполагает лжи ни своему отцу, ни тем более своему императору, баронет. Не допускает ложных обвинений в адрес другого человека. Если именно этого требуют ваши друзья, на мой взгляд, стоит серьезно задуматься о том, совпадает ли их понятие дворянской чести с вашими собственными представлениями на этот счет.

— Первоначально это была шутка… — начал говорить баронет.

— Предатель! — раздался крик.

Император чуть кивнул — и его охрана вытащила из зала студентов первого курса факультета международных отношений. За ними сорвались родители студентов.

— Продолжайте, — проскрежетал император, обращаясь к баронету.

— Мы…не получили зачет. Посчитали, что…несправедливо… И решили отомстить. Она родителям хотела нас сдать! Сама — никто, безродная, а туда же!

— Осторожнее, баронет! Вы не в том положении, — предупредил принц Тигверд, в черных глазах которого плясало пламя.

— Вы были в трезвом состоянии в момент, когда решили отомстить преподавателю таким образом? — спросил милорд Швангау, не открывая глаз и сжимая что-то в руке.

— После несданного зачета мы напились, — прошептал студент, низко опустив голову.

— Кто предложил? — проскрежетал император.

— Кто предложил? Не…не помню.

— Почему именно вы пошли на это?

— Тянули соломинки. Выбор пал на меня.

— Как сумели ввести в заблуждение?

— Мы шатались по городу и наткнулись на лавочку, торгующую артефактами.

— Все это более чем странно, — пробормотал император.

— Адрес, — это был уже принц Тигверд. — Быстро!

Баронет Гилмор назвал.

Хлопок — принц Тигверд и милорд Милфорд исчезли.

— Продолжаем, — приказал император. — Рассказывайте, молодой человек.

— Я надел браслет — и отправился к отцу.

— Почему он так болезненно отнесся ко всей этой истории? — спросил император.

— Сказал, что она меня унижает… И требует, чтобы я…