Счастливый рыжий закат

— Они выставили меня из дома, когда погибли родители. Ни разу не поинтересовались моими успехами. Да и сейчас явились только потому, что им в головы пришла какая-то дикая идея о моем замужестве.

— Простите меня. Я знал, что вас воспитала бабушка — вы сами говорили. Вы… с такой тоской рассказывали о том, что она умерла. Я подумал, вам станет легче, если рядом будет кто-то родной…

— В моем случае люди, не родные по крови, становятся родными. Видимо, такая судьба.

— Грустно, но это часто бывает, — улыбнулся мне герцог Моран. — История моей семьи — тому подтверждение. Мы даже с братом не общаемся. Когда надо провести спецоперацию — сотрудничаем блестяще. Это даже принц Тигверд признает, а он меня откровенно недолюбливает. Но общаться с братом… не можем. Не получается. Или просто не умеем.

— Я не хочу их видеть, — посмотрела в синие глаза.

— Они предупреждены об этом. И больше вас не побеспокоят.

— Вы так в этом уверены? По-моему, они настроены решительно. Что ж там за родственник такой, которому жена так срочно понадобилась?..

— Никаких женихов! — отрезал ректор.

Я улыбнулась.

— Рене, послушайте. Вы, как мне кажется, не понимаете до конца своего теперешнего положения, — маг взял себя в руки и заговорил спокойно. — Ваши родственники…

— Они дворяне.

— Вот именно! Мелкопоместные дворяне из провинции. А вы — баронесса. С дарованными императором землями и очень неплохим состоянием.

— Состоянием? — удивилась я.

— Земли вокруг вашего леса. Все, кто там живет — ваши арендаторы.

— Ух ты… — я ушам своим не поверила. — Значит, я смогу дать денег Мелани, чтобы она выучила своих дочек!?.

— Можно совет?

— Конечно.

— Дайте ей возможность заработать эти деньги.

— Как?

— У нее лавочка с травами? Пусть перебирается в столицу. Добавьте вашего варенья — и успех гарантирован. Его величество с удовольствием окажет протекцию, это я беру на себя. Также распоряжусь, чтобы организовали выгодную аренду. Некоторые дома, примыкающие к стене университета — до сих пор собственность нашего учебного заведения. Так что…

— А еще — лимарровую наливку… — подумала я вслух.

Милорд Швангау рассмеялся:

— И деревенский самогон! Думаю, он составит достойную конкуренцию гномьему! А это, между прочим, любимый напиток императора!

Я задумалась. Потом поняла, что ректор приблизился очень-очень близко, взял меня за руку и спросил:

— Вы поужинаете со мной?

— Хорошо, — смутилась я. — Только…

— Что?

— Мне бы не хотелось никуда идти.

— Я распоряжусь, Жаннин накроет в столовой. Дома.

Я кивнула. Милорд Швангау поклонился — и хотел было уйти, но тут мы оба обнаружили, что дверь в мою лабораторию… Ее просто не было.

— А у меня яды, — задумчиво проговорила я. — Змеи… Яды — в сейфе, конечно. Змеи — в террариумах. Но без входной двери нельзя.

— Вот ведь… — смутился ректор. — Я пришлю рабочих, дверь вставят. Выдам распоряжение бытовикам — зачаруют. Да и я сам. Добавлю защиты — так спокойнее.

— Договорились.

Он протянул мне свою руку. Я осторожно вложила в нее свою. Он склонился и поцеловал ее. Я почувствовала, как подрагивают мои пальцы.

— Знаете, раньше я думал, что не умею бояться, — вдруг тихо проговорил он. — А теперь понял, что страшусь потерять вас. Рене, я понял, что…

— Прошу прощения, — раздался рокочущий голос, — а что происходит в университете? На миледи Агриппу — что — снова напали?

Мы с удивлением посмотрели на непонятно откуда взявшегося возле моей лаборатории принца Ричарда Тигверда.

— Бывают же такие дни… — пробормотала я.

— Какие? — с любопытством спросил у меня старший сын императора.

— Нежданных встреч, — ответила я.

— На миледи Агриппу никто не нападал, — нахмурился милорд Швангау и нехотя выпустил мою руку. — Дверь вынес я. Миледи Агриппа не открывала. Перед этим ее огорчили. Я хотел убедиться, что с ней все в порядке.

— Кто посмел огорчить? — подобрался принц.

— Я думаю, эта ситуация уже разрешилась, — мне пришлось вмешаться.

— Не думаю, что эти люди побеспокоят миледи снова, — кивнул милорд Швангау.

— Хорошо. Но если понадобится моя помощь…

— Спасибо, ваше высочество, — с чувством ответила я.

Не то, чтобы я собиралась обращаться — но приятно. Стихии бывают щедры…

— Много чести для них, — недовольно проворчал милорд Швангау.

— Милорд Швангау, вы позволите мне поговорить с миледи?

Я посмотрела на Ричарда Тигверда уже раздраженно. Если ему надо поговорить со мной — с какой это радости он у милорда-ректора-герцога спрашивает разрешения.

Милорд Швангау поклонился. И удалился, оставив нас вдвоем.

— Вам будет удобно говорить в лаборатории? — спросила я.

— Вы же все равно не уйдете отсюда, пока дверь не починят, — иронично сказал он.

— Но я же вежливый человек.

— Безусловно.

Я провела его в кабинет и замерла, не зная, как поступить по этикету. Кабинет был мой, но он — сын императора. Кто кому предлагает усесться? Кто должен это делать первый?

— С вами все в порядке? — вдруг спросил у меня его высочество. — У вас странное и несчастное выражение лица.

— Да. Просто я запуталась в этикете.

— Вы — дама, — правильно понял меня принц Тигверд и стал пояснять. — Следовательно, вы приглашаете меня присесть — и делаете это одновременно со мной.

— Отлично! — обрадовалась я. — Теперь понятно, что делать. Садитесь, пожалуйста! Так, теперь надо подгадать момент, когда это необходимо будет сделать и мне.

У нас получилось. Я улыбнулась, довольная собой.

— Вы можете себе позволить нарушение протокола, — сообщил мне принц Тигверд.

— Могу, — кивнула я. — Но не хочу. Теперь осталось решить, кто заговаривает первым?

— Наверное, я, — улыбнулся сын императора. — Это же я пришел к вам с просьбой.

— Слушаю вас.

— Понимаете… — вдруг смутился он. — Я пришел к вам просителем. И даже не знаю, с чего начать. Миледи Агриппа, я предлагаю вам поддержку любых ваших начинаний на государственном уровне.

Я уставилась на него в изумлении.

— Не понимаю, — честно сказала я. — Какая поддержка? Каких начинаний? Что вы вообще от меня хотите?

— Чтобы вы запретили Веронике работать, — честно ответил мне принц.

— Кому? — я так удивилась, что даже не сообразила, что его высочество говорит о своей беременной жене.

— Нике! — рыкнул он. И сразу стал пояснять. — У нее всегда крайняя загруженность! Она всегда занята. И все время говорит: «Ну, что же делать, это только когда номер идет в тираж!»

Я еле сдержалась, чтобы не расхохотаться! Принц Тигверд очень похоже изображал свою супругу…

— А это «только» у нее два раза в неделю! По пятницам и вторникам! А вчера я ее вообще из типографии на руках уносил! В следующий раз я там просто все спалю!

И он печально посмотрел на меня, явно ища сочувствия и поддержки.

— Вот уж не думала, что ваша жена работает, — пробормотала я. — А чем она занимается?

— Журнал «Имперская сплетница» и газета «Имперская правда» принадлежат ей, — печально сообщил мне его высочество. — Но и это еще не все! Она советник его величество в вопросах пропаганды. И еще что-то связанное с детскими приютами.

— С ума сойти!

— Вы знаете, я — наверное — даже не против, когда жена работает. Ее деятельной натуре есть, где развлечься. Но! Не тогда, когда это по двенадцать часов в сутки. Или шестнадцать — как вчера! И не тогда, когда она ждет ребенка.

— Так скажите ей об этом.

Он посмотрел на меня, как на чудовище с десятью головами.

— Что? — ответила я ему.

— Она или смеется. Или злится. Или и то, и другое. Если я настаиваю — может заплакать. Вчера я рассвирепел и сказал, что запру ее.

— И что вам ответили?

— Рискни, — невесело усмехнулся он.

— А как она себя чувствует?

— Говорит, что нормально.

— Я завтра осмотрю вашу супругу и посмотрю, что можно сделать. Но… Если ее деятельность делает ее счастливой, может, не надо столь негативно к ней относиться?

— Мне страшно каждый раз, когда она покидает поместье, — признался мне принц Тигверд. — Страшно, несмотря на охрану, артефакты и мою защиту.

— Хотите, я пропишу вам успокоительные?

Он замер — и я поняла, что принц Тигверд рассердился. Но спустя мгновение огненный маг неожиданно сдался:

— Наверное, придется.

Уже уходя, Ричард Тигверд обернулся:

— Вы считаете, что у мен невроз? Что я…необоснованно…

— У вас действительно невроз. Безусловно, он имеет под собой вполне понятные причины. Врагов и у империи, и у вас предостаточно. Вопрос в том, как убедить вашу супругу — а беременность делает женщин еще более несговорчивыми, чем обычно. Как уговорить вашу жену принять вашу заботу. И как не сделать эту заботу … навязчивой.

— Когда император запер ее во дворце — ее жизни грозила опасность — она просто сбежала, — пожаловался мне принц Тигверд.

— В ее теперешнем состоянии она еще более мнительная. И если работа делает ее счастливой, то… Надо как-то договариваться.

— Вы поможете мне?

— Я постараюсь. Но… Не думаю, что удастся уговорить принцессу Тигвверд совсем отказаться от ее деятельности. Если бы меня принудили оставить работу — я была бы несчастной.

— Значит, надо попробовать сделать так, чтобы она больше отдыхала.

На этом мы и распрощались. Его высочество вернулся к своим заботам — о безопасности империи, а я — к своим, то есть к яду болотных гадюк.