Счастливый рыжий закат

Мне снились цветущие яблоневые сады, голубое-голубое небо, и вдруг белоснежные лепестки становились алыми, будто залитыми еще теплой кровью. Кровь стекала по шершавой, нагретой солнцем коре дерева, и отчаянный, полный боли крик летел в алеющее небо…

— Нет! Нет! Неееет! Стихии…Чуфи! Чуфи, иди сюда! Иди скорей…

— Чиффффффф…

Лисица лизала щеки и лоб, а я… Я обнимала ее и плакала. И не потому, что белоснежная простынь была безнадежно испачкана грязными лапками (и где только она так вымазалась?), а потому что…

— Ох, Чуфи… Как же хорошо, что ты у меня есть!

Я немного успокоилась и стала одеваться. Пока причесывалась и собиралась, в голову пришла замечательная мысль. Ее я и озвучила за завтраком.

— Милорд Швангау, мне бы хотелось пригласить вас в свой дом. У вас же отпуск?

— В лес? — уточнил он.

— У меня же один дом… — смутилась я.

Герцог вел себя и выглядел безупречно. Подтянутый. Разве что немного бледный. Все-таки мне нет равных, когда дело касается средства от похмелья!

На мгновение я испугалась того, что осмелилась произнести. Что я себе надумала? Он же…герцог! Зачем ему — высокопоставленному вельможе и магу огромной силы — зачем ему все это? Дом в лесу, тишина, мармелад из вареники? Какая же я дура…

— Простите, — поднялась я. — Мне уже пора и …

— Рене, — распахнул маг синие глаза, — Что же вы стушевались?

— Я… не знаю. Вам все это не нужно, наверное. Вечно я со своим деревенским воспитанием попадаю впросак.

— Причем тут деревенское воспитание? Просто вы… совершенно не умеете угадывать мои мысли.

— Да? — удивилась я.

— Я раздумывал, насколько это будет удобно. Не стесню ли я вас. Не скомпрометирую ли…

— А чем ваше присутствие в моем доме отличается от моего — в вашем? — удивилась я.

— Вы правы… Ничем.

— На самом деле, — раздался вдруг насмешливо-желчный голос за спиной, — герцог ждет, когда его придут арестовывать. И размышляет, стоит ли, чтобы это происходило у вас на глазах. А тем более, в вашем доме.

Мы с герцогом подскочили.

— Ваше величество! — пролепетала я.

Ректор поклонился.

— Так, — продолжил его величество, — миледи Агриппа, простите, что напугал…

Его величество прошествовал в комнату, отодвинул себе стул — и уселся.

— Налить вам кофе? — вспомнила я о хороших манерах.

— Позже, — поморщился император. — Садитесь.

Мы выполнили приказ.

— Вы знаете, что меня задержало? Я ведь планировал навестить вас ранним-ранним утром.

— Нет, ваше величество, — ответил придворный маг.

— Меня измучили! Ни минуты покоя, с самого утра! Сначала принеслась моя невестка, миледи Вероника. Она впервые заговорила со мной с тех самых пор, как обнаружила Ричарда в госпитале и поняла, что я ей лгал и приказал лгать всем вокруг.

Я вспомнила, как принцесса Тигверд в ярости отчитывала и императора, и главного целителя Ирвина.

— Потом, — продолжил император ворчливо, — явились оба моих сына. Вот кого я не ожидал увидеть в роли людей, хлопочущих о вас. А где-то через минут двадцать к ним присоединился ваш младший брат, милорд Милфорд.

Мы с ректором переглянулись.

— Но и это еще не все! — император хлопнул ладонями по столу, вскочил, и продолжил, расхаживая по гостиной от камина к столу. — Самыми несносными, герцог Моран, оказались ваши коллеги — заведующие кафедрами вверенного вам столичного университета.

— Ваше величество?

— Почему-то все эти люди решили, что я или намерен вас казнить, или отправить в замок Олден — к государственным преступникам.

— Я приму любое ваше решение, ваше величество, — мужчина встал и поклонился.

— Вы не представляете даже, насколько вы мне осложнили жизнь вашими мальчишескими публичными манифестациями!

— Простите, — ответил ректор.

— Вы тоже не слышите в его голосе раскаянья? — обратился ко мне император.

— Ваше величество… — пробормотала я.

— Вот почему все считают возможным показывать мне свой характер? Ричард, Брэндон, Вероника. Теперь и вы, герцог…

— Замок Олден? — с надеждой спросил милорд Швангау.

— Да были вы уже там. Несносный характер вам это не исправило, — махнул рукой повелитель. — К тому же — уже июль. Через месяц вам на работу выходить. В Университет. Вот посажу я вас в замок на казенные харчи — а кто будет следить за ремонтом в августе и строить студентов с сентября? Я что ли?

— А если в отставку?

— Я решаю, как вас наказать, а не наградить! — рыкнул император. — Не дерзите!

— Ваше величество, — почтительно поклонился незаменимый ректор.

— Да сядьте вы уже! Не стойте над душой! — изволил сердиться император.

Милорд Швангау опустился на стул.

— Вы нужны мне на посту ректора университета. Вам удается держать в руках свору студентов и делать из детей вельмож хоть сколько-нибудь приличных имперцев. К тому же маги под вашим руководством стали приносить пользу. А этого мне не удавалось добиться много лет! Опять же — ваши прошлые заслуги! Я имею в виду внешнюю разведку. И участие в последней войне.

— Это не самые приятные воспоминания, ваше величество.

— Не спорю. У Милфорда был годовой нервный срыв. Он — как и вы нынче — трудится ректором. Только у военных.

— Я не склонен к запоям, в отличие от моего младшего брата.

— Вы сходите с ума по-своему, — усмехнулся император. — В следующий раз, когда почувствуете в себе…эээ… некую склонность к неадекватному поведению по отношению к своему императору — обратитесь к целителям! Напейтесь успокоительных. Только не надо публичных истерик!

— Я сказал то, что думаю.

— Вы же, герцог, знаете, что такое приказ.

— Знаю.

— И даже умеете исполнять. Беспрекословно и четко.

— Умею.

— Так в чем дело?

— Не осталось герцогов Моранов, ваше величество. И это — правда.

— Вы похожи на вашего деда. Не на отца — тот был слаб и оказался подвержен чужому влиянию. На деда. Такой же прямой. Честный. Жесткий. Мне его не хватает… Вы мне нужны, Раймон, герцог Моран! Это приказ!

— Ваше величество…

— Не переживайте, губернаторства над Западной провинцией у вас не будет. Пока во всяком случае. И приказывать вам жениться на семье, нужной империи, я не стану. Если уж я Брэндону разрешил жениться на его художнице и журналистке… Мне нужно показать, что старая аристократия поддерживает меня лично и те изменения, что я провожу. И поэтому во главе Университета должен стоять главный маг империи — герцог Моран. А не мифический милорд Жба…Жга…

— Швангау, — хором сказали мы.

— Без разницы — я все равно не выговариваю, — ответил император. — Миледи Агриппа, а сделайте-ка мне кофе, пока герцог Моран размышляет о судьбах нашей родины.

Я поклонилась — и отправилась на кухню.

Когда вернулась с подносом, то услышала, как император довольно произносит:

— Отлично. Вот и договорились, герцог Моран. Две недели замка Олден. Одиночная камера. Комендант предупрежден. Там надо помочь разобраться с водой в подземелье — она все прибывает и прибывает. Оденьтесь потеплее. Потом, как вернетесь — полгода отлучение от двора. Думаю, на этом все.

— Ваше величество, — поклонился ему ректор.

— Миледи Агриппа, в следующую нашу встречу я жду баночку варенья. Его так расхваливал барон Гилмор!

— Как замок Олден? — опустилась я на стул, вцепившись в поднос.

— Не переживайте, Рене. Там хорошо. Правда, холодновато, — заметил герцог Моран. — Однако комендант премилый человек и отличный игрок в карты.

— Отбываете наказание — а потом в отпуск! — мечтательно сказал император. — Кто бы меня еще от двора отлучил… Я вот тоже не жажду большую часть придворных видеть — и что? Кого это интересует?