Счастливый рыжий закат

27

Я отправилась в ванную комнату, а когда вышла, меня уже ждала Жаннин. С платьем.

— Миледи Агриппа! — радостно поприветствовала она меня с таким видом, словно я была доброй феей из сказки, прилетевшей к ней и исполнившей ее самое заветное желание. — А я вам платье принесла!

— Спасибо.

— И… миледи Бартон велела ей сообщить, как вы проснетесь и придете в себя. Она хотела вас осмотреть.

— Тогда я оденусь — и пойду к ней.

— Что вы! Она распорядилась, чтобы вы соблюдали постельный режим.

Я вздохнула. Началось…

— Милорд приказал покормить вас.

После обеда ко мне, действительно, пришла наша заведующая кафедрой.

— Как ты, девочка моя? — спросила она.

— Хорошо.

Понятное дело, на слово она мне не поверила. И обследовала очень тщательно.

— Заклинаний вредоносных на тебя вчера понакидали, — подвела она итог. — И забывчивости, и подчинения. И страсти. И ни одно не подействовало.

— Больше ничего?

— Сильный стресс. Все.

— Будем считать, отделалась легким испугом.

— Мы вчера все очень переживали. На ректора просто смотреть было страшно, — стала рассказывать она. — Понимаешь, они что-то на тебя заковыристое кинули, когда похищали.

— В смысле?

— Я так поняла, что милорд Швангау…то есть герцог Моран, никак не привыкну, перестал ощущать тебя как живую.

— Он меня, простите, что?

— Рене. Ты же учила основы магии, — с укором посмотрела на меня миледи Бартон. — И должна помнить, что сильный маг — такого уровня, как наш ректор, он… чувствует состояние близких людей. Особенно любимой женщины.

— Да… Я читала о таком, но не думала…

— Радость, гнев, смущение, боль, желание…Подобные яркие эмоции читаются им как свои собственные. А вчера он не смог ощутить тебя. У нас как раз было заседание администрации университета перед учебным годом. Милорд Швангау зачитывал план работ, и вдруг побелел. Я подумала, что у него сердце схватило — знаешь, так бывает. Внезапно, резко. Особенно у мужчин.

Я кивнула.

— Я была рядом с ним все время, страховала работу сердца. На Морана было страшно смотреть. Он сидел на брусчатке мостовой — и уходил. Мы держали его вдвоем — Ирвин и я. Потом к нам присоединился принц Ричард. Твой учитель сразу связался с ним.

— И что было дальше?

— Гилмор и розыскники. Тигверд хлестнул герцога Морана по щеке с приказом прекратить истерику. Я испугалась — думала — наш ректор город разнесет. Но обошлось — он пришел в себя.

Я вздрогнула. Если то рычащее состояние с клубящейся вокруг него магической энергией — это называлось уже «пришел в себя», то какой же он был?

— Да. Мы с Ирвином опасались, что Раймон просто не выдержит — и уйдет. Несколько лет назад, после их с Эдвардом подвигов на благо империи, он был очень тяжелый.

Я кивнула:

— Понятно. А почему про спасение младшего брата все знают, а про болезнь милорда Швангау — нет?

— Он не хотел никого видеть. Не хотел жить. Мы его с главным целителем вдвоем вытаскивали.

— Понятно, — сказала я — и вздрогнула от осознания того, что могла никогда не узнать, кто такой Раймон Грегори Шир, милорд Швангау герцог Моран.

— Мне очень хочется, чтобы у вас все было хорошо. Я так рада за вас.

— Раймон приказал мне к свадьбе готовиться, — призналась я.

— Вот и отлично! За месяц как раз успеем! — воодушевленно откликнулась миледи Бартон, и я вспомнила, как равнодушно она отнеслась к подготовке к моей несостоявшейся свадьбе с Генри.

— У нас не месяц, — вздохнула я. — Уж не знаю, радоваться мне или огорчаться, но милорд Швангау заявил, что мы женимся завтра.

— Наверное, он прав, — заявила целительница. — Вы и так потеряли слишком много времени.

— Стихии, — вздохнула я. — Должна была выйти замуж за одного, женился на мне второй, а свадьба будет с третьим.

— Рене, — усмехнулась миледи Бартон. — Какая разница, что скажут люди, если ты будешь неприлично счастлива?

— Жаль родители и бабушка не дожили.

— Так. Я твоих студентов по коллегам распределила — на счет этого не переживай. Теперь — платье! Собирайся, поедем к портнихе принцессы Тигверд.

— Перед тем, как ехать к ее портнихе, нужно осмотреть саму принцессу Тигверд. Я же к ней вчера не попала.

— У нее был Ирвин. Нашел ее состояние удовлетворительным, только она очень расстроилась, узнав, что тебя похитили.

— А зачем ей сказали?

— Рене! Ты смеешься? От ее высочества правды теперь не скрывают. Ни ее муж, ни верховный целитель. Даже сам император Фредерик говорит ей только правду. Она знала — и переживала. Очень…сильная женщина!

— Надо отправить ей записку, что со мной все в порядке. Ей, конечно, муж сказал…

— Прояви вежливость — и поехали в ателье.

Быстро написав несколько строчек, я запечатала письмо — и распорядилась, чтобы Жаннин отослала его с курьером.

— А что с Ани? — спросила я у служанки. — Она должна была вчера помогать мне с ужином — я утром к ней ездила.

Оказалось, что мою подругу отправили обратно в Северную провинцию, даже толком ничего не объяснив.

Я написала письмо и ей. Обрисовала ситуацию, извинилась. Пригласила на свадьбу.

Мы вышли из дома.

Экипаж уже ждал. Я удивленно посмотрела на миледи Бартон — завкафедрой сделала вид, что понятие не имеет, откуда тут экипаж!

Пока мы ехали, я и так все поняла. На меня смотрели все. И если в глазах студентов был еще просто интерес, то коллеги, особенно мужского пола, демонстрировали явное презрение. Что касается дам, то в их глазах была жгучая, ничем неприкрытая зависть.

— Отлично, — сказала я вслух.

— Кафедра целителей в обиду тебя не даст, — быстро проговорила миледи Бартон, — а если наши… друзья не уймутся, то мы их проучим. Будут знать, как задевать тех, кто лечит!

— Все-таки выглядит моя история достаточно не прилично.

— И…плевать! — рассердилась моя начальница.

Я смотрела на нее — и улыбалась. Чуфи успела выскочить из ниоткуда и прыгнуть на колени. Лисица делала так каждый раз, если случалось ехать в экипаже. Ей нравилось мерное покачивание, скрип колес.

— Чуф! Поможешь выбрать платье? Если понравится — чихнешь.

— Я помню, что было, когда Бартон сделал мне предложение, — целительница заговорила, не отводя взгляда от окна, — Ты хоть дочь солдата, да еще у родителей брак законный. А я… Из приюта. Незаконнорожденная. Первая женщина, которая начала преподавать. Что тут началось… Письма от коллег к ректору с требованием уволить меня за аморальное поведение. Доносы на моего жениха императору Фредерику. Статьи в газетах о том, что университет превращен в дом терпимости… Стоны, вздохи. Намеки, что при прежнем императоре — Максимилиане — такого бы никогда не произошло.

— И как вы на это реагировали?

— Мы с Бартоном были счастливы. Друзей радовали, недоброжелателей — злили, — улыбнулась она.

— И что людям за напасть все время лезть не в свое дело? — проворчала я.

— Знаешь, как говорят: «Сплетни не любит лишь глухой».

— Грустно.

— Ты не права. Это весело. Тебе предложение сделал любимый мужчина. Твои друзья — а их не мало — счастливы за вас. И очень хотят попасть на свадьбу. Сосредоточься на этом. И уговори себя, что до всех остальных тебе попросту нет дела.

Приняли нас очень тепло. Портниха Вероники Тигверд была, как и сама принцесса — искренняя и деятельная. Мне миледи Вероника рассказывала историю своего свадебного платья и знакомства с этой женщиной, так что я не переживала. Просто взяла и сказала:

— Здравствуйте. Я выхожу замуж и мне нужно платье.

— Конечно, конечно! Присаживайтесь. Чаю? Принцесса Тигверд меня уже предупредила — свадьба герцога Морана. Ничего. Справимся! Когда платье должно быть готово?

— Завтра.

— Что?! Дорогая моя, но это же решительно невозможно!

— Принцесса Тигверд заверила нас, что кроме вас никто и не справится с подобной задачей, — улыбнулась миледи Бартон, принимая чашку чая из рук хозяйки.

— Чиффффф… Тяф! — Чуфи выскользнула из-под стола и прыгнула мне на колени.

— Как что понравится — чихни! — шепнула я зверю.

— Стихии! Какое чудо! — хозяйка увидела лисицу, всплеснула руками и куда-то унеслась.

Вернулась она с ворохом каких-то эскизов и…куриной ножкой.

— Чифффф…Фыррррр! — довольная Чуфи принялась за угощение, а ее мысли зашелестели в моей голове:

— Не переживай, хозяйка! Чую — наш человек! Будет тебе платье…

— Вот, — портниха развернула старый, потрепанный альбом. — Есть тут у нас… Принцесса Тигверд попросила что-нибудь из свадебных моделей для следующего выпуска «Имперской сплетницы». Мы отшили один экземпляр. Сейчас принесу.

Через полчаса я уже стояла перед зеркалом… Платье было белоснежным, как первый снег. По крою — простое, но лиф и рукава отделаны кружевом и расшиты жемчугом. На счастье…

— Ослепительна! — выдохнула миледи Бартон.

— Апчхи! Чиффф… Фыр-фыр-фыррррр! — Чуфи растрогалась.

— Действительно, белый цвет вам к лицу! А то после свадьбы миледи Вероники и Ричарда Тигверда стало не модно выходить замуж в белом, — развела руками хозяйка салона.

— Спасибо! Спасибо большое! Мне очень…Очень нравится! — я улыбнулась, но женщина укоризненно покачала головой.

— Давайте лучше посмотрим, что с ним можно сделать, дорогая… Значит так. Кружево заменим на дорогое, ручной работы. Выберем что-нибудь из уже готового, заказывать специально для вас времени нет…

Портниха что-то бормотала, подкалывала, рисовала на листке, делала пометки, обмеряла. А потом принесла образцы жемчуга.

— Вот, посмотрите! Платье должно быть дорогим, соответствующим статусу герцога Морана. Все эти образцы — подойдут. Это очень дорогой жемчуг! Конечно, доставить его в необходимом количестве в такие рекордные сроки не просто, но мы постараемся.

Чего тут только не было! Розовые, кремовые, голубоватые, ослепительно-белые жемчужины… Даже черные! Но больше всего мне понравился один, слегка золотистый, будто отблески счастливого заката… Бабушке бы наверняка понравилось.

— А можно…вот этот?

— Королевский выбор, баронесса, — улыбнулась портниха принцессы Тигверд. — Королевский! Это очень редкий жемчуг — поцелуй уходящего солнца. И он нас с вами, безусловно, спасет! Если лиф и рукава по кружеву ручной работы расшить таким жемчугом, нам с вами простят простой крой! Это даже…Оправдано! Элегантно. Трогательно, нежно, но при этом уже никто не посмеет сказать, что дешево!

Портниха была счастлива. Я тоже, потому что, так или иначе, все это, наконец, закончилось. И все остались довольны! Даже Чуф.

— А невеста наследника? Уже заказано платье? — спросила миледи Бартон уже в дверях.

— Пока нет. Но мы готовимся к этому событию со всей серьезностью.

Мы уже выходили, как…