Счастливый рыжий закат

28

— Миледи Агриппа здесь? — влетел в магазин запыхавшийся мальчишка.

— Что случилось?

— Вам записка от принцессы Тигверд.

Я сломала магическую печать и прочитала несколько строк.

— Ничего не понимаю, — призналась я. — Но надо торопиться. Написано, что какому-то маленькому ребенку плохо.

— Я с вами? — спросила у меня миледи Бартон.

— Если время позволяет, конечно, — ответила.

— Госпожа приказала привести только миледи Агриппа. Простите.

Мы с целительницей переглянулись.

— Не думаю, что меня снова хотят похитить, — правильно поняла я обеспокоенный взгляд заведующей кафедры.

— Пойдемте скорее, — сказал мальчик. — Я проведу вас порталом. У меня артефакт.

И мы отправились, оставив мою растерянную начальницу в магазине.

…Дом, где болеет ребенок. В нем пахнет паникой и страхом с примесью вины.

Этот милый загородный дом исключением не был.

— Добрый день, — поприветствовала меня женщина средних лет. — Вероника сказала, что к вам можно обратиться.

— Я сказала, что тебе поможет любой целитель в Империи, — проворчала жена принца Тигверда. — Наташ, вот что ты придумываешь?

Я слушала этот разговор и одновременно мыла руки.

— Я не хочу снова…всего этого… — устало говорила женщина, — А если… ты сама знаешь, что начнется.

— Это не значит, что нужно запереться неизвестно где и не пускать никого в дом!

— Я готова осмотреть ребенка, — вмешалась я. — И могу гарантировать свое молчание. Я — целитель. Обещаю, что никто — кроме матери и отца ребенка — не будет в курсе происходящего.

— Пойдемте, — грустно и насмешливо кивнула хозяйка дома. — Анечка только заснула. Она горит вся… С ней няня.

Я отправила мальчишку за своим саквояжем, дав ему в провожатые Чуфи. И хотя повод был не утешительный, все-таки заболел ребенок, искреннего восторга по этому поводу мальчишка скрыть не смог!

Мы тихонько зашли в детскую.

Что тут у нас?

Характерное сиплое прерывистое дыхание с едва слышным вздохом и протяжным, тяжелым выдохом. Осмотрела девочку. Потянулась целительской энергией, наткнулась на…

— Вы не из Империи?

— Нет.

— Они из моего мира, — принцесса Тигверд внимательно посмотрела на меня.

— В девочке просыпается магия огня. Ее отец…

— Точно — не маг огня! — женщина обхватила голову руками.

— У Паши тоже была температура, — прошептала миледи Вероника. — И он тоже…

— Так бывает, — успокоила я женщин. — Мир Империи…выбирает себе подданных. Стихии сами решают, кого и чем наградить. Адаптация же у всех проходит по-разному. Хорошо, что в данном случае организм магию не отвергает. Я бы даже сказала, наоборот — он слишком… доверчив, если можно так выразиться. Если бы магический потенциал не был такой силы, температура была бы не большой. А так… В любом случае — успокойтесь. Жизни девочки ничто не угрожает. Сейчас. Сейчас станет лучше.

Принцесса Тигверд кивнула и вышла. Мама ребенка осталась со мной.

— Принесите, пожалуйста, воды. Пить нужно обязательно.

Я вливала в ребенка целительскую энергию, осторожно охлаждая кипящую кровь. В сердце маленькой магини горел огонек. Ровно. Ярко. Будто свечка. Стихии…

Девочка заплакала. Отказалась пить. Я ей улыбнулась:

— Что, солнышко? Силы появились? Характер показываешь?

Мы смешали воду с вареньем, и дело пошло — Анечка послушно открывала рот и глотала жидкость. Я выдала ей три чайные ложки — и засекла время.

— Остальное, девочка моя, ровно через пять минут, — сообщила я, проигнорировав недовольный взгляд.

Глаза у малышки — мамины. Такие же внимательные, и…умные, что ли? Требовательные. Красивые. Карие, с золотисто-янтарным отливом. На густых пушистых ресницах блестит слезинка.

Подмигнув ребенку, вытащила из саквояжа все, что могло понадобиться для составления лекарства, и принялась за дело.

Горный горький мед, красный лист королевского орешника, семена морозника, и одна капля разведенного яда ледяной змеи — выплеснуть целительскую энергию и дать девочке. Готово!

— Фредерик, ты не вовремя, — услышала за дверью шепот принцессы Тигверд.

— За что вы со мной так?! Я что — враг Наташе? Или Анечке?

Услышав этот голос, Наташа нахмурилась, а девочка, напротив, заулыбалась.

Я же… была поражена.

— Папа! Папочка пришел!

Дверь открылась — и на пороге появился Фредерик Тигверд, император.

Девочка подскочила навстречу ему, он шагнул к ней. Но я перегородила ему дорогу.

— Ваше величество! — у меня получилось строго. — Сначала — мыть руки!

— Сейчас, доченька, — пророкотал он. — Целителей надо слушаться.

— А ты пока выпьешь еще водички с лимаррой, — обратилась я к девочке, которая уже сложила губки, приготовившись плакать.

— Сладкой? — спросила она.

Я кивнула.

Пока я ее поила, невестка императора что-то доказывала вполголоса хозяйке дома. Та хмурилась, но кивала.

— Вероника, — император вышел из ванной. — Тебя Ричард искал.

— Ой, — миледи побледнела. — Я забыла его предупредить, а потом с Анечкой…

И она быстро засобиралась. Поцеловала маму Анечки, бросила на меня благодарный взгляд.

Вспыхнуло марево портала.

Я изо всех сил пыталась вести себя прилично — не таращиться на его величество, что присел на край кровати и обнял девочку.

— Папа! Читать…

— Наташ, а где ее книжки? Я почитаю, — отозвался император.

Хозяйка дома отмерла. Принесла три роскошно оформленные книжки со стихами, села рядом.

Его величество внимательно осмотрел все три, улыбнулся, выбрал одну и стал читать:

— Кто полил мои сады?

— Маг воды! — девочка улыбалась и даже подпрыгивала от нетерпения.

— Приказал цветам расти?

— Маг земли!

— Выгнал ветер за ворота непослушный?

— Маг воздушник!

— Растопил камин в гостиной, пламя яркое зовя, — кто? Конечно…

— Маг огня!

Я улыбнулась — девочка поправлялась на глазах.

— Я приготовила лекарство, — дождавшись конца стихотворения, сообщила я императору — дадите Анечке через час. А я навещу вас утром, в восемь.

— Спасибо, — сказала Наташа.

— Не за что. Если вам что-то не понравится ночью… Хоть что-то — вызывайте немедленно.

— Хорошо, — кивнула женщина.

— Тогда я — домой.

— Я вас даже не покормила, — огорчилась хозяйка дома.

— Думаю, это легко пережить, — улыбнулась я ей.

— Давайте я открою для вас портал, — подошел к нам его величество. — Вас отправить в университет?

— Это будет замечательно. По правде сказать, я понятия не имею, где нахожусь и как отсюда выбираться.

— Вы позволите ваш артефакт перемещения? Добавлю туда портал на этот дом.

Я кивнула, расстегнула цепочку и подала императору.

— Готово, — сказал он, возвращая мне цепочку.

Надо же…Его величество не делал никаких пассов, не шептал заклинаний — просто подержал в руках. Вот это…силища. Я задумалась и не сразу поняла, что император что-то говорит:

— Сегодня я целый день пробыл в Западной провинции. Никогда не думал, что мой сын и герцог Моран смогут работать сообща. Да еще столь плодотворно и слажено.

— Мне показалось — или в вашем голосе звучит ирония?

— Звучит, — улыбнулся император. — Они же арестовали всех, кто был в замке. В том числе и гостей, приглашенных на церемонию бракосочетания. Почти все дворянство провинции, включая губернатора! Дамы в туалетах… Нет, я не против того, чтобы все эти господа провели ночь в замке для государственных преступников. Однако их дорогие, расшитые драгоценными камнями шелка смотрелись на соломе несколько…экстравагантно. Ха-ха-ха-ха-ха…

— Погодите — вы и женщин отправили в подземелья?

— Нет, конечно. Во-первых, отправлял не я — а Ричард с Мораном. А во-вторых, дамы ночевали в покоях наверху, под присмотром милейшей супруги начальника тюрьмы. Когда-нибудь я обязательно познакомлю вас с этой парой! Уверен, вы им понравитесь.

— И…что теперь?

— Мы выпустили всех, как только провели следственные мероприятия. Очень тщательно проводили, надо сказать — сутки всех продержали. Губернатор в печали великой — я выразил ему свое монаршее недовольство. Что касается ваших родственников, которые затеяли похищение — они наказаны примерно. Рудники и поражение в правах.

— Я не хотела этого, — пробормотала я. — Что ж им не жилось спокойно?

— В некотором роде из-за меня, — признался император Фредерик.

— Как это?

— Мною не так давно подписано распоряжение о том, что земли, пожалованные короной и принадлежащие аристократам, не могут переходить в другие руки без достаточных обоснований, если есть наследники прямой ветви. На самом деле, мы посчитали правильным, с одной стороны, усложнить махинации с землей вокруг поместий. А с другой — хоть как-то ограничить произвол отцов семейств, взявших моду лишать наследства за проявление любого неповиновения. Или вообще — без причины. А у меня потом поток прошений.

— И они решили, что раз Максимилиан не является наследником по крови, то проще всего просто…

— Да. Слить, так сказать, вашу кровь и кровь их приемного сына.

— Глупо. Мне ведь ничего от них не было нужно!

— Но есть и хорошие новости! Рене — вы не замужем. В храме стихий вас не венчали. Гостям было объявлено, что церемония пройдет на следующий день.

— Тогда зачем…

— Принудить к близости вас хотели, — его величество правильно понял мой вопрос, — чтобы на следующий день перед гостями вы не вздумали обличать своих родственников и обвинять кого-то. Они посчитали, что вам…просто будет некуда деться — и вы согласитесь на все. В том числе и на брак.

— Стихии… — всплеснула я руками.

— Стихии лишают разума тех, кого хотят наказать. — Появление Раймона было для ваших родственников сюрпризом. Ваш «жених» был…не в себе. Но все остались живы. Так что у меня появились новые каторжники.

На этой оптимистической ноте мы и распрощались.

…Я взбежала по ступенькам — спешила к жениху. К любимому.

Дверь была не заперта. В прихожей было темно. Я включила свет. Обнаружила милорда Швангау в гостиной, у растопленного камина.

Подошла. Села на ручку кресла. Спросила:

— Злишься?

Он кивнул, не отрывая взгляда от пламени.

— А я есть хочу, — сообщила ему.

Он вздохнул и перетащил меня к себе на колени.

— Рене… Я волновался. Особенно после твоего похищения.

Я уткнулась носом в его шею.

— Любимая, — тихо прошептал он.

— Просто маленькая девочка заболела — и ей нужна была моя помощь, — стала объяснять я. — И пока ситуация не выправилась…

— Ты была в каком-то странном месте. Очень защищенном. Я почти не чувствовал тебя.

Он легонько коснулся моих губ своими. Но когда я потянулась к нему — истово, страстно — отстранился. Рассмеялся — и легонько поцеловал в нос.

— Я злюсь, помнишь?

И в ответ на мой возмущенный взгляд сказал примирительно:

— Ты же голодная, а мы сейчас… увлечемся. Так не годится. Сначала — ужинать. Я заказал печеную рыбу. И баклажаны. Они тебе нравятся — я помню.

Мы ели, запивая ужин восхитительным белым вином — легким и солнечным — как мое настроение. Обменивались сверкающими, долгими, полными предвкушения взглядами. Мы были в нашем доме. И мы были одни…