Счастливый рыжий закат

— Через час, — не поворачиваясь, объявила она. — И, принц Ричард, хотите добрый совет…

— Конечно, миледи.

— Сообщите вашей жене, когда состоится свадьба. Уверена, она пожелает присутствовать.

— Но… Она же спит.

Миледи Бартон негромко рассмеялась — и ушла.

— Через час — так через час, — вздохнул принц Тигверд. — Моран, не переживайте, первая группа преследования уже ушла — командует ваш брат. Вы присоединитесь чуть позже.

— Выстрою портал сразу на них, — кивнул Раймон.

— Так. Ирвин — на вас гости. Гилмор, кто у нас хорошо порталы строит — отрядите в помощь. И — раздобудьте цветы. Крайом, проводите миледи Агриппу в магазин за платьем — мой камердинер уже всех поднял. Я — за женой. А вы, герцог… Вам, наверное, тоже стоит переодеться.

— Мне?

Герцог Моран оглядел себя — на войсковом черном комбинезоне не хватало пуговиц на вороте — моя работа. Пятна крови на рукавах и груди… Слава стихиям — чужая.

Под сдержанные смешки присутствующих, жених покачал головой:

— Возможно, вы правы.

И исчез.

— Пятьдесят минут! Работаем! — скомандовал принц Тигверд.

Не знаю, были ли свадьбы оригинальней — но мы явно постарались, чтобы наша запомнилась всем.

Гостей подняли с постелей. Целителям о предстоящем бракосочетании герцога Морана объявили по той же волне, по которой объявляют об эпидемиях и прочих чрезвычайных ситуациях.

Цветов было море! Хозяева цветочных магазинов очень испугались, когда их вытащили под утро из постелей императорские розыскники. И очень обрадовались, узнав, что от них понадобятся лишь цветы. На радостях, видимо, отдали все, что было.

Принцесса Тигверд была немного бледнее обычного, но уговорить ее хотя бы сесть было совершенно невозможно! Вероника прибыла с портнихой и своей личной гувернанткой, помочь мне собраться. Единственное зеркало было в той самой гостиной, где мы с Раймоном… У камина. На ковре.

Итак, на этот самый ковер водрузили кресло, на кресло — меня. Так удобнее подкалывать подол — платье не успели подогнать по росту. Во всем остальном оно было чудесно! Кружево ручной работы было расшито золотистым жемчугом. И когда все успели?

Я подумала о том, что кто-то работал всю ночь, чтобы у меня было это платье… Надо будет обязательно узнать — кто. Сказать спасибо. Подарить баночку мармелада.

Чуфи довольно щурилась, лежа на каминной полке:

— Очень красиво! Мне нравится золотистый жемчуг… Будто отблеск рыжего заката, — зашелестело в голове.

С прической сильно мудрить было некогда. Мы просто убрали жесткие кудри назад, собрав их в жемчужную сетку. На удивление получилось очень красиво. А главное — это была я. Я, Рене Элия Агриппа. Целительница. Дочь простого солдата. До последнего вздоха влюбленная в герцога Морана. Такая, какая есть. И от этого было… тепло.

— Стихии не венчают на рассвете! Свадьбы должно вершить на закате!

— Есть слово такое — приказ! — не выдержал принц Тигверд.

И жрец наконец замолчал, сообразив, наверное, откуда в храме такое количество военных.

Рядом с принцем Тигвердом стояла его сияющая жена. За ними — миледи Бартон с мужем, принц Брендон с возлюбленной Джулианой (я получила от нее письмо с благодарностью за волшебное средство из синелика), Милфорд с женой…

Прибыли даже мои друзья из Северной провинции — и лесники, и Ани с Мелани. Подруги смотрели на меня — и тихонько вытирали глаза. Я подошла — и спросила:

— Что?

— Это от счастья… — всхлипнула Мелани. И Ани согласно закивала.

— Девочки! Прекратите сейчас же!

— Молодая ты еще Рене, не понимаешь.

— Где мне, — усмехнулась я. — Мне всего-то — замуж выходить.

Но больше всего я удивилась, когда ко мне подошел белый как первый снег император Фредерик Тигверд в сопровождении хозяйки разгромленного дома.

— Ваше величество…

Целитель Ирвин был в бешенстве. Мне показалось на секунду, что он сейчас сорвется — и закатит скандал несмотря на свадьбу. В последнее мгновение его удержал принц Тигверд.

— Вы позволите сопроводить вас к алтарю? — улыбнулся правитель.

— Ваше величество! — схватила я его за руку, немедленно вливая целительскую магию. — Что вы творите! Вы же ранены!

На секунду закрыла глаза. И почувствовала — император настолько был близок в эту ночь к смерти, что меня даже повело от ощущения той черной пропасти, что пыталась затянуть в себя Фредерика Тигверда. Ирвин действительно совершил чудо.

— Это самое малое, что я могу сделать для вас, миледи, — тихо ответил мне его величество. — Вы спасли не только меня. Вы спасли мою дочь и возлюбленную.

— У вас постельный режим минимум на неделю, — прошипела я.

— На две, — кивнул император, продолжая улыбаться. — Итак, миледи… Если вы переживаете за своего императора, то давайте уже начинать.

Я огляделась. Действительно, все было готово. Довольные гости, счастливый, но очень серьезный Раймон, хмурый жрец. Цветы. А это что…

— Чуф!

Лисица вилась у ног жениха с венком цветов на шее… И когда успела?!

— Начнем, миледи? — повторил вопрос император.

Кивнула, отказываясь верить в реальность происходящего.

— Может, теперь и Наташа с Джулианной дадут себя уговорить, — проворчал его величество.

— Что? — не поняла я.

— Наташа отказывается выходить замуж за меня, а Джулианна, — он кивнул на девушку, что держала за руку наследника, а он ее обнимал, — за моего сына.

— Почему?

— Не хотят подставлять нас — меня и наследника — диким мезальянсом, — вздохнул император.

Вот так мы и шествовали через храм к моему жениху. За приятной и познавательной беседой.

Дошли до алтаря — и его величество передал мою руку жениху.

— Береги ее! — приказал он герцогу Морану.

— Всегда, — поклонился тот императору.

Жрец был недоволен. Белоснежные расшитые золотом одежды лишь подчеркивали сердитые морщины на хмуром лице. Чуфи вилась прямо под ногами старика, но он, казалось, этого не замечал! Странно…

— Але-ре, реир, денетиз, ветрум. — Амеа!

Мы подходили к чашам, выражая уважение всем четырем стихиям с просьбой разрешить наш брак. Жрец, когда не читал заклинания на древнем языке, все ворчал про себя о том, что все равно ничего не выйдет, потому что Стихии не соединяют влюбленных на рассвете.

Герцог Моран не выдержал и гневно посмотрел на старика. Стало намного лучше. Жрец, видимо, все же пересмотрел свою точку зрения несмотря на то, что до этого был крайне категоричен в своем убеждении, и мы подошли, наконец, к чаше в центре зала.

Вода. Если вода появится в чаше — водный маг может взять избранницу в жены.

— Агир! Волентерро — ари! Агир!

Тихо. Слышно, как дышит лисица под мантией жреца. Вечность. Мне казалось, это длится вечность. Синие глаза любимого вспыхнули гневом. И тут…

Из самого центра чаши к сводам пещеры взметнулся фонтан! Водопад хрустальных, переливающихся радугой капель обрушился сверху, заключив нас с Раймоном в водную сферу, и мы поцеловались, не дожидаясь знака. Но жрец был так счастлив милостью стихий, что не заметил этого. Старик расплакался, и мы оба почувствовали себя неловко. Для жреца храма идти против правил было не просто…

— Уверен, его величество что-нибудь придумает. Пожертвование. Награда за службу… — шепнул мне на ухо…супруг?

— Раймон…

— Что?

— Ты — муж?!

— Да. А ты — жена…

— Энеро! Энеро — Анаэль — Миррррра!

Как только мы вышли из храма Стихий — взошло солнце.

— Бра-бра-бра!!!!! — разнеслись над площадью оглушающие голоса гостей — и разом букеты взмыли в небо.

Муж подхватил меня на руки, поцеловал. И мы отправились домой. Порталом.

Не выпуская меня из рук, Раймон пробормотал:

— Я должен сорвать с тебя свадебное платье!

Я рассмеялась:

— Согласна.

Наверное, я никогда не привыкну к его объятиям. Это такое счастье, что иногда становится просто страшно — как я жила без этого? Да и жила ли вообще…

Сегодняшний день был приправлен горечью скорой разлуки.

Я сделала вид, что заснула — понимая, что ему будет намного сложнее уйти, если я не закрою глаза.

Раймон тихонько оделся, положил что-то на прикроватный столик. Склонился надо мной, нежно поцеловал в щеку. Прошептал:

— Счастье мое рыжее…

Прижался к моему лбу своим и добавил:

— Спасибо…

И исчез.

Я замерла, прислушиваясь к тишине. Потом решительно вытерла набежавшие слезы — нельзя плакать по тому, кто уходит в дорогу. Обратного пути не будет. Так еще моя бабушка говорила.

Посмотрела, что Раймон оставил на столе. Открыла коробочку. Браслет. Замысловато сплетенные черные полоски кожи, перевитые золотистыми цепочками. Несколько подвесок: изумруд в форме сердца, лисичка, и какая-то явно хищная птица, распластавшая крылья — украшенная крошечными алмазами.

Я застегнула браслет на руке и прочитала записку:

«Рене. Жена моя.

Надень этот браслет и не снимай — это самый сильный оберег, который я только смог придумать. Если он не будет подходить под наряд — просто представь что-то другое — украшение изменит вид. Помолвочный перстень — если не будешь носить на пальце, надень обратно на цепочку. Не снимай.

Люблю!»

Улыбнулась — и пошла собираться на работу. Студентов-то учить надо.

Часть четвертая

Томное утроЩеки целует зари, —Миг до рассвета… Кицунэ Миято