Счастливый рыжий закат

* * *

Я не спала всю ночь! Это я хорошо так заявила — красиво — «моя очередь угощать вас ужином»! А вот чем я милорда кормить буду? Несколькими видами варенья и наливкой из лимарры? Можно еще киселя из барвалета сварить — я наблюдала за Ани, могло и получиться. Сама я питалась в университетской столовой — и особой необходимости что-то менять не видела.

Что делать?!

И — главное — когда?!

К утру я все-таки придумала что делать. И, поднявшись ни свет ни заря, отправилась порталами в деревню.

Оказывается, если не считать денег, то в нашей империи все рядом. Через полтора часа после начала моего путешествия, я стучала в ворота. Собаки, лениво подав голос, узнали меня и поэтому не лаяли.

— Рене? Что случилось? — опешила Ани, увидев меня на пороге.

— Спаси меня! — выдохнула я.

Когда женщина наконец поняла, что мне от нее нужно, то рассердилась:

— Ну ты…Рене! Напугала!

Мы договорились, что еду доставят порталами. Деньги я оставила. Когда она предложила согласовать меню — я лишь закрыла голову руками:

— Ты все равно лучше меня знаешь!

— Есть такое, — посмотрела на меня, улыбаясь, Ани. — Еда будет — как у императора. Твоя задача — нарядиться.

— У меня платья есть. Но там со шнуровкой помочь надо…

— Это вообще с удовольствием!

На этом я и отправилась принимать зачет — уже слегка опаздывая. Поэтому, когда меня окликнули возле ворот родного университета, я недовольно обернулась навстречу:

— Госпожа Агриппа? — спросил молодой мужчина.

— Да?

Что-то мне в нем не понравилось. Холодные, равнодушные серые глаза, тонкие, будто нитка губы. Всего на полголовы выше меня, не больше. Слегка полноват.

— Миледи Агриппа, — поправила я его сухо. — Чем обязана?

— Расскажу.

Тонкие губы медленно растягивались, изображая злую, мерзкую улыбку, и одновременно с ними выключили свет и звук…

Темно. Страшно. Что со мной?

Сколько я была без сознания? Неизвестно. Кто-то сунул под нос пузырек с нюхательной солью. Я чихнула — и отшатнулась назад. Потерла нос. Всегда не любила эту гадость. Отвратительно пахнет.

— Рене, вы лишились чувств на церемонии, — недовольно сказала миледи Брайс.

Прекрасно! Я у своей собственной родной бабушки, провались она в Пустоту вместе с дедулей!

— Какой еще церемонии? — попыталась привстать.

Спальня. Кровать. Шелковые белые простыни, огромный балдахин. Голубой бархат, золотая бахрома, огромные, тяжелые кисти в тон. Какая…безвкусица!

На мне — прозрачная ночная сорочка с огромным круглым вырезом. При попытке сесть оголились плечи. Попыталась поправить. Руки слушались плохо. В голове гудело, в горле пересохло…

— Девочка моя, — бабушка постаралась сделать нал собой усилие и поговорить со мной приветливо — получалось у нее плохо. — Поздравляю. Ты сегодня вышла замуж.

— Сегодня я должна была принимать зачет у должников — но никак не выходить замуж.

Об ужине с милордом Швангау я умолчала. Как и о запланированном визите к супруге сына императора.

— Почему она помнит? — громко и недовольно спросила у кого-то миледи Брайс.

— Прости, дорогая, — в спальню заглянул, но не стал заходить ее супруг. — Что-то, наверное, пошло не так.

— Все пошло не так! — возмутилась я. — Где я? Что со мной? Это что — похищение? Я требую, чтобы мне немедленно вернули мою одежду и отпустили. Иначе будете отвечать перед законом! Один раз я уже обращалась к императорскому суду. Обращусь и второй. Так что не советую…

— Да кому ты нужна, чтобы из-за тебя перед кем-то отвечать, — отмахнулась миледи Брайс. — Кто ты такая?

— Баронесса, — честно ответила я. — Его величество пожаловал меня титулом.

— Вздор! — был мне ответ.

Дружно, хором, искренне. Даже не сговариваясь. Какая крепкая у меня семья! Как они понимают друг друга, как единодушны во мнениях…

Где же Чуфи? Пора уже кого-нибудь укусить.

— Рене, — вроде даже мягко продолжила миледи Брайс. — Я понимаю, ты очень страдаешь из-за падения своей матери и пытаешься фантазировать, чтобы хоть в мечтах приблизится к нашему кругу. Но ты должна понимать — ты всего лишь дочь человека без роду без племени…

— Не смейте, — прошипела я.

— В тебе есть гордость — и это даже не плохо. Но ты должна научиться вести себя прилично, чтобы хотя бы попытаться соответствовать нашему дорогому Максимилиану.

— Какому еще Максимилиану?

— Вашему супругу.

— Как это — супругу? — холод прошел по позвоночнику.

— Законному! — раздался веселый голос.

Я узнала молодого человека, который подошел ко мне на улице.

— Вы — сумасшедшие? — обвела я взглядом всех троих.

— Нет, — отрезала миледи Брайс. — Мы-то как раз нормальные. Это ты с твоей матерью — позор рода. Но теперь у тебя есть возможность раскаяться в своем распутстве и стать хорошей женой нашему приемному сыну. К сожалению, в нем нет нашей крови — крови рода Брайсов. И, к сожалению, наша кровь есть в тебе. Мы приняли решение объединить вас, чтобы в ваших детях — наших внуках — она была.

— Это — незаконно! Это — преступление! Выпустите меня немедленно!

Но меня не услышали.

— Я думаю, нам пора оставить детей наедине, — сказал милорд Брайс.

— Это бред какой-то, — тихо сказала я. Попутно призывая силы целительницы, чтобы организовать расстройство желудка присутствующим.

Сила молчала.

— Сил у тебя было, конечно, не много, — правильно понял меня…как там его…Максимилиан. — Но я их забрал.

Он вежливо распахнул дверь перед своими приемными родителями. Потом обернулся.

В кровати меня уже не было. Подхватив вазу с прикроватного столика и вытряхнув из нее цветы, забилась в угол.

— Что же вы, жена моя, — стал приближаться ко мне маг. — Разве так приветствуют своего мужа? Какая невоспитанность! Придется вас наказать.

— Прочь! — зарычала я, не делая, впрочем, резких движений — если и есть шанс его ударить, то только один.

— Если бы не требование родителей — я бы к тебе и не приблизился. Так что смирись. Родишь ребенка. Тогда и разъедемся. Делай, что хочешь. Хотя… без своих способностей ты уже никому не будешь нужна.

Он набросился неожиданно. Все это время Максимилиан отвлекал меня разговором, и у него получилось. Я попыталась ударить, но мужчина увернулся. Несмотря на то, что физическая форма не впечатляла, у него была хорошая реакция. И злость. Он был готов меня разорвать! Но…за что?!

Ваза выскользнула из рук прежде, чем я поняла, что он уже тащит к кровати. К сожалению, ногти я стригла под корень — привычка человека, занимающегося целительством. Поэтому хоть и впивалась пальцами изо всех сил во все места, до каких могла дотянуться, эффекта это не производило никакого.

Я царапалась и кусалась, визжала и отбивалась. В какой-то момент ему надоело — и он хлестнул меня по лицу наотмашь, в полную силу.

Пришла я в себя уже на кровати, лицом вниз. Он навалился сверху. Я почувствовала, как ползет по телу вверх ткань рубашки.

— Ну, давай, моя девочка, приходи в себя! — приказал он.

Я почувствовала в его голосе улыбку, и от этого тошнота подползла к горлу.

— Я хочу, чтобы ты чувствовала…

Я закричала, срывая голос.