Счастливый рыжий закат

15

Я настолько погрузилась в свои мысли, что спокойно отнеслась и к роскошному величию дворца, и к той части придворных, что оглядывали меня как заморскую зверушку.

Не успела я попытаться расстроиться по этому поводу, как услышала:

— Рене! Вы выглядите…потрясающе! Милорд Швангау — добрый вечер!

К нам присоединились и милорд Бартон, и его супруга.

— Я рада, что ты не пришла сюда серой мышкой, — сказала наша завкафедрой. — Милорд Швангау, вам за это — отдельное спасибо!

— Уверен — в чем бы ни пришла миледи Агриппа — она была бы прекрасна, — уверенно сказал человек, с которым мы разругались сегодня из-за персикового платья, — Дамы! Вы позволите принести вам шампанское?

Мы благосклонно кивнули.

Я увидела и заведующего кафедрой огня — милорда Орвела, и заведующего кафедрой земли — милорда Меграса, и целителя Ирвина Лидса с зеленокожей высокой блондинкой потрясающей красоты в открытом платье, будто сотканном из розового жемчуга.

— Ах, как красиво! — не выдержала я и указала на них миледи Бартон.

— Да! Я так рада, что Ирвин счастлив! А какие возможности в области психических расстройств! Вы в курсе? Потрясающие результаты! Я имею в виду реабилитацию детей, пострадавших в Ваду.

— Да, я…

Я не успела договорить, потому что милорд Меграс и милорд Орвел подошли поздороваться.

— Вот наконец-то его величество имеет возможность быть довольным и магами, и нашим университетом! — милорд Орвер просто светился от счастья. — А то у него все военные в приоритете.

— Да-да, — закивал милорд Меграс. — Они сами за все берутся, все умеют, все успевают.

— Ваша правда, господа, — поддержал коллег супруг госпожи Бартон. Он курировал кафедру воздушников. — А то у меня самых перспективных студентов военные начинают еще с седьмого курса вербовать. И переманивают же!

— И у меня так же, — поморщился огневик.

— Не будем забывать, господа, что его величество и военные имеют причину так поступать, — присоединился к ним Ирвин Лидс. — Ведь несколько лет назад, когда был совершен ряд покушений и на Ричарда Тигверда, и на миледи Веронику, и даже! Даже! На его величество — ни университет, ни его тогдашний ректор ничего не смогли сделать. Со всем разбирались сами военные. И целители — даже когда была вспышка морового поветрия в Норверде.

— Но сейчас же все не так! — с жаром заявил милорд Орверд.

— Не так, — поклонился ему главный императорский целитель. — И, я думаю, его величество заметил это.

— Нам действительно полезно возвращать наши позиции, — серьезно ответил им милорд Швангау. — Однако мы отработали в тесном взаимодействии с военными — четко и слаженно. Мне кажется, что его величество оценит и это.

Мы с миледи Бартон переглянулись. Стоило высокому университетскому начальству собраться вместе, как они немедленно начинали обсуждать вопрос о возвращении магам утраченные позиции. Забавно было наблюдать, что даже праздник во дворце не стал исключением.

— Добрый вечер! Миледи! Милорды! — к нам подошли студенты во главе со старостой водников.

Я уже хотела поприветствовать его радостным «Дин», но тут преподаватели чуть поклонились — даже милорд Швангау — и произнесли:

— Ваша светлость! Приятного вечера.

А я и забыла, что он — герцог.

К моему удивлению, во дворце оказалось много людей, которые искренне радовались за меня. И вообще — большое количество знакомых.

Подходили студенты и их высокопоставленные родители. Удивительно, но сегодня в них я не замечала того гонора, который меня так раздражал во время преподавания у первых курсов.

От всей души поздравляли и искренне улыбались вельможи и военные, с которыми мы познакомились на ликвидации эпидемии. Я их помню по своей лаборатории — когда они, сменяя друг друга, работали над вакциной. Но ни одного имени я вспомнить так и не смогла.

Подошли и раскланялись наследник, принц Ричард Тигверд с супругой. Получилось почти по-дружески. Вероника Тигверд сделала жест рукой, как будто бы она выливает на себя духи, и показала три пальца. Я поняла, что на сегодняшнем приеме три женщины используют мое экспериментальное средство от красного лица и ушей! И я четвертая. Отлично!

— Миледи Агриппа!

— Да! — я развернулась и, хотя не было зеркала рядом, просто почувствовала, как меркнет моя улыбка.

Ко мне подошел милорд Милфорд.

— Миледи Агриппа! Рене… — он взял меня за руки и склонился. — Простите меня. Я съязвил, не подумав о том, что могу кого-то задеть или обидеть. А уж тем более, у меня и в мыслях не было обидеть вас.

Я поймала на себе взгляд милорда Швангау и… вдруг поняла, насколько эти двое похожи.

— Милорд, — голос плохо меня слушался. — Я принимаю ваши извинения.

И вельможа, приближенный к императору, улыбнулся. Искренней, счастливой улыбкой. Словно мы и не во дворце были. Словно мысль о том, что он меня обидел, не давала ему покоя.

— Вы позволите представить вас моей супруге?

— Конечно, — растерялась я. О! Вот и начинается. Сейчас какая-нибудь аристократка…

Я увидела девушку, которую приводили из другого мира, когда милорд умирал. Которая своими стихами сделала то, что целителям империи было не под силу… И — мумамба шипохвостая меня укуси! — которая чувствовала себя так же неловко во дворце, как и я.

Изящная черноволосая девушка нервно вертела бокал в руках.

— Вот на соревнованиях так не нервничала, — проворчала она. И я поняла, кому досталось мое экспериментальное зелье от покраснений!

Наконец всех присутствующих пригласили в тронный зал. Милорд Швангау предложил мне руку.

Неожиданно я подумала о том, что же будет после бала… Поняла, что хочу снова ощутить его губы, забыться в его объятиях… И в то же время отчаянно страшусь этого.

— Все будет хорошо, — прошептал он мне на ухо. — Не нервничайте.

Я только улыбнулась. Не говорить же ему, что нервничаю я совсем не из-за прибытия императора.

Дожила…

— Его императорское величество Фредерик Максимилиан Тигверд! — раздался торжественный и звучный голос одетого в черный с золотом бархатный камзол мужчины с посохом.

И появился император.

Я запомнила его усталым, даже измученным. Тогда он сидел в палате и смотрел на умирающего старшего сына. Получается, я запомнила его …человеком.

Теперь же это был повелитель. За ним идут. Его страшатся. Отдают жизнь. За него. За империю…

Император прошествовал через весь зал к трону на возвышении, и заговорил. От мощи его тихого, спокойного голоса подгибались колени.

— Друзья мои! — обратился император Тигверд к присутствующим. — Я хотел бы вас поздравить с тем, что нам удалось предотвратить ужасающие последствия, связанные с нападением на империю. Конечно, мы не всех спасли. Конечно, мы скорбим. Глава контрразведки милорд Журавлев, будет разбираться — кому мы обязаны гибелью наших соотечественников. И мы — всенепременно — отплатим за каждого. Но… Я бы хотел обратить ваше внимание, насколько четко и слаженно работали все структуры. Военные, спецподразделения, маги, целители! Аристократы, не находящиеся на государственной службе, приходили и предлагали использовать их магический дар. Простые граждане империи сдавали кровь для того, чтобы мы могли приготовить вакцину. Мы впервые забыли о трениях между сословиями! Между провинциями и столицей. Ради ликвидации угрозы. Мы были вместе. Вместе оплакали погибших, вместе помогли пострадавшим. И вот это «вместе» — позволяет с огромным оптимизмом смотреть в будущее. За империю!

— Бра-бра-бра! — откликнулся зал.

Я — как и все — сделала глоток шампанского.

— Мне бы хотелось отметить каждого, — продолжил свою речь император. — Каждого в Восточной провинции, кто погиб — или пострадал.

Мы выпили молча, вспомнив погибших.

— Хочется выразить благодарность команде принца Тигверда, которая смогла ликвидировать очаг эпидемии. Вспомним двух членов команды — милордов Гирваса и Дига, которые отдали свои жизни, выполняя поставленную перед отрядом задачу. Я подписал приказ о том, что их вдовам и детям пожаловано потомственное дворянство. Кроме финансовой помощи, будет организовано обучение детей погибших в той сфере, к которой у них будет желание и предрасположенность.

Принц Тигверд подвел к императору двух женщин в черном.

Повелитель обнял каждую, и каждой сказал слова утешения.

— Миледи Агриппа!

Я застыла.

Ко мне направлялся принц Тигверд, а милорд Швангау прошептал:

— Что же вы? Идите!

Я шагнула вперед.

Пока меня вели к трону, император рассказывал о моей роли в ликвидации эпидемии.

— И с полной уверенностью я могу сказать, что без трудов этой женщины жертв было бы намного больше. Семья каждого спасенного обязана этим именно миледи Агриппе. В том числе и я. Я обязан ей спасением моего сына, — закончил он свою речь.

Зал взорвался аплодисментами и армейскими «Бра-бра-бра!»

— Титул баронессы. Земли в Северной провинции, — выдал мне бумаги император. И добавил на ухо. — Раз уж вы так любите болотных гадюк и варенику. Барон Гилмор мне доложил.

— Ваше величество, — поклонилась я на подгибающихся ногах.

Хорошо, что принц Тигверд поддержал за локоть, а то я, наверное, упала.

— Что это с вами? — недовольно проворчал учитель Ирвин. — Нельзя так относиться ко всему этому…

Он прижался кончиками пальцев к моим вискам, принося облегчение и возвращая возможность видеть и слышать нормально.

Император Тигверд тем временем говорил о заслугах наследника Брэндона.

— Я долго думал — чем наградить сына. И принял решение. Оно было…не простым. Наследный принц Брэндон Тигверд!

Принц подобрался. А его величество продолжил:

— Я даю вам разрешение выбрать супругу по своему желанию!

Видимо, происходило что-то из ряда вон выходящее, потому что зал, полный народу, замер. Тишина была такая, что… Я услышала хриплое дыхание младшего сына императора и его практически беззвучное: «Спасибо, отец!»

Император откашлялся, словно у него перехватило горло, и продолжил:

— Особенную благодарность хочется выразить имперским магам, столичному университету, всем преподавателям и студентам. И особенно ректору университета — милорду Жба… Жга…

— Швангау, — подсказал отцу принц Ричард Тигверд.

Император недовольно посмотрел на него. Потом перевел такой же недовольный взгляд на нашего начальника. Ректор же был безмятежен, словно ласковое южное море во время летнего штиля.

— Итак, — продолжил император. — Милорду Шва… — неважно — я возвращаю милорду титул, полагающийся ему по праву рождения. Подойдите, герцог Моран.

Если во время награждения наследника зал замер, то теперь все присутствующие ахнули. Опять, видимо, происходило что-то из ряда вон выходящее, и я снова не понимала суть проблемы.

В отличие от наследника, милорд Швангау счастлив не был. Судя по побелевшему лицу и вспыхнувшим синим глазам, ректор был в ярости.

— Все помнят, что я покарал род герцогов, владевших Западной провинцией, за мятеж, — продолжил император. — Старший герцог Моран был казнен, а его сыновья получили запрет на использование родового титула. Теперь же объявляю, что я — император Фредерик Максимилиан Тигверд — снимаю опалу. Я возвращаю и родовой титул, и родовые земли.