Счастливый рыжий закат

* * *

— И что у нас в империи — опять война? — обеспокоено говорила миледи Бартон.

— Похоже на то, — отвечал ей целитель Ирвин.

— Два года прошло всего после нападения мира Кассиль, и морового поветрия в Норверде. Да сколько ж можно!

— Я разговаривал с бароном Гилмором, милордом Шва…простите, герцогом Мораном и императором. Они считают, что во всем этом замешаны нейро.

— Нэйро?

И миледи Бартон и целитель Ирвин перестали, наконец, шептать. То ли решили, что мне уже пора очнуться, то ли просто увлеклись. Я делала вид, что еще в беспамятстве. Может, удастся что-нибудь узнать…

— Да, нэйро. Маги, способные влиять на сознание. Они могут заставить кого угодно делать что угодно. И не только простых людей, но и сильных магов. Неконтролируемый выброс подобной магической силы может просто-напросто выжечь мозг.

— Стихии, какие страсти! Это они и клещей и змей заставили?

— А вот это… Скажем так не совсем вписывается в общую версию. Пока мы предполагаем, что нэйро участвовали в покушении на Рене. Кстати, Рене, открывайте глаза, вы уже пришли в себя.

— Что со мной? — спросила я.

— Очнулась! — улыбнулась миледи Бартон.

— Как долго я была без сознания?

— Сутки, — ответил учитель Ирвин.

— А… дети? Военные? Змеи? Что с Чуфи?

— Дети живы — и мальчик, и девочка. Эвакуированы. Мама при них. Военные — на этот раз без жертв, — вводил меня в курс дела Ирвин. — И ты оказалась права. У детей в крови остатки той же самой магии, что была у пораженных клещами.

Я попыталась встать:

— Му…мамба шипо…хвостая!

— Рене, вставать вам еще рано, — Ирвин протянул мне склянку с укрепляющим.

— Чуфи? — я посмотрела на миледи Бартон.

— С ней все в порядке. Живая. Очень хорошо откликается на целительскую магию. Ты — хуже, — улыбнулась начальница.

— А змеи?

— Территория огорожена воздушниками. Их там кишмя кишит, — учитель Ирвин, пока говорил, изучал мое состояние, положив мне ладонь на лоб. — Понятно, что их надо изучить. Выяснить, какое оказано воздействие и найти тех, кто это сделал. Но…как?

— Кто пострадал?

— Получается, что кроме двоих детей, тебя и Чуфи — никто. Успели вовремя, — улыбнулась миледи Бартон.

— А как меня спасли?

— Моей магией, миледи Агриппа.

Я повернула голову. В палату входил ректор. Выглядел он как-то не очень. Осунувшимся. Почти больным. Пригляделась — аура истерзанная. Прислушалась — пульс частит. Да еще и неровный какой!

— Милорд Швангау! — возмутилась я. — Вы очень небрежно относитесь к своему здоровью.

— А вам и в голову не пришло воспользоваться кольцом — и перенестись с вашей лисой в безопасное место! — зарычал он. — В столицу? В наш дом? Я для чего вас охранными амулетами обвешал?!

— Ой, — только и смогла сказать я. — Растерялась. Забыла.

— Я вас чуть не убил, выдергивая с той поляны поперек всех законов магии! Взбалмошная, глупая девчонка!

— Милорд Швангау, — осторожно сказал целитель Ирвин. — Вспомните, где вы находитесь. Не кричите!

— Не кричите?! Вы хоть понимаете что то, что она жива — это чудо?! Куда вас понесло, Рене! Сначала змеи эти, потом ты застыла совсем, а потом… Я ведь на частицы тебя должен был распылить. Так ведь никто порталы не делает — человеческий организм не выдерживает таких нагрузок! Либо маг рядом, либо артефакт переноса — что-нибудь должно стабилизировать контур. И этот артефакт у нее был! Я сам его дал! А эта дурочка… Забыла! Растерялась!

— Не смейте на меня кричать, — прошипела я. — И…убирайтесь отсюда. Вас никто не просил меня спасать!

— Ах вот как?!

Я подумала, что успею его укусить. И может быть даже расцарапать физиономию, но между нами встала миледи Бартон.

— Угомонитесь оба! — приказала она. — Раймон, идите и успокойтесь. Или — лучше пойдемте со мной — я дам вам лекарство. Поработаю с пульсом и давлением, а то вы уже сутки на ногах! Перенервничали. Пойдемте!

И ректор удалился, одарив меня возмущенным взглядом пылающих синих глаз.

— Вы же понимаете, что ее надо запереть! Путь свое варенье варит. И кисель учится делать — раз не умеет! И все! — донесся из коридора его негодующий голос. — Никаких подвигов!

Я вскочила, тяжело дыша, сжимая и разжимая кулаки. Что он себе позволяет, в конце концов! Бешенство закружило в глазах яркими мушками.

— Ну, перестань. Рене, главное — все живы… — положил мне руку на плечо целитель Ирвин.

— Что?!

Захотелось высказать все, что накипело, и если бы не мысль, что внезапно заставила оцепенеть от ужаса, я бы сорвалась на учителя. Потом было бы стыдно. Я медленно развернулась к нему и тихо спросила.

— Учитель Ирвин, а что собираются сделать с заколдованными змеями?

Выразительного взгляда целителя было достаточно.

Я вскочила и бросилась прочь из палаты. То, что я в одной нижней рубашке, заметила не скоро.

— Милорд Швангау, — закричала я, пытаясь понять, куда его увела миледи Бартон. — Вы не смеете! Нельзя уничтожать змей! Они же разумные!

— Рене, — строго сказала мне миледи Бартон, выглядывая из помещения в конце коридора. — Что за истерика? Вы… почему в таком виде?

— Где он? — решительно направилась я к ней.

— Миледи! — насмешливо поклонился мне ректор университета. — Вы — прекрасно выглядите.

— Не паясничайте! Что со змеями?

— Можете мне поверить, их еще не уничтожили не из-за гуманного отношения. Мы их изучаем. Даже не их, собственно, а воздействие на них некой шкатулки, обнаруженной неподалеку. Принц Тигверд и барон Гилмор утверждают, что такая же шкатулка была там, где они обнаружили эпицентр эпидемии с изумрудными клещами.

— И что это за шкатулка? — спросила я.

— Помните, в каком состоянии выбросило к нам принца Ричарда Тигверда и его команду?

— Такое забудешь, — буркнула я.

— Так вот. Принц Тигверд с отрядом обнаружили очаг эпидемии. Небольшая шкатулка, из которой появлялись клещи. Но ядовитая слюна их уже имела в своем составе компонент, блокирующий целительскую магию.

— Так вот почему…

— Магия. Чужеродная. Очень сильная.

— Это…нэйро?

— А вы, я вижу, неплохо осведомлены! — вскинул брови милорд, но я уже чувствовала, что он больше не сердится.

— Я не совсем понимаю…

— Не вы одна, Рене. Я тоже многого не понимаю. С помощью этой шкатулки змеи оказались зачарованы. Нападать на людей — приказ, которому они не могут противиться. Кроме того, оттуда появляются новые особи — с улучшенным ядом.

— Как и в случае с клещами…

— Совершенно верно.

— То есть — если уничтожить эту шкатулку — змей можно расколдовать?

— Рене! Вы себя слышите? Расколдовать змей!

— Они разумны, — упрямо заявила я.

— Что-то я не замечал желания оставить в живых, например, изумрудных клещей. Или комаров, на средствах от которых вы неплохо заработали. А вдруг и они разумны — и у них есть своя цивилизация, которую мы уничтожили? Или же… Постойте… Как же решить вопрос с вашими лабораторными мышками? Беленькими такими, симпатичными? Вы же их расходуете больше всех в университете? И вы за них не переживаете! Почему?

Я разрыдалась и бросилась обратно в палату.

Слезы лились, упорно не желая меня слушаться.

Я зажимала рот руками, кусала изнутри щеку — ничего не помогало.

Потом почувствовала прохладные руки миледи Бартон у себя на висках.

— Тише, девочка, тише… Перестань… — приговаривала она.

А в коридоре, между тем, гневался целитель Ирвин.

Надо отметить, что главный императорский целитель был человеком на редкость флегматичным, очень спокойным и крайне уравновешенным. Но когда он впадал в бешенство, перед ним пасовали все, кто попадались на пути. В том числе и император Фредерик с сыновьями.

— Вы что себе позволяете? — негромко рычал он на ректора университета. — Вон отсюда сию же секунду, пока кровавым поносом…

— Чем угрожать мне, лучше бы включили голову и сообразили, как нужно воспитывать своих сотрудников, — ответил ему милорд Швангау. — Может, тогда они не будут подставлять под опасность себя, и всех, кто за них отвечает!

— Конечно, я включу голову. И все мои сотрудники тоже. Ровно после того, как вы начнете выполнять свои прямые обязанности — и как ректор — и тогда студенты будут вести себя пристойно. И как верховный маг — и тогда моим людям не нужно будет рисковать своей жизнью, и ликвидировать те пробелы в обороне страны, которые должны ликвидировать вы — и ваши маги!

Перепалка прекратилась.

Но после долгой-долгой паузы милорд Швангау вдруг выдохнул:

— Что?..

— Я напишу на бланке и подам вам в письменном виде, — ответил ему целитель Ирвин. — Раз уж у вас проблемы не только с магией, но и со слухом!

Тут миледи Бартон встрепенулась — и поспешила в коридор — разнимать мужчин. Но не успела она дойти до двери, как раздался любопытный голос императора Фредерика:

— А что тут, собственно, происходит?

Милорд Швангау и милорд Лидс дружно ответили:

— Ничего, ваше величество.

— Вот и постарайтесь, чтобы это «ничего» не дошло до драки или поединка! Пострадаете оба! И займитесь уже своими делами!

— Слушаюсь, ваше величество!

Как у них получается хором отвечать! Заслушаться можно!

— Где миледи Агриппа? — спросил император.

Видимо, ему указали на дверь палаты, потому что тут же раздался стук в дверь.

Увидев меня — я представляю, в каком виде — император пробормотал:

— Стихии…

А потом уже поздоровался со мной и миледи Бартон.

— Я прибыл, чтобы просить вас об услуге, госпожа Агриппа, — сказал он мне.

— Все, что в моих силах, ваше величество, — ответила я. И удивилась — стоило императору заговорить о работе — как сразу все мои всхлипывания и страдания схлынули — будто их и не было вовсе.

— Мне бы хотелось, чтобы вы попробовали расколдовать наших змей.

Тут уже я впала в ступор. Помолчала. И произнесла, как не так давно милорд Швангау:

— Что?!

— Понимаете, для того, чтобы противостоять магии, надо понять механизм, по которому было осуществлено воздействие. Мы бьемся уже сутки, но ни у меня, ни у наследника, ни у герцога Морана, ни у заведующих кафедрами ничего не выходит.

— А почему вы думаете, что я смогу? — удивилась я. — У меня целительская магия, да еще и не весть какой резерв…

— Как вы понимаете, магической силы у нас как раз много. Очень много. Но она не дает результатов. Ни-ка-ких! А барон Гилмор утверждает, что вы…разговариваете не только с лисицей, но и со змеями тоже. Это правда?

— Не совсем. У змей очень четкая иерархия. Они разумны. Я просто отловила Королеву, и болотные гадюки признали во мне хозяйку леса. У нас …договор о взаимопомощи.

Сказала — и осторожно посмотрела на императора — не будет ли он смеяться, не посчитает ли сумасшедшей? Его величество был по-прежнему спокоен.

— Когда вы сможете приступить?

— Если мне принесут одежду, то — как только оденусь.

— Отлично, — кивнул император Фредерик.

Он уже дошел до двери, как вдруг обернулся и проговорил:

— Не злитесь на герцога Морана. Он не хотел вас обидеть. Просто перенервничал. Тяжело осознавать, что причинил вред. Тем более той, что… Впрочем, неважно.