Демон на миллион

— М-м-медленнее… — выдохнула я, сжимая его крепче, когда вжалась в него. — Боже, притормози. Я думала, ты сказал, что никогда не делал этого с линиями.

Его глаза потемнели от пьянящего желания, его руки не прекращали своих уверенных движений, все ближе к поясу моих штанов.

— Тем не менее я стараюсь исправиться, — сказал он, а потом нашел мой рот своим.

Мое сердце бешено забилось, и я позволила струйке энергии, которую он дал мне, вернуться в него, мои руки двинулись ниже, находя его напряженным через одежду. Наконец мне удалось расстегнуть молнию, и Трент вздохнул с облегчением от новой свободы, когда я спустила его штаны так низко, как только могла, прежде чем засунуть в них ногу и почти стащить.

Его губы на моих обладали легкой магией, втягивая меня в восхитительное состояние неопределенности, когда мужская энергия, которой он наполнил меня, медленно возвращалась к нему, пока наши балансы не сравнялись. Он показал мне, что может дать, и я открыла глаза, моя потребность в нем становилась все сильнее. Он был прекрасен надо мной, в расстегнутой рубашке, и свет Цинциннати очерчивал его контуры, создавая восхитительные тени, чтобы мои пальцы могли их исследовать.

— На нас обоих слишком много одежды, — сказала я.

— У меня такие же мысли.

Он потянулся к моему поясу, и я провела руками по его плечам, крепко сжимая, когда подтянулась, чтобы он мог снять все. Его штаны были отброшены в сторону, а затем он вернулся, опускаясь на меня осторожным, требовательным весом.

Восторг наполнил меня, когда я провела ногтями по его спине, оставляя след энергии лей-линии, и он задрожал, его губы на мне колебались всего мгновение, прежде чем надавить сильнее. Когда его губы снова нашли мои, я влила в него магию, почувствовав внезапную пульсацию в руках, где держала его.

«О Боже, да», подумала я, когда он коленом раздвинул мои бедра, и я скользнула руками еще ниже, направляя его внутрь. Теплый и упругий, гладкий и волнующий, он скользнул в меня одним легким движением, Трент начал ритм, который привел меня в движение. Каждая частичка меня, казалось, горела, и, прижимаясь к нему, пока мы двигались, я позволила малейшему намеку на магию проскользнуть.

Трент вздрогнул.

— Нет, не останавливайся, — почти прорычал он, когда я отступила назад, боясь, что это было слишком и дернула руками, когда он снова вошел в меня одним восхитительным движением. Мурашки пробежали по мне изнутри, и я застонала, когда новые пути прожгли мои синапсы в восхитительном ощущении.

Я потянулась вверх, обвила руками его за шею, мое дыхание участилось, когда мои губы нашли его. Я хотела большего, и пока мы двигались друг с другом, он отдавал мне все, каждое движение заканчивалось небольшим толчком, пока я не начала хватать ртом воздух, обезумев от желания.

— О, Боже. Сейчас… — простонала я, крепко сжимая пальцами его плечи, напрягаясь для удовлетворения, просто вне досягаемости.

— Еще? — прошептал он, но замедлялся, и, тяжело дыша, я обнаружила, что могу вынести еще одно мгновение ожидания. Я могу.

— Да, — захныкала я, почти умирая от желания. — Да.

Снова Трент толкнулся в меня, затаив дыхание, когда я вздрогнула, дрожа под ним, когда энергия лей-линии переполнила меня и заставила медленно гореть.

— Еще? — прохрипел он, умоляя меня сказать «да».

— Да… — сказала я, напрягшись и застонав, когда он отстранился, покалывание пробежало по мне, когда энергия потекла, как огонь, между нами, растягиваясь до предела.

— Еще… — ахнул он, а затем толкнулся глубже, вознося меня на небеса.

Я дрожала под ним, когда достигла кульминации, мое тело требовало энергии, текущей между нами с быстротой удара хлыстом. Трент застонал, когда магия покинула его, сильная дрожь сотрясла его, когда он тоже достиг удовлетворения. На мне он напрягся, наше дыхание смешалось, когда наши души зазвенели, а энергия, с которой мы играли, раскачивалась вперед и назад, медленно выравниваясь все уменьшающимися волнами. Я чувствовала его повсюду, он наполнял меня, заставляя чувствовать себя любимой и нужной, наше страстное желание слилось в одно существо. Принадлежащее. Единое.

А потом он переместился, и все было кончено.

Пульс участился, я попыталась отдышаться. Мне удалось приоткрыть один глаз, и я посмотрела на него над собой, измученного и прекрасного. Я убрала руки с его плеч, и его внимание переключилось на меня.

— Мммм. — Он склонил голову и легко поцеловал меня, чувствуя привкус соли. — Почему мы никогда не пробовали это раньше?

— Ты не был готов, — сказала я, и он ухмыльнулся. Но это было смягчено осознанием того, что он не был. Это было больше, чем доверие, потому что он доверял мне долгое время. Это было больше, чем любовь, потому что мы разделили и это тоже. Возможно, это была свобода быть уязвимым. Для эльфа это, возможно, самое трудное из всего.

Поморщившись, Трент осторожно опустился рядом со мной, сдвигая меня в сторону, поскольку мы все еще были, э, вместе. Мои волосы были повсюду, и он натянул на нас афганку, прежде чем уложить мои кудри так, чтобы он мог видеть меня.

— Это займет минуту или две, да? — сказал он, опустив глаза, и я почувствовала, что покраснела.

— После этого? Да, — сказала я, все еще смущенная тем, что моя анатомия ведьмы не отпустила его сразу. Трент, казалось, всегда воспринимал это как комплимент. Все, что я знала, это то, что это было более чем приятно, когда он обнимал меня на полу квартиры Эласбет с видом на весь Цинциннати.

— Я не вернусь в Сиэтл, когда это закончится, — сказал Трент.

— Нет? — Я почувствовала, как мои мышцы ослабили хватку, когда он вернул реальность моим предчувствиям.

— Нет. — Он медленно вздохнул, и я почувствовала, как забилось его сердце. — Я не должен доказывать им свою правоту. — Его взгляд вернулся ко мне. — Я рад, что вы с Дженксом решили остаться в церкви. Ты права, что мое поместье слишком далеко, чтобы быть полезным для твоей работы. Но если ты когда-нибудь передумаешь, рядом с большой комнатой тебя ждет кабинет и лаборатория чар.

— Спасибо, — прошептала я, положив голову ему на грудь, чтобы не смотреть на его лицо. Не то чтобы я не хотела жить с ним, но человек, которым я стала, нуждался в том, чтобы быть здесь. В Низинах.

— Моя мама сочла это полезным, — произнес он задумчиво, будто знал мои мысли. — Знаю, ты бы тоже так поступила. Когда будешь готова. — Он взъерошил мои волосы пальцами. — Не спеши. В любое время в ближайшие пятьдесят лет или около того — это хорошо.

Я улыбнулась на это, и скрытая нить напряжения в нем расслабилась, когда мои мышцы полностью расслабились, и он отстранился от меня со счастливым вздохом.

— Пятьдесят лет? — сказала я, и он кивнул.

— Я никуда не уйду, — сказал он.

— Я тоже, — прошептала я, но мой взгляд был устремлен в темное небо за его спиной. Почему, спрашивала я себя, я продолжаю рисковать своей жизнью, когда мне есть ради чего жить? — Давай просто доберемся до рассвета целыми и невредимыми, а потом посмотрим, как все пройдет, — добавила я, и его хватка на мне усилилась, будто он никогда не отпустит меня.