Демон на миллион

— Следи за запястьем! — Я почти зашипела, когда он попытался заключить меня в объятия с облегчением, и он резко остановился, хмурясь в нерешительности. — Все в порядке, — тихо добавила я, когда внезапно накатила усталость, почти свалив меня теперь, когда адреналин был израсходован. Все, что осталось, — это пресс-конференция.

«Проще простого», подумала я, высматривая искорку пыльцы пикси и, наконец, заметив ее, просеивающуюся над миниатюрной фигуркой Пайка и Ходина/Констанс, все еще стоящей на лестничной площадке. Они казались почти силуэтами в ярком свете репортеров, поскольку Пайк игнорировал выкрикиваемые вопросы журналистов, больше озабоченный разговором со своей охраной. Микрофоны были установлены на плечах живой стены, и требования информации становились все громче.

— Что ты собираешься с ней делать? — сказал Трент, его губы не двигались, когда он осторожно обнял меня за талию, чтобы помочь мне дойти до двери. — Могу я отдать ее Джону?

Я бросила на него острый взгляд, но он улыбался. Что делать с Констанс, было проблемой. Я бы позволила Пайку оставить ее, видя, что ей нужен источник крови и где-то на глубине шести футов, чтобы пережить день, но я не была уверена, что он не убьет ее, когда я не буду смотреть.

— Морган! Рейчел Морган! — закричала маленькая женщина в платье от «Пауэр», когда я, моргая, появилась в свете мобильных новостей, и стоявший перед ней оборотень внезапно взвыл, отступив назад и запрыгав на одной ноге. Не двигаясь с места, репортер одарил опасной зубастой улыбкой приближающуюся охрану. — Правда ли, что вы с Констанс боретесь за контроль над городом, и если да, был ли достигнут какой-то консенсус сегодня вечером? — спросила она, затем протянула микрофон.

— Ты прекрасна, — прошептал Трент, и я вздрогнула, когда его рука соскользнула с меня, и он сделал шаг назад.

Я не чувствовала себя красивой. Мое дыхание стало прерывистым, пульс участился, когда волна шиканья и требований тишины просочилась наружу. Но я запнулась, когда Ходин деликатно откашлялся, прекрасно уловив высокомерное требование Констанс.

— Между мной и Морган нет никаких споров, — сказал Ходин, и я резко повернула голову. Испуганный вскрик вырвался у Пайка, и он отпустил локоть Ходина, когда демон медленно подмигнул мне. Я вздрогнула, представив, какой ущерб он может нанести за десять минут. Я слишком много работала, чтобы Ходин все испортил.

— Морган и я не друзья, — сказал Ходин, и Пайк нахмурился от беспокойства, даже когда недоброжелательность Констанс исходила от Ходина, будто это было реально. — Но нет причин прихлопывать муху, если она не садится на вашего любимого, — добавил он, и репортеры двинулись вперед. — Я — мастер вампиров Цинциннати, — сказал он громче. — Демоническая шлюха смотрит на меня!

Черт бы все это побрал, что он говорил. Мой гнев не остался незамеченным, и после легкого толчка Трента я шагнула вперед, чтобы поравняться с Ходином.

— Это ты хотела? — прошептал Пайк, прикрывая рот рукой, и я почувствовала, что краснею.

— Я не смотрю на Констанс, — громко сказала я, и микрофоны повернулись ко мне. — Но мы пришли к соглашению. Она будет заниматься делами вампиров в традиционных границах Цинциннати и Низин…

— Как мое Богом данное право! — сказал Ходин, заглушая меня, когда он бросил на меня взгляд. Однако, — выражение его лица смягчилось до злобного зла, — в качестве жеста доброй воли я согласилась принять осиротевших детей Пискари как своих собственных и вскоре выведу свой народ с традиционных территорий Оборотней.

Я испустила задержанное дыхание, и поднялся слабый крик, когда заявление Ходина донеслось до задних рядов толпы.

— Это было сделано по просьбе Рейчел Морган? — спросил репортер, протягивая микрофон.

Ходин расширил улыбку Констанс, почти обнажив ее зубы.

— Что ты об этом думаешь?

Дженкс хихикнул с плеча Трента.

— Ты забыла извиниться за убийство Нэша.

Ходин развернулся, и оба, Трент и Дженкс, отскочили назад.

— Пригоните машину! Сейчас же! — крикнул Пайк, и репортеры ринулись вперед. — Интервью окончено!

Ходин прищурился, и мои губы приоткрылись, когда я увидела в них намек на демонический красный цвет.

— Никто не говорит мне, что делать! — крикнул он, и высокий голос Констанс зазвенел. — Мне дали все, и я все удержу! Я — главный вампир Цинциннати. Я всегда буду главным вампиром Цинциннати!

Толпа зашевелилась, и внезапная волна страха охватила ее, когда неожиданно погас свет в фургоне новостей. «Спасибо, Дженкс», подумала я, увидев предательское мерцание пыльцы пикси, а затем ахнула, когда Констанс, или, скорее, Ходин, схватил меня за локоть и дернул вниз, так что мое ухо оказалось рядом с его ртом.

— Суброса — это скрытая позиция, — сказал он, глаза вспыхнули чистым демоническим красным. — Ты не можешь публично заявлять о чем-либо. Те, кому нужно знать, узнают. В конце концов, ты стоишь рядом с Констанс невредимой и с новым… фамильяром в твоей сумке для заклинаний. — Он улыбнулся мне клыками Констанс, заставив вздрогнуть. — Беспорядки в городе улажены. Отличная работа, мадам суброса.

«Невредимой?» подумала я, когда он отпустил меня и позволил подтолкнуть себя к черному внедорожнику, который выскочил на обочину, рассеивая толпу. Все больше огней вспыхивало дождем искр, и репортеры сходили с ума.

— Морган! — крикнул Пайк, когда Ходин забрался в машину, выглядя маленьким на фоне черного салона. — Констанс требует, чтобы ты сопровождала нас обратно в Пискари.

Его покрытое шрамами лицо напряглось при мысли о возвращении в Пискари с демоном, который мог… сделать все, что угодно. Высоко над шумной толпой было слабое свечение пыльцы пикси. Мигающие огни заполняли парковку, но гораздо больше машин на окраинах исчезали в ночи. Они разговаривали, встречаясь в барах и гостиных по всему городу, и я уже чувствовала, как воцаряется новый покой. «Теперь все кончено», подумала я, благодарная Дженксу за то, что он все еще там, зажигает огни, как пиньяты.

— Прости, но я не могу, — сказала я, и живой вампир нахмурился. Прижав левое запястье к груди, я неловко перекинула сумку через плечо и передала ее Тренту. — Ты позвонишь сестре Айви и попросишь ее посидеть с мышкой? — сказала я, и глаза Трента расширились. — Ей понадобится кровь, а у меня нет для нее места на глубине шести футов. О, и стенку гондолы нужно промыть из шланга соленой водой, — добавила я, и он кивнул, крепко сжимая сумку.

— Ты не можешь, да? — мрачно сказал Пайк. Все больше людей разбегались, и я слышала, как ОВ кричало людям, чтобы они остановились. Никто этого не сделал.

— У меня есть планы на сегодня, — сказала я, затем слегка сжала Трента и шагнула ближе к машине, мягким голосом добавляя: — У тебя есть шесть-восемь недель, чтобы показать мне, что ты можешь справиться с вампирами без моей постоянной помощи, или я найду кого-нибудь, кто сможет.

Его брови поползли вверх.

— Шесть-восемь недель? — спросил Пайк, и я, пошатываясь, углубилась в хаос, Трент внезапно оказался у моего локтя.

— Правило номер один о хороших парнях, Пайк, заключается в том, что мы всегда платим по заслугам. — Выпрямившись во весь рост, я оглядела рассеивающуюся толпу. — Дойл! — крикнула я. — Где ты? Я готова к вручению ордера!