Правило запрета

21. Купер

Люси пододвигает коробку с пончиками ко мне и открывает крышку, как будто показывает мне редкий выбор старинных украшений, а не посыпку и глазированное тесто. У нее тоже дрожат руки. Я вижу, как вибрирует коробка, а ее щеки становятся такими знакомыми розово-красными. Кроме того, сегодня она снова надела очки, и весь ее образ соседки в обрезанных шортах и солнечно-желтой футболке убивает меня.

Она только что призналась, что испытывает ко мне чувства — о которых, давайте будем честными, я знал с самого начала нашей дружбы, или, по крайней мере, знал, что я ей нравлюсь, — но я понятия не имею, почему она дрожит как осиновый лист, потому что я уверен, что мое влечение было тоже очевидно.

Я беру коробку с пончиками из ее рук и бросаю ее на свой стол. Ее глаза следят за их уходом, как будто этот ящик был последним кораблем, который мог унести ее с необитаемого острова. “Я натерал тебе ноги прошлой ночью”, - говорю я как ни в чем не бывало.

Ее губы приоткрываются в шоке. А потом ее лоб сморщивается в замешательстве. Она выдыхает. “Честно говоря, я понятия не имею, что делать с этим заявлением”.

Я смеюсь и делаю маленький шаг ближе к ней, хотя прямо сейчас я должен был бы поставить стол между нами. “Я пытаюсь сказать, что у меня тоже есть чувства к тебе. Я вроде как думал, что это очевидно, когда я нежно растирал твои ноги, пока мы смотрели романтическое шоу и пили вино вместе до поздней ночи.”

Она несколько раз моргает. “Я просто думала, что ты проделывал подобные вещи со многими женщинами”.

Мгновение я смотрю на Люси, пытаясь решить, серьезно она говорит или нет. Она. Она абсолютно серьезна. Я не должен, но я протягиваю руку и обнимаю ее, крепко прижимая к своей груди. Я прижимаю ее к себе и хочу прижать к себе, потому что иногда эта женщина настолько невинна и не осознает, насколько она желанна, что я не могу этого вынести. Она собирается довести меня до диабета, она такая милая. Каждая клеточка моего тела болит за нее.

“Нет, Люси, я не делаю этого для многих женщин — или вообще для любых женщин, если уж на то пошло. Я сделал это, потому что ты мне нравишься. Очень сильно.”

Она медленно обнимает меня за талию, как будто не совсем уверена в том, что происходит прямо сейчас. “Ммм… хорошо. Итак, если мы оба действительно нравимся друг другу, почему мы обнимаемся, как будто расстаемся после летнего лагеря, вместо того, чтобы целоваться на твоем столе прямо сейчас?”

”Потому что мы не собираемся целоваться сегодня".

“Мы не?”

“Нет”. И это та часть, которая отстойна. Я отстраняюсь достаточно, чтобы посмотреть на нее сверху вниз. Ее очки сидят на дюйм правее, поэтому я снова надеваю их ей на нос.

Ее брови нахмурены, и если у человека могут быть грустные мультяшные щенячьи глаза, то у Люси они есть. “Могу я спросить, почему нет? Потому что вариант с поцелуями звучит для меня как выигрыш.”

Я улыбаюсь и откидываюсь на спинку своего стола, держа твердую руку на пояснице Люси, увлекая ее за собой. Ее бедра прижимаются к моим, и ее нежный взгляд опускается на мой рот. Одна из ее бровей чуть приподнимается, и мечтательная улыбка приподнимает уголки ее губ. Ее мысли практически проецируются над ее головой. Она воображает это — воспроизводит каждую деталь того, на что был бы похож поцелуй со мной прямо сейчас, — и я больше всего на свете хочу воплотить эту фантазию в жизнь.

Я прочищаю горло и расправляю плечи. “Потому что я обещал твоему брату, что не буду этого делать”.

Глаза Люси поднимаются на меня, и ее рот приоткрывается. Она смотрит на меня примерно три секунды, пока мои слова полностью не доходят до ее сознания, и ее тело не напрягается. “Я так и знала! Фу. Вы, мужчины-шовинисты, разговариваете за моей спиной и решаете мою жизнь без меня.” Она использует свои руки, чтобы оттолкнуться от моей груди и получить немного пространства, но я не позволяю ей. Вместо этого я наклоняюсь вперед и хватаю ее за бедра, притягивая к себе. Она приземляется напротив меня с охом, и я улыбаюсь ей сверху вниз, заставляя ее нахмуриться еще сильнее. “Нет, не смотри на меня так. Я злюсь на тебя и Дрю прямо сейчас.”

“Я? Почему ты злишься на меня?”

Ее темно-синие глаза прыгают взад и вперед между моими, злой огонь вспыхивает в ее радужках, угрожая вспыхнуть и опалить меня. Я видел Люси смущенной, смущенной, нервной и кокетливой, но это что-то новенькое, и я бы солгал, если бы не признал, что это чертовски сексуально. “Ты дал обещание моему брату, прежде чем сначала поговорить со мной. На дворе двадцать первый век, Купер. Ты должен был сначала сказать мне, что тебе интересно, а потом мы могли бы поговорить с Дрю вместе. Ты больше не можешь просто принимать решения за женщину — если только ты не одет в модный джентльменский костюм 1800-х годов с галстуком и жилетом… тогда я могу сделать исключение”.

Я крепче сжимаю ее талию, чувствуя, как жар поднимается от пальцев ног и разливается по венам. “Это был флирт?”

Она прищуривает глаза. “Нет, потому что я злюсь на тебя, помнишь? Я даже не хочу больше целовать тебя.” Я держу ее слишком крепко, чтобы она могла отодвинуться, поэтому вместо этого она скрещивает руки на груди. “Момент закончился. Извини, но ты опоздал на лодку, приятель. Никакой Люси для тебя.”

«Действительно?» Я прижимаю ее к себе еще крепче. Теперь между нами нет расстояния. Весь я прикасаюсь ко всей ней, и все в офисе, вероятно, видят, что происходит, но мне все равно. Отнюдь нет. На самом деле, мой большой палец проскальзывает под подол ее рубашки, и я провожу им взад и вперед по ее теплой коже. “Ну, это тяжело, но я понимаю”.

Ее ресницы слегка трепещут, и она смотрит вниз, туда, где мой большой палец ступил на неизведанную территорию. “Ну, — говорит она, ее голос немного хриплый, — предположим, гипотетически, ты не опоздал на свою лодку… Какие у тебя планы на будущее?”

Я слегка пожимаю плечами и убираю руку, отпуская ее и вставая, чтобы вернуться на свою сторону стола. Предсказуемо — и как я и надеялся — она хватает меня за лацканы пиджака и возвращает на место. Да. Мне нравится эта ее новая сторона.

“Купер. Пожалуйста. Я не могу справиться с твоими сексуальными играми. Я хочу быть такой же крутой и обходительной, как ты, но мои коленные чашечки тают подо мной, и я не знаю, как вести себя с тобой. Мне прижать тебя к стене и заставить поцеловать меня” … Да, я за такой вариант… “Или мне взять свою коробку пончиков и уйти? Я не смотрела достаточно горячих подростковых фильмов Netflix, чтобы знать, что делать в этой ситуации!” Она слегка трясет меня через куртку, и, как и каждый раз, когда я рядом с Люси, я едва могу сдержать смех. Но вместе с этим чувством счастья приходит и здоровая доза реальности.

Я накрываю руки Люси своими и смотрю ей в глаза, выглядя как один из тех глупых дураков, которых мне обычно хочется ударить по лицу из-за того, как они вызывают у меня тошноту, но я ничего не могу с собой поделать. Эта женщина, ее нежность, ее странные причуды…они превратили меня в какой-то ванильный пудинг, который ты стесняешься вытаскивать за обедом. “Люси, я хочу с тобой гораздо большего… но сейчас я не могу дать тебе ничего, кроме дружбы”.

“Из-за Дрю?”

Я киваю. “Из-за Дрю. Я знаю, кажется, что я выбираю его, а не тебя, но это не так. Он нервничает из-за нашей перспективы, потому что…что ж, у него есть на то небольшая причина. Он никогда не видел, чтобы я связывал себя с кем-то, и он знает, что вам с Леви нужен хороший мужчина в твоей жизни, который не подведет тебя”.

“Но…”

Я приложил палец к ее губам. “Это звучит глупо, но дружба Дрю действительно важна для меня, Люси. Хотя он может свести меня с ума, иногда он чувствует себя моим братом. Мне нужно его одобрение в том, что касается тебя, и я верю, что со временем он мне его даст. Но если бы я продолжил отношения с тобой сразу после того, как он попросил меня не делать этого, он бы плохо отреагировал. Представь, какое напряжение это наложило бы на меня и на тебя с самого начала.”

Она издает печальный тихий стон и утыкается лбом мне в грудь. “Да, ты прав. Это было бы отстойно. Я даже не могу вынести, когда Дрю злится на меня за то, что я съела все его Талисманы. Почему мы должны так сильно любить его?”

Я крепко обнимаю Люси обеими руками, позволяя себе этот последний момент близости с ней, прежде чем я заставлю нас вернуться в зону друзей. "Я знаю. У него почему-то щенячьи глаза больше, чем у тебя”.

“Это потому, что в детстве он практиковал их перед зеркалом. Чтобы ему подарили подарки получше на Рождество.”

“Цифры”.

Люси поворачивает лицо так, что ее щека прижимается к моей ключице, и я чувствую ее дыхание на своей шее. Я знаю, что она не пытается соблазнить меня, но считай, что я полностью соблазнен. С каждым горячим выдохом на моей коже я чувствую, как моя решимость ускользает.

“Итак, что ты предлагаешь нам делать?” Прижалась ли она ближе? Ее губы определенно касались моей кожи, когда она говорила.

Я крепко зажмуриваюсь, заставляя себя мыслить здраво и не обращать внимания на мольбы своего тела. “Я думаю, мы оба должны согласиться с тем, что отношения между нами на данный момент запрещены. Строго друзья — по крайней мере, до тех пор, пока Дрю не вернется домой, и мы оба сможем поговорить с ним о наших чувствах.”

“Что, если он никогда не смирится с этим?”

“Тогда мы станем Ромео и Джульеттой”.

“В конце концов, они оба умрут”.

“Да, к чему ты клонишь?”

Люси смеется и обнимает меня, выжимая, как лимон. Мы с ней стоим здесь еще минуту, она заключена в мои объятия, а наши бедра прижаты друг к другу не слишком дружелюбно, оба наслаждаемся тем, что, как мы знаем, должно быть последней формой контакта между нами на некоторое время. Сначала я думаю, что она плачет из-за всех этих хлюпающих звуков, исходящих от нее.

Затем я понимаю, что она на самом деле делает.

Я отстраняюсь достаточно, чтобы посмотреть на нее сверху вниз. ”Люси, ты нюхаешь меня?"

Ее глаза закрыты, и она улыбается, ничуть не смущаясь. "Да. Это странно, я знаю. Но ты пахнешь, как реклама одеколона, и я думаю, что это заставляет клетки моего мозга превращаться в новые гормоны. Могу я просто расстегнуть твою рубашку и быстро провести руками по твоей спине?”

Я издаю смешок и хватаю блуждающую руку Люси, чтобы прижать ее к своей груди. Она улыбается мне, ее глаза сверкают, и теперь я могу добавить озорство в свой список ее любимых выражений. “От тебя будут неприятности, не так ли?”

“Заманчивые, опасные неприятности”, - говорит она, и я думаю, что эффект мог бы быть сильнее, если бы из-за того, что она только что повела бровями, ее очки не съехали на дюйм с носа. И все же я хочу поцеловать ее. Я хочу взять ее нижнюю губу в рот и попробовать ее на вкус.

“Да, тебе пора”, - говорю я, резко отпуская ее и поворачиваясь, чтобы провести рукой по волосам, потому что это не может произойти, пока все не уладится с Дрю. Все знают, как трудно быть просто друзьями, когда у вас обоих есть чувства. Это все счастливые времена, пока один не поцелует другого, и это разрушит все границы, которые вы создали. После прикосновения губ пути назад нет. Земля раскалывается, и ты падаешь. Я упаду.