Огонь и лёд

– Нет!

Глаза Стаса зло сверкнули, а уголки расплылись в довольной улыбке.

–Ах, раз нет,– Стас говорил размеренно и сдержано, и что-то в его довольном тоне заставило Семёна напрячься,– Если не будешь делать то, что тебе скажу, я позабочусь о том, чтобы жизнь той единственной, кого ты так любишь, стала для неё сущим кошмаром! Я уничтожу её!

Отец не шутил, это было видно по глазам. Стасу не пришлось называть даже имени девушки, тот и без того все понял. Тут любой бы понял. Ясно, что речь шла о той единственной, чья жизнь важна больше своей. Что отец так решительно настроен, раз пошел на шантаж. И понял, что теперь в его колоде появилось достаточно тузов для того, что заставить его играть по своим правилам.

***

Новогодние каникулы тянулись невероятно долго. Вероника всегда любила зимние праздники, но радости конкретно сейчас она не испытывала. А все из-за того, что Новогодний бал в школе превратился для неё в самый настоящий ночной кошмар.

Все закончилось! Теперь она была в этом уверенна и даже испытывала облегчение за то что, наконец, узнала правду о смерти Оли, а так же поведала эту правду другим.

Она плохо помнила, чем закончился тот вечер. Помнила крики о помощи, лицо Семёна, его голос, свои слезы, но чем дальше, тем хуже. Смутно помнила, что упала, и что её кто-то обнаружил. Как выяснилось позже, её действительно нашла Света, а затем к ней подбежали ещё и Саша с Андреем. Когда Вероника потеряла сознание, Саша сам лично отнес её на руках в медпункт.

В себя девушка пришла только под утро. Открыв глаза, она увидела Свету, склонившуюся перед ней. Судя по внешнему виду подруги, та просидела над ней всю ночь. У Светы был усталый взгляд¸ растрепанные, собранные в нелепый хвост волосы, всё ещё вчерашнее вечернее платье и опухшие от слёз лицо.

Ника попыталась встать, но та быстро усадила её обратно, а затем принялась звать медсестру, чтобы та ещё раз её осмотрела. Света снова села напротив неё и, взяв за руку, заплакала.

–Прости меня,– слёзно умоляла она,– прости за то, что оставила тебя тогда одну, за то, что не уследила! За то, что позволила испытать весь этот ужас! Ведь если бы ещё чуть-чуть,…если бы не,– она запнулась, её голос дрожал,– Мне страшно об этом даже думать, но мы бы потеряли и тебя, если бы не Семён! Это ведь он поднял панику! Боже, мне так стыдно…

Ника вновь подскочила, услышав знакомое имя.

–Семен, где он?! Что с ним? – промолвила она, сама поражаясь тому, что говорит шёпотом. Видимо её способность говорить нормально за ночь не восстановилась.

–Он уехал. Его отец отвез домой ещё вчера,– печально сообщила Света, – кажется, он был ужасно зол.

Затем усадив подругу обратно на кровать второй раз, между прочим, Света рассказывала о том, как они долго искали её и не могли найти, а потом приехала полиция, и они услышали крики. Это были её крики, и они тут же побежали на шум. Света рассказала, как нашла её, и как она, будучи полностью обессиленной, продолжала сопротивляться и звать Семёна.

Пришла медсестра, это была молоденькая девушка с приятной улыбкой. Она осмотрела Нику и посоветовала ей пить больше молока с медом для скорейшего восстановления связок.

И хоть говорила девушка все ещё с трудом, давать показания в этот день ей все же пришлось. Только на этот раз уже в присутствии своего отца.

Он был зол. Выйдя из кабинета, её отец несколько раз выругался, при этом клятвенно обещая стереть школу в пух и прах. И почему-то в тот момент Ника не сомневалось в том, что он так и сделает.

Разговор с капитаном Понамаренко так же проходил в кабинете директора. По дороге их сопровождала секретарь, а на обратном пути, разумеется, их встретил Меньшиков старший, непринужденно улыбаясь.

Веронике было стыдно смотреть в глаза Стасу после всего, что случилось. Ведь она винила в случившемся его и не раз говорила об этом. Однако её чувство стыда быстро сменилось любопытством, когда она обратила внимание на реакцию отца при виде Стаса. На её памяти эта была их первая встреча. Раньше они никогда не пересекались в этой школе.

Её отец выглядел очень удивленно и взволнованно, в отличие от Меньшикова он никогда не умел скрывать свои истинные эмоции.

–Так это ты?! – выпалил отец, обращаясь к Стасу, чем окончательно сумел сбить столку свою дочь,– Я был наслышан о новом владельце школы, но искренне надеялся, что это лишь твой однофамилец!

Улыбка на лице Стаса тут же померкла. Ника в растерянности наблюдала за обоими.

–Вы знакомы? – удивлённо произнесла она.

Стас одарил её проницательным взглядом и прежде чем кто-либо из них успел бы открыть рот, произнес:

– Здравствуй, Володя! Может, мы не будем устраивать разборок посреди школы, и ты просто выделишь минутку из своего расписания для разговора со мной?

Махнув рукой, Стас дал понять, что жестом предлагает отойти для разговора тет-а-тет. Ника застыла, наблюдая, как двое мужчин стремительно удаляются от неё по коридору. Произошедшее только что ни как не укладывалось у неё в голове.

Выходит, они знакомы?! Но это невозможно! До выпускного года в эту школу отец приезжал всего раз, и в тот единственный раз он никак не мог познакомиться с Меньшиковым. На все родительские собрания всегда ездила мама. Родители всю жизнь прожили в другом городе. У отца со Стасом разный круг общения! Или я чего-то не знаю?!

Вероника не слышала о чём они говорили, а говорили достаточно долго. Ей так хотелось расспросить отца, о чём у них шел разговор. Любопытство поглощало её изнутри, но она не стала задавать вопросов. Отец молчал, стиснув зубы, и заметно нервничал, хоть и старался не подавать виду. Разговор со Стасом его явно сбил с толку.

Ника проводила взглядом Стаса. Тот вел себя привычным образом, ничего нового или подозрительного в нём она не заметила. О чём они говорили, Ника даже предположить не могла.

Новый год Ника встретила вместе с отцом и его женой. Она наконец-то подружилась с его Леной и поблагодарила за платье, которое та прислала ей в подарок. Лена была, как и прежде, вежлива и обходительна с ней.

О Семёне Ника ничего не слышала. В своем акаунте фотографий он не выкладывал, ничего не писал, от чего ей было жутко и тоскливо.

После Рождества к ней в гости приехала Света. Папа не возражал, и девочки провели вместе остаток новогодних каникул. О парнях они не говорили.

Возвращалась Ника в школу в предвкушении встречи с Семёном. Ей хотелось с ним поговорить и всё-таки как-то обозначить их отношения. К её большому изумлению в первый учебный день в школе он не появился. Во второй и в третий тоже. Она уже начала волноваться, как вдруг увидела его на первом уроке в четверг.

Сердце участило свое биение в груди. Ей хотелось в ту же минуту броситься к нему в объятия и раствориться в них. Потому что все остальное в один миг стало не важным, все остальное словно перестало существовать. Но что-то остановило её в последний момент. Её порыв исчез, когда она поняла, что он на неё даже не смотрит. Он не смотрел, когда она вошла, и не смотрел, когда проходила по классу и садилась на своё место.

Он выглядел напряженным, уставшим и бледным. Да что с ним такое?! Девушка не сводила с него взгляда на протяжении всего урока. И когда ей уже захотелось в него чем-нибудь бросить, он, словно почувствовав, обернулся к ней. В тот момент внутри словно снова что-то оборвалось с глухим треском. Он смотрел на нее отстранено, стараясь не выражать чувств и эмоций, однако за последний год она слишком хорошо успела его изучить, поэтому теперь с легкостью читала на его лице боль и печаль. Глубокую невыносимую душевную боль, которая вероятно исходила прямо из сердца.

Ей стало дурно. Так словно воздух в помещении стал густым и тяжелым таким, что было трудно дышать.

«Что происходит?» – как бы спросила она его мысленно, но, разумеется, он не ответил. Отвернулся и старался больше не смотреть до конца уроков. Во время перемен он постоянно стоял в компании своих друзей, а после окончания последнего урока стремительно направился к себе в комнату.

–Стой! – её голос был похож на истерический вопль.

Он замер, но не обернулся, так и стоял, сжимая пальцы в кулак, пока она не подошла.

–Что случилось?! Что происходит между нами?!

Она испуганно посмотрела на него, а он даже не пошевелился, просто не мог. Его взгляд был холодным, как раньше, губы плотно сжаты, а мышцы в теле напряжены до предела.

Мимо них кто-то постоянно проходил, оглядываясь, но ей было все равно, да и ему, по всей видимости, тоже. Они видели только друг друга, так словно во всей школе остались лишь они одни. Ей хотелось обнять его, прижаться к груди, но она не стала этого делать. Просто стояла и просто смотрела.

Пусть другие люди думают, что она сумасшедшая, пусть осуждают за спиной за то, что влюбилась в него. Это был её собственный выбор, её карма. Теперь она отчетливо это осознавала. Осознавала и понимала, что по-другому уже не сможет…

По щеке её медленно скатилась слеза.

–Что происходит с тобой? – тихо повторила вопрос она дрожащим голосом.

Он нервно сглотнул не в силах оторвать от её зеленых глаз взгляда. Ника видела, как по его лицу заходили желваки.

–А между нами разве что-то происходит?!

Он явно хотел задеть её этим, оттолкнуть, но на её взгляд вышло не убедительно. Она понимала, что что-то происходит. Она чувствовала это, но не могла понять, почему он отталкивает её.

–Я думаю да!

Он долго молчал, всматриваясь ей в глаза так, словно она могла испугаться и сбежать, как было раньше, после чего виновато потупил взгляд в пол и отступил на шаг.

–Я женюсь, Ника, на другой девушке через полгода. Тебе лучше забыть меня…

Что?! Это ведь не может быть правдой! Ведь не может, да?! Скажи, что да?!!! Что за бред!

Его глаза снова исказились болью.

–Прости…

Он развернулся, собираясь уйти, и она вдруг поняла, что он не шутит. Он просто не может так шутить.

–Нет, стой!

Она цеплялась за его плечо как за последнюю ниточку надежды.

–Объясни почему?! – её глаза стали стеклянными от слёз. Ей казалось, что она спит и никак не может проснуться,– Пожалуйста…

Она ещё не знала, но это было то самое слово, после которого он мог сделать для неё что угодно.

–Отец подобрал мне выгодную партию. По его словам я на ней должен жениться. Она англичанка. С её папашей мой отец, таким образом, хочет укрепить деловые отношения, – он произнес это с пренебрежением, а ещё с чувством вины перед ней.

Она заплакала, а он смахнул слёзы с её глаз и нежно погладил двумя пальцами по щеке.

–Но ведь мы можем…

–Не можем! – строго оборвал он,– Отец не позволит этого! Он сделает все, лишь бы навредить тебе или твоей семье…

Нет! Нет! Нет!

Она прижалась к нему крепко, роняя слёзы на пиджак, а они все текли и текли. Отпустить его сейчас было невыносимо больно.

–Я люблю тебя! Люблю, понимаешь? Ты сломал меня, сломал моё представление об идеальных мужчинах! Ты сделал это со мной…

Он неожиданно отстранился от неё, но лишь для того, чтобы прижаться губами к её мокрым от слез губам и поцеловать. Поцелуй получился не таким, каким запомнился ей с ним прежде, на этот раз он целовал нежно, мягко, касаясь своими губами её губ. Он был горьким от солёного привкуса её слез и от ощущения горечи внутри. Он целовал её так, как целуют в последний раз, словно через минуту весь мир мог рухнуть, исчезнуть с лица Земли.