Режим бога

Отнесся спокойно. Тетя была средней привлекательности и средних лет. Но проблему надо решать, не помню, чтобы в первом детстве спермотоксикоз так на мозги давил. Все-таки, от взрослого видения ситуации, видимо, никуда не денешься. Мдя…

На «Премьерный показ» пришло все семейство Завадских и отыскавшиеся блудные «мамонты». Видок у обоих был не сильно отдохнувший, но предельно довольный. «Братцы» устроили радостные братания со мной и Колей и, похоже, оба «гада» чувствовали свою вину, за то, что мы с Завадским тут работаем, а они в загуле.

С собой они притащили своего бывшего сослуживца. Парня звали Арсен — высокий, приятный внешне армянин, очень вежливый. Ростом он был не намного ниже «мамонтов», правда, в отличие от них, фигурой скорее похож на пловца, а не на «бойца».

Все трое сразу стали объектами повышенного внимание женской половины «отдыхающего контингента». А что? Парни видные, одеты модно и дорого… У Арсена, как я помнил по рассказам Лехи, папа человек очень не бедный. А у Лехи с Димоном дизайнером выступал сам «фарцмэн» Шпильман-мл.!

Однако, по тому, как парни ровно отнеслись к женскому вниманию, я понял, что этого «добра» у них, последнее время, было с избытком. «Гады»!!! Мдя…

Сама танцплощадка санатория была окружена амфитеатром скамеек и мы заранее расположились в первом ряду.

«Действо» началось.

Ну, что сказать?

Я, конечно, не специалист и не меломан, но диагноз неутешительный: звук — «так себе», свет- «так себе», внешне ВИА — тоже «так себе». Понятно, а чего я хотел?! Пора уже привыкнуть. Но… Глаз и ухо режет. МНЕ есть с чем сравнивать.

Всем остальным нравилось!

Никак не привыкну к закатанным рукавам рубашек у мужчин. Хотя короткие юбки и платья женщин претензий к меня не вызывают. А вот высокие начесанные башни-прически, вызывают ассоциации с женой мультяшного Симпсона, как там её…

Первые минут тридцать я совершенно с кислым настроением разглядывал веселящейся «контингент». Дети, весело прыгающие среди старомодно дергающихся ретро-пар, придавали, разворачивающейся перед моим взором картине, совершенно сюреалистический оттенок.

Оптимизма не прибавляло и то обстоятельство, что «мамонты» и Арсен не могли пропустить ни одного танца. Даже, если бы захотели! Парни были нарасхват, а молодых девиц, приехавших на отдых с родителями, в санатории было хоть отбавляй. И они были весьма настойчивы… ну, по нынешним меркам.

Момент истины настал, когда солисты «Аэлиты» запели «Листья желтые над городом кружатся». Парни пошли танцевать медленный танец с уже приглянувшимися девицами, Николай — с женой, а маму пригласил Михаил Афанасьевич, присоединившийся к нашей компании.

Бог миловал!.. Я лениво водил вокруг взглядом и, заметив отчаянную борьбу на лице Саши Завадской, успел вскочить с лавки и отойти в сторону, прежде, чем она решилась пригласить меня на танец.

Ха-ха-хм… мля… Да, уж… Я представил себе картину: я, весь такой жутко модный, в черной фирменной футболке «с иностранными надписями», в американском «Левайсе» и, почти несуществующих в СССР, черных кроссах «Найк», танцую медленный танец в обнимку с одиннадцатилетним худеньким ребенком в милом зеленом сарафанчике.

Достойная замена Вере! Ай, да я молодец… От осознания собственного уровня, настроение резко пошло вниз. От огорчения, я даже ушел с танцплощадки.

Не далеко, конечно. Все-таки, послушать песни и увидеть реакцию публики на них, мне было, по-прежнему, крайне интересно. Поэтому, какое-то время, пришлось медленно и печально прогуливаться в темноте, за «живой оградой» из кустов, ограждающих танцплощадку.

Когда зазвучали первые аккорды «Городских цветов», я решил перестать предаваться черной меланхолии и потопал обратно к людям.

Все четыре песни прозвучали одна за другой, Сергей и Валентина поочередно сменяли друг друга у микрофона. После каждой песни им хлопали, и самых продолжительных аплодисментов удостоилась, как ни странно, «Карусель».

Ближе к окончанию танцевального мероприятия, Валентина исполнила «Карусель» еще раз. И опять успешно.

А в целом, никакого фурора. Никто не кинулся искать автора и не устраивал «бурных и продолжительных». Да и хлопали, вообще-то, после любой песни. Больше или меньше, но после любой…

С ребятами из «Аэлиты» и с главврачом я сразу договорился, что мое авторство держим в тайне. Популярность в санатории мне не нужна. Фигли размениваться?!

Впрочем, как выяснилось мой скептицизм и мизантропию никто из знакомых не разделял.

После «окончания танцев» наша компания, во главе с главным врачом, подошла к музыкантам. «Аэлитовцы» были довольны! Песни им самим нравились. К тому же, я оказался не прав: пара женщин подошли к музыкантам и поинтересовались авторством незнакомых песен. Те честно ответили: «музыка и слова Селезнева, это начинающий ленинградский автор».

«Мамонты» гордо поглядывали на Арсена — понятно, понатрепали… Арсен был в полном восторге и уважительно тряс мне руку. Михаил Афанасьевич самодовольно щурился. Завадский улыбался и был задумчив. Валентина и Светлана почмокали. Саша Завадская смотрела в сторону. Мама была героем вечера!

На два дня, свободных от работы в санатории, Алик сумел договориться о «халтурке» в одном из ресторанов Сочи. Главный врач об этом знал, и не возражал. Поэтому Алик совершенно открыто, при Михаиле Афанасьевиче, пригласил нас всех через два дня в ресторан.

— Настоящая популярность песни проверяется тем, готовы ли люди за ее исполнение платить! — заявил Алик, — а за эти платить будут! Я уверен!

Все засмеялись и тут же дружно друг другу пообещали, через два дня встретиться в ресторане «Кавказ».

…А ночью мне приснился сон: я в каком-то красивом мраморном зале танцую с Верой медленный танец, а на сцене Михаил Афанасьевич играет на саксофоне что-то из Джо Дассена. Потом Вера исчезает и я уже танцую с Сашей Завадской, а потом мы с ней начинаем целоваться.

Проснулся я, посреди ночи, в ужасе и холодном поту, с лихорадочно стучащим сердцем.