Зарница

Глава 12

1984 год

Она застыла прямо перед ним, преграждая проход к кухне — еще довольно молодая, светловолосая, стройная и подтянутая и только маленькие морщинки в уголках глаз говорили, что ей уже много чего пришлось пережить. Он, разумеется, знал об этом, как и то, почему в коридоре на вешалке нет мужской одежды, а на полу — обуви. Дежурный по телефону, который дал ему комитетчик, на удивление быстро для воскресенья нашел хоть и краткую, но емкую и точную характеристику на всю семью Крыловых.

Ну участвовали, не привлекались, муж — воин-интернационалист, погиб спасая попавший в окружение отряд в Афганистане.

Она — Мария Павловна работает в экономическом отделе прачечного комбината, член партии, выговоров и замечаний не имеет, победитель соцсоревнования и все такое.

Парень — твердый хорошист, ни разу не попадал в милицию, отзывы из школы положительные.

Соседи ни разу не сообщали о происшествиях в тринадцатой квартире.

Словом, делать здесь было особо нечего, однако то ли опыт, то ли интуиция подсказывали, что несмотря на кажущуюся обыденность происшествия на школьном дворе, за ним может стоять нечто гораздо большее.

Он окинул быстрым взглядом прихожую — отечественная недорогая мебель, обычная одежда (хотя женский плащ бежевого цвета был новым и явно импортным), никакого шика или чего-то такого, на чем мог бы остановиться взгляд.

Справа сквозь приоткрытую дверь — там явно была комната парня, — он увидел письменный стол со стопкой учебников и тетрадок, книжную полку над ним, а правее полки — большую политическую карту мира, на которой в верхнем правом углу был приколот вымпел «Динамо».

На правой стенке книжной полки висел календарь, он видел уже такой — с бегунами и, что интересно — Белов слегка прищурился, на фотографии был запечатлен тот самый спортсмен, который повел ребят на «Зарницу». Календарь висел криво, будто его снимали и вешали несколько раз и теперь, что самое странное, он был открыт на лицевой странице с бегунами, а не на месяце «Октябрь», что было бы более логичным.

Совпадение? Белов быстро отвел взгляд.

Женщина, тряхнула головой, будто пытаясь освободиться ото сна, и снова задала тот же самый вопрос:

— Скажите же, что случилось⁈ Что с Витей?

— Ничего не случилось. Все нормально, — сказал он быстро, чтобы ее успокоить. — Все абсолютно нормально, но… я к вам немного по другому делу.

Женщина выдохнула. Тонкие худые руки плетьми повисли вдоль тела.

— Слава Богу, — сказала она. — Вы же так меня не пугайте! — она повернула голову и Белов увидел на стене цветную фотографию мужественного парня в форме десантника. Парень улыбался и смотрел на него добрыми глазами.

— Это ваш муж? — спросил Белов.

Она кивнула, но говорить ничего не стала.

— Дело в том… — начал он, — может быть вы в курсе… на днях в школе, где учится ваш сын, случилась потасовка. В общем, ничего необычного, но как вы понимаете, мы хотим разобраться, найти зачинщиков, выяснить, из-за чего все случилось, чтобы…

— Витя подрался⁈ — встрепенулась она и тень огорчения, смешанного с неверием, пробежал по ее лицу. — Этого не может быть…

— Нет, нет. Наоборот. Витя как раз таки предотвратил это все, помог разнять драчунов, иначе бы парню, который попал в передрягу, пришлось бы трудно.

Она покачала головой и едва заметно улыбнулась. В улыбке этой он увидел одновременно и гордость, и горесть.

— Это он в папу пошел.

— Понимаю, — ответил Белов. — Я, собственно, и пришел сегодня, чтобы… — он развел руками: — Мы хотим наградить вашего сына за проявленные качества и мужество.

Теперь женщина, кажется, удивилась. Глаза ее расширились, и она стала еще красивее.

— Да… несмотря на то, что нападавших было трое, Витя бросился помогать школьному товарищу и… если бы не он… последствия могли быть очень серьезными…

— Что вы говорите… — тихо сказала она. — Он… Витя мне ничего не говорил… — Она покачала головой. — Боже мой… Сильно избили кого-то?

— Прилично, — отозвался Белов. — И если бы не ваш сын… боюсь…

— Кошмар…

— Я поэтому хотел вас спросить. Мальчика, которого защищал Витя, зовут Владислав Прокопьев. Вы что-нибудь знаете о нем?

Маша отшатнулась, будто бы ее ударили.

— Владик? Влада избили? — она закрыла лицо руками и дрогнула.

Белов быстро прошел на кухню, с полки для посуды взял кружку, наполнил ее холодной водой и поднес всхлипывающей женщине.

— Вот, выпейте воды. Честно говоря, не буду вас обманывать, Владу досталось прилично. Но хочу сразу сказать, что с ним все хорошо, врачи о нем позаботились. Как говорится, до свадьбы заживет.

Он дождался, пока она сделает несколько глотков, забрал кружку и жестом указал на кухню.

— Давайте присядем на минуточку. Так будет лучше.

Она без слов согласилась.

Сев на табуретку, Маша уставилась на него красными глазами.

— И чем же я могу вам помочь? Витя вообще ничего не говорил ни про какую драку… да он и драться-то не умеет. Даже не знаю… — Маша вздохнула, сделала паузу, потом посмотрела на пузатый чайник с цветочками, который не успела помыть — но теперь уже было поздно стыдиться этого факта и спросила:

— Может чаю сделать? Будете?

Белов автоматически хотел отказаться, но вдруг помимо своей воли сказал:

— Да. Хочу. Если не сложно.

Она поднялась, зажгла плиту и поставила чайник на огонь.

— Владик же… немного необычный парень… то есть… не в том смысле, что он заикается, а такой…

— Какой? — вставил Белов, слегка отодвинувшись к окну. Тесная кухня едва вмещала двух взрослых человек.

— Странноватый. Но он хороший парень, не подумайте что! — встрепенулась она. — Не в том смысле странноватый, а в том, что витает в облаках, как все… гении.

Белов кивнул, заметил на стене кухни рядом с выключателем отрывной календарь. «Суббота, 13 октября 1984 года». Сегодня календарик никто не оторвал, хотя воскресенье уже наступило.

— Как думаете, у него могли быть враги? Может, его в школе кто-то преследовал? Или во дворе? Знаете, сейчас появилось несколько группировок, с которыми мы работаем — металлисты, например…

— Нет, что вы, — испуганно ответила женщина. — Какие группировки⁈ У нас тут все друг с другом знакомы, как дом построили в пятьдесят седьмом году, так многие до сих пор и живут. Я бы точно знала, — уверенно сказала она.

— Но вы же не знали, что ваш сын участвовал в драке… — мягко сказал Белов. — Возможно, он что-то недоговаривал. — Он не хотел напугать женщину, поэтому старался говорить как можно спокойнее. — Дети в этом возрасте часто сталкиваются с тем, что в силу разных обстоятельств не могут рассказать родителям свои переживания или проблемы. Боятся огорчить… сам таким был… — Он помолчал. — Может быть, вы знакомы с папой Владислава, он же… — Белов чуть не сказал, что он тоже такой же одиночка, как и она, но вовремя спохватился. — … он же работает в той же школе, где учится ваш сын.

Маша поставила перед ним чашку с чаем, подвинула сахарницу. Глаза ее до сих пор блестели, но она уже взяла себя в руки.

— Да, он учитель труда… Если честно, я редко его вижу. — Она вдруг подумала, что слово редко тут даже слишком. Она вообще никогда его не видела и не сталкивалась с ним во дворе. Впрочем, даже не задумывалась об этом. — У меня такой график, что прихожу после семи, а он обычно заканчивает раньше, — Маша чуть заметно улыбнулась. — В общем, не могу ничего сказать. Судя по тому, что рассказывал Витя, он хороший учитель. Толковый.

— Они же недавно сюда приехали?

Маша пожала плечами.

— Как-то не задумывалась об этом. Но… вы правы. Кажется, года два назад или три. Они так вписались, будто бы всегда тут жили.

— А где супруга Александра Ивановича, может быть, слышали? — Белов решился задать этот вопрос, потому что упоминания о женах соседей часто приводят к очень неожиданным ответам.

Маша помедлила, разглядывая нехитрый узор на плитке, которой была облицована мойка. Палец ее накручивал длинную светлую прядь, спадающую на плечо. Она явно задумалась.

Он отхлебнул чая и только тогда она сказала:

— Знаете, краем уха я слышала, что она погибла. Не знаю точно, где и кто мне сказал об этом… Несчастный случай на производстве или что-то вроде того… — кажется шушукались соседи с первого этажа, когда я вынимала почту. Но это было давно… а специально спрашивать, сами понимаете, не будешь. Да и не люблю я сплетни.

— И словно мухи, тут и там, ходят слухи по домам… — вздохнул Белов. — Что ж… Мария Павловна… пожалуй, у меня вопросов больше нет. — Он поднялся, намереваясь выйти из тесной кухни и спокойно покурить на улице, обдумывая услышанное, но чутье подсказывало, что женщина что-то недоговаривает. Ее гнетет какая-то тайна, которую она никому не может рассказать и опасается она не самой тайны, а ее последствий.

— Скажите… ваш сын увлекается бегом? Я видел календарь там на полке… — он улыбнулся. — Я сам бегун и знаком со многими ребятами из сборной…

Маша посмотрела на него большими серыми глазами.

— Вообще-то до последнего времени совсем не увлекался, но буквально вот… несколько прошедших выходных он сходил на соревнования и, кажется, загорелся. Честно говоря, я очень этому рада.

— А что за соревнования?

— Кажется, какой-то забег на пять тысяч метров, но я точно не знаю… помню цифру пять тысяч, — улыбнулась она в ответ.

Лед растоплен, — подумал Белов.

— О, это где один из бегунов чуть не упал и в результате проиграл… Хотел бы я там оказаться… Может быть… Витя мне расскажет когда-нибудь как это было… трансляцию матча прервали по неизвестным причинам, вроде бы что-то с аппаратурой случилось. А потом оказалось, что и записи этого забега нигде нет.

— Да вы что! — всплеснула руками Маша. — Ну надо же…

Он кивнул.

— Мария Павловна, — стоя в дверном проеме между кухней и коридором, он повернулся вполоборота и сказал: — если вы видели или знаете что-нибудь, что, по-вашему, может мне помочь, пожалуйста, позвоните.

Белов протянул ей заранее написанный на клочке бумаги свой номер.

— Можете звонить с утра до ночи, я почти все время на работе, — он развел руками. — Видите, даже по воскресеньям приходится… — сказал он извиняющимся тоном.

Маша закусила губу, коротко вздохнула и когда он уже повернулся, чтобы уходить, вдруг сказала:

— Постойте. Погодите… — она встала со стула. — Не знаю, какое это может иметь отношение… и… честно говоря, очень боюсь, но больше мне некому сказать… Не так давно, недели две назад я пришла с работы чуть пораньше и Вити не было дома. У нас был магнитофон… он остался от моего мужа, и я… — она покачала головой и отвернулась к окну, где на карниз сел маленький воробышек и принялся что-то клевать, смешно топорща крылышки. — В общем… я так хотела услышать голос Леши, что не выдержала и зачем-то включила запись. Витя говорил, что там записан его голос. Но… — женщина повернулась к Белову, и он сразу понял, что это именно то, ради чего он сюда приехал.