Зарница

Глава 27

1984 год

Мотоцикл, подпрыгивая не ухабах, мчался по самой короткой дороге, ведущей к старому полусгоревшему дому. И дело было даже не в том, что командир разведподразделения капитан Андреев, услышав суть ЧП, сразу спросил именно про это место, а потому что дом этот, по-хорошему, давным-давно следовало снести.

Еще прошлый комчасти, полковник Дежнев обнаружил там какие-то захоронения, которые вроде как требовалось извлечь, идентифицировать, а затем перезахоронить, особенно, если бы выяснилось, что останки принадлежат бойцам Красной Армии. Однако дело это он до конца так и не довел, а точнее, даже не начал — скоропостижно уволившись из рядов Советской Армии, полковник куда-то исчез и как ни пытался Васютин его разыскать, ничего из этой затеи не вышло.

Странное дело, — думал года три назад Васютин, разгребая принятые дела. — В военкомате должны были знать, куда он убыл, но там лишь разводили руками.

И все же, кое-что было.

Тонкая папка, связанная распущенными бахромой тесемками, с надписью «На доклад».

В принципе, ничего интересного в этой папке он не нашел, кроме одного листа, исписанного убористым почерком.

'Довожу до вашего сведения, что рядовой Моисеев Дмитрий Сергеевич, 1960 г.р. находясь в столовой воинской части 4 мая 1977 года в 13–15 по московскому времени вышел в уборную. Это подтвердили его сослуживцы, в частности, рядовой Киров С., Абашидзе Р., Дука В. и другие. По их словам, он пошел справить нужду и покурить.

Когда он не вернулся в столовую через 15 минут, решили, что он направился в казарму. Однако дневальный его не видел, также никто из опрошенного личного состава не заметил рядового Моисеева в других местах и хозяйственных зонах.

Об инциденте мне было доложено в 14:45 по московскому времени. Причина по которой доклад был произведен не сразу, заключалась в том, что я прибыл в часть только в 14:30.

Я сразу же отдал приказ об организации поискового отряда под руководством ст. лейтенанта К. Тарасова. Опрос часовых на вышках ничего не дал. Были использованы сторожевые собаки, которые по личным вещам рядового Моисеева Д. С. довольно легко взяли след прямо от окон туалета, выходящих на задний двор столовой. Таким образом, стало понятно, как ему удалось скрыться — задний двор не просматривается и обычно там никого нет, если не осуществляется завоз продуктов питания и забор мусора.

Изучение личного дела рядового Моисеева показало, что он отличный боец, хорошо зарекомендовал себя в строевой и политической подготовке, общителен, честен, сослуживцы характеризуют его как порядочного и отзывчивого человека. Имеет поощрения от руководства части.

Таким образом, версия побега частично (неразборчиво).

После продолжительных поисков, в ходе которых собаки то теряли след, то вновь его находили, отряд оказался у старого дома на северо-западной окраине части. Изба, сохранившаяся еще со времен Великой отечественной войны, частично сгорела и требовала сноса, но так как строение находилось на самой окраине и никак не мешало выполнению боевых задач, а даже наоборот, выступало своего рода маскировкой, мною было решено не сносить его, по крайней мере до тех пор, пока занимаемая им территория не потребуется для выполнения боевых задач или нужд воинской части.

Поисковый отряд состоял из пяти человек. Расстояние от части до старого дома примерно 6,5 км. Таким образом, пешком его можно преодолеть за час с небольшим, однако отряд вернулся только к 21:45.

То есть, с момента выхода группы прошло более шести часов.

Тем не менее, по словам ст. лейтенанта Тарасова, после петляния, в ходе которого собаки вывели к озеру «Высокое», расположенное в квадрате 64, они уверенно взяли след возле ручья и довольно быстро вышли к месту.

Здесь, по словам ст. лейтенанта Тарасова, собаки были чем-то напуганы, возможно, это продукты горения и далее след бойца потерялся.

Группа исследовала дом, это заняло не более пятнадцати минут. На столе нашли флягу рядового Моисеева (выбиты инициалы сбоку М. Д.), а на гвозде около двери солдатский ремень, предположительно принадлежавший Моисееву.

Вероятно, солдат пробыл здесь некоторое время после того, как совершил побег. Теперь у меня это не вызывало сомнений. Однако следуют вопросы — зачем рядовой снял ремень? Почему бросил флягу, хотя в ней осталось воды почти наполовину?

Скорее всего, Моисеев проследовал дальше к западной окраине части, миновав таким образом северную вышку. Он мог пойти вдоль дороги, чтобы поймать попутную машину. Ни оружия, ни взрывчатых веществ похищено не было.

Я думаю, побег(зачеркнуто) самовольное оставление части могло быть вызвано (зачеркнуто) личными проблемами, неудавшимися отношениями с девушкой.

Утром в часть прибыли следователи из военной прокуратуры. Следом за ними специалисты из КГБ г. Москва.

Считаю, что… (неразборчиво)…'

Васютин знал, что Моисеева так и не нашли, хотя буквально к вечеру был объявлен розыск — сначала в пределах Москвы и области, а затем и всесоюзный.

Чертов дом, — подумал подполковник, наблюдая, как прапорщик Николаенко с явным удовольствием управляет мощным мотоциклом. — Нужно было давно его снести. Но, как говорится, пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Разумеется, школьники могли откуда-то узнать… где-то услышать… может быть, кто-то из личного состава сболтнул… Тот же Николаенко — у него рот вообще не закрывается. Да и молодежь сейчас… везде найдут щелки, но… кто же мог заранее… Теперь вопрос даже не в том, что нагрянет куча проверок, точнее уже нагрянули. Он сам, вполне вероятно, получит строгий выговор, может быть исключение из партии, что приведет, само собой, освобождение от занимаемой должности и высылку… хорошо, если не в места не столь отдаленные, а куда-нибудь в среднеазиатские союзные республики или… Афган. Вопрос в том, чтобы найти всех детей в целости и сохранности, живыми и невредимыми, желательно без травм и ранений и… сделать это до вечера, в крайнем случае, до утра понедельника. То, что время будут тянуть до последнего, он не сомневался.

Зато прочитав текст записки Шарова, Васютин теперь был почти уверен, что налицо чистая уголовщина, да еще, вероятно, с признаками антисоветской подрывной деятельности. Возможно, задействованы иностранные разведки. Все это объясняет присутствие людей из Комитета.

— Эй, смотри… стой! — рука капитана хлопнула его по левому плечу, и Васютин вздрогнул, отвлекаясь от невеселых мыслей. От неожиданности он неловко мотнул головой, при этом офицерская фуражка спланировала в высокую сухую траву, как раз в том направлении, куда и указывала рука Андреева.

Николаенко сразу не понял в чем дело, — проехав по инерции метров пять, он только тогда нажал на тормоз — тяжелый мотоцикл покатил юзом по скользкой, поросшей бурьяном дорожке и встал, подрагивая железным мускулистым телом.

— Ну чего там? — недовольно спросил прапорщик, раздосадованный, что быстрая езда, видимо, закончилась.

— Т-с… — Андреев приложил палец к губам.

Николаенко потянулся к ключу зажигания, повернул его и двигатель замолк.

Воцарилась тишина, нарушаемая редкими криками птиц.

Спустя несколько мгновений мужчины услышали хруст ломаемых веток — в чаще кто-то шел, точнее даже, бежал. Можно было бы подумать, что это какое-то дикое животное, например медведь, но… глянув друг на друга, они без слов пришли к единому мнению — это те, кого они ищут. Другого и быть не могло.

— Там, — указал Андреев на север. — Метров сто пятьдесят-двести. Думаю, два или три человека, судя по шагам.

— Как ты их… услышал? — удивился Васютин. — Мотор ведь ревел…

— Над лесом вороны взлетели, но не от шума мотоцикла, потому что ветер в нашу сторону. Вероятно, кто-то их спугнул.

— Идем, — кивнул Васютин. — Николаенко, ты справа обойди, я пойду прямо на них. Капитан, ты давай левее и забирай их в ковш.

Лес в этом квадрате рос преимущественно лиственный, невысокий, какой-то дикий, заброшенный и заросший кустарником и мелкими деревцами — пробираться через эти дебри было крайне тяжело. Ноги утопали в вязкой пожухлой листве, в лицо то и дело стегали упругие ветви — прикрыв глаза, чтобы не остаться без зрения, Васютин двигался почти вслепую. Слева он слышал тихую крадущуюся поступь Андреева, а справа, чертыхаясь, ломился точно медведь, Николаенко.

Пять минут, в ходе которых он вспотел так, будто час тягал гантели в спортзале, Васютин то останавливался, прислушиваясь, то снова ломился, выставив перед собой руки.

Вдруг буквально в трех метрах за невысоким, но абсолютно непрозрачным промежутком ельника он заметил мелькнувший задник спортивной обуви — кажется это были синие кеды «Два мяча». Захрипев, он бросился следом.

В три шага Васютин настиг убегавших. На щеке вспыхнула яркая обжигающая боль, кто-то ударил его по протянутой руке, попав в нервный узел под локтем. Васютин вскрикнул, налетел прямо на скрытый густыми ветвями ствол молоденькой ели и охнув, осел, раздирая колючими иголками руки.

Справа послышался резкий крик:

— Стой! Стрелять буду!

«Зря он так», — отстраненно подумал Васютин. — Сейчас детей перепугает!' Впрочем, похвалить себя он тоже успел — за то, что правильно расставил команду.

Впереди что-то хрустнуло, — так, словно разрывалась прочная ткань. Раздался истошный девичий крик, от которого у него кровь застыла в жилах:

— Не трогай меня, гад! Не трогай! Пусти! Пусти сволочь! Нет! Нет! Я не пойду назад!

А потом будто бы что-то надорвалась и крик срезало. Осталось лишь какое-то невнятное хрипение — будто бы подстреленный случайной пулей поросенок пытался сделать несколько последних вздохов перед смертью.

— Не бойся, — услышал он спокойный голос капитана Андреева. — Все хорошо. Мы свои. Мы никуда вас не потащим. Все. Домой. Мы идем домой, слышите? Вы в безопасности. Вы слышите? Кивни, если слышишь?

В ответ над головами каркнул ворон.

— Сколько их? — прохрипел Васютин.

— Двое.

— Где остальные? Ребята, где остальные? Вас было пятеро. Где еще трое? — продолжал задавать вопросы Андреев.

В ответ лишь то же хриплое дыхание.

— Так… ладно, — голос капитана стал мягче. — Нужно везти их в часть, они в каком-то шоке… возможно, что-то увидели или… услышали.

Наконец Васютин с трудом высвободился из елового плена. Кое-как поднявшись с мягкого податливого дерна, он обогнул ельник и уставился перед собой.

Между здоровенным, раскрасневшимся прапорщиком Николаенко и сухим поджарым капитаном Андреевым стояли двое школьников — девочка и мальчик. Оба были без шапок, в спортивных костюмах, разорванных и грязных, словно прошли огонь и воду. Ребята затравленно оглядывались по сторонам, будто за ними была настоящая погоня.

— Здравствуйте. Я командир части подполковник Васютин Дмитрий Олегович. Вы приехали в нашу воинскую часть, чтобы принять участие в игре «Зарница», — Васютин сделал шаг вперед и постарался придать своему голосу одновременно и строгость, и мягкость. Получилось не очень, все-таки он привык разговаривать с более взрослыми людьми, а дети для него были словно пришельцы из космоса. — Вы в безопасности, — повторил он слова капитана. — Сейчас этот добрый здоровяк прапорщик Николаенко доставит вас в расположение части, где вас ждут ребята из вашего класса, классная руководитель, ваш физрук… — Он помолчал, пытаясь разобрать на их лицах хоть какую-то реакцию. Но ее не было. Дети… пожалуй, это были уже не дети, но еще и не подростки… в общем, школьники, подумал, Васютин, — продолжали жаться друг к другу как слепые испуганные котята.