Одичалая 2

25.

- Ты решила меня утопить? – неожиданно раздался хриплый голос Тиран, и Ева тут же вскинула голову, боясь поверить в чудо. Небольшая заминка и новый поток слез вновь устремился по ее щекам, а руки сами по себе оплели его шею, там же пряча и заплаканное лицо.

- Ну все, тихо, - скрипуче зашептал Тиран, ласково поглаживая по спине рыдающую на груди девушку, - все же обошлось.

Ева уже не таясь, ревела навзрыд, поливая из без того мокрую рубашку парня слезами глубоко облегчения и удушливой радости.

- Все хорошо, - продолжал он увещевать сиплым голосом, мягко оглаживая ее по растрепавшимся волосам, - мы живы…

На последнем слове он вдруг прервался, потому что Ева вырвалась из объятий и не без усилий перевернула его на бок, чтобы увидеть абсолютно неповрежденную спину. Ни единого ожога, за исключением полного отсутствия прикрывающей ее материи и нескольких темных пятен на коже от сгоревшей в дым рубашки. Если бы она лично не ощутила сильный толчок и отголоски жара, никогда бы не поверила в произошедшее, однако пережив тот кошмарный момент и воочию глядя на его последствия, сложно отрицать свершившийся факт и абсолютное здравие друга. Некоторое время она оглушено пялилась на его спину, силясь усмирить распирающее грудную клетку чувство облегчения и принять саму суть невероятного события. В голове никак не укладывалось ошеломительная новость, что после столь сокрушительного удара, однажды убившего на ее глазах человека, друг выжил. Пришлось даже хорошенько встряхнуть ею, чтобы уложить там эту мысль и разогнать те, что предрекали совершенно иной исход - чудовищный.

- Как мы здесь оказались? - тихо спросил Тиран, в попытке снять напряженность момента, одновременно выворачиваясь из ее рук и принимая положение сидя. Ева тяжело осела на пятки и, судорожно вздохнув, нашла глаза полюбившегося цвета.

- Камень, - еле слышно уронила она, жаждая услышать ответа на собственные вопросы.

- Лис снабдил нас камнями переноса меньшего диапазона действия, а мы сейчас, если мне не изменяет память, - он кругом огляделся и уверенно закончил, - за пару верст от квартала Забытых.

Название района, оставившего в памяти глубокий след, дрожью пронеслось по телу девушки и осыпало кожу мурашками, но вопросительное выражение лица парня вынудило ответить:

- Подарок, благодаря которому я переместилась в Тасаран.

- А те, что подарил Орлан?

Она мотнула головой, старательно пряча смущенный взгляд за ресницами. Да, перед самым выходом, ее первым побуждением было взять именно их, но финальная часть вечера стала решающим аргументом в пользу бескорыстного дара, нежели того, что подарил добивающийся ее мужчина. Зачем взывать за помощью к тому, кто остался глух к ее зову. Но даже не это сейчас важно, а то каким образом Тиран остался неуязвимым.

- Как?! – выдохнула она, требовательно заглядывая в его глаза.

- Ева, я…

Он словно бы заплутал в собственных мыслях: рыжеватые брови сошлись над переносицей, выдавая глубокие раздумья, а взгляд расфокусировался, обращаясь к прошлому, далекому прошлому, которое уже не исправить. Он очень хорошо понимал чувства Евы и ее недоумение по поводу произошедшего, более того разделял с ней досаду на допущенные ошибки, которых можно было бы избежать, объедини они усилия. А сейчас, по обыкновению, оба пожинают плоды бессмысленного отмалчивания и недоговоренности. Открыться - значит стать уязвимым, промолчать – значит потерять все. Как же все сложно и вместе с тем просто, ведь самое верное решение всегда плавает на поверхности, однако почему так сложно довериться ему. Тиран горько усмехнулся и в каком-то безысходном жесте запустил пятерню в рыжую шевелюру, еще больше взлохматив подпаленные пряди.

Доверие. Какое же это, по сути, хрупкое чувство, но при этом абсолютно незаменимое. Всю сознательную жизнь он избегал его всеми правдами и неправдами, а подвох возник так, где его вовсе не ждал. Не доверился интуиции, остался глух к своим чувствам, так каков смысл грешить на необдуманные поступки девчонки? Сам виноват, слишком поздно спохватился, тем не менее поспешил исправить упущение, но все оказалось напрасно. Вроде все решив для себя, просто старался быть рядом, и снова, к собственному недовольству, допустил немыслимую глупость, зато… зато увидел в глазах Евы то, что уже отчаялся найти. Отклик, едва заметный, но такой очевидный, что земля под ногами дрогнула, а дыхание перехватило. И вновь все стало на порядок сложнее, чем было. Немыслимые решения, неуверенность, сомнения, страх…. и надежда. Совсем еще крохотная, но такая необходимая, ведь им еще столько предстоит…

Да, самое страшное позади, они пережили эту ночь, а Ева по-прежнему даже не подозревает о своей ведущей роли во всей этой истории. Пришлая оказалась для него маяком и, как ни странно, маятником. Удивительная комбинация, порожденная стечение обстоятельств и открывшая для него целый непознанный мир. Нечаянный дар совсем еще зеленой девчонки, ставшей неотъемлемой частью его бытия.

Тиран, не глядя на девушку, очень медленно поднялся на подрагивающие от слабости ноги и осторожно, опасаясь свалиться кулем прямо в траву, двинулся к берегу небольшой речушки. Одичалая, к его невыразимому удовлетворению, в подробностях запомнила место, куда он ее однажды привел, и даже находясь в состоянии сильнейшего стресса, сумела мысленно воспроизвести картинку для перемещения. Идеальный выбор - хорошее место для успокоения, откровения… и скорби. При воспоминании о надрывном плаче, у него внутри все мучительно дернулось, а кулаки сжались до хруста. Глупец! Да и она хороша, возомнила себя всемогущей. Всыпать бы по первое число, да рука ж не поднимется. Это не гвардия, где можно накостылять для профилактики, тем самым натаскав и вправив мозги. Проораться тоже не вариант, не тот случай. И словно в подтверждение его мыслей до слуха донесся тихий всхлип, тряхнувший крепче любого оглушительно звука. До скрипа стиснув зубы, он заставил себя остаться на месте, с трудом поборов искушение успокоить и вместе с тем отругать неугомонную девчонку. Не время и не место. Надо собраться с духом, иначе он никогда не осмелится на этот шаг, в одночасье разрушив все то, что с таким трудом нажил.

Ступив на самый край поросшего травой покатого берега, парень опустился на землю и облегченно выдохнул. Каждая мышца в его теле дрожала и ныла, спина горела огнем, в висках билась боль, а также назойливая мысль, поднимая из глубин души страх. Страх недопонимания. Никогда не думал, что побоится такой сущей ерунды, ан нет, надо же, его буквально трясло и выворачивало наизнанку, как никогда доселе, при одной лишь мысли о признании.

Шелест за спиной насторожил его, спина невольно напряглась. Косой взгляд в сторону, чуть ослабил натянутые в теле струны, ибо рядом с ним мягко опустилась девушка и с длинным выдохом вытянула ноги. Только почувствовав ее размеренное дыхание, он, наконец, расслабился и, откинувшись на руки, запрокинул лицо к порозовевшему небу.

- Ждешь, что я буду ругать тебя? – не без иронии спросил он.

- Я удивлюсь, если ты этого не сделаешь, - неуверенно прозвучал ответ. Оба прекрасно понимали, с чем связана эта самая неуверенность, ведь для него ее поступок равносилен удару в спину. Только она еще не знает, что он давно вынес ей оправдательный вердикт.

- Тогда впору начать, Ева, потому что я этого не сделаю.

- Почему? – растерянный взгляд обратился к нему, но он не нашел в себе силы обернуться и взглянуть в ее глаза. Тяжкий вздох вернул решимость продолжить и как на духу выпалить:

- Я тоже перед тобой виноват.

Ева поперхнулась воздухом и во все глаза уставилась на парня. Не такого поворота она ждала и уж тем более не раскаяния. Вероятно, все к тому и шло, учитывая вечные скитания приятеля на задворках города, но чтобы так, откровенно. Время от времени ее, конечно, посещали догадки, объясняющие его отсутствие, но если речь идет о признании вины, даже как-то боязно предположить цель его исчезновений. И вдруг, под воздействием его слов и действий, на свет начали рождаться самые невероятные предположения, в корне ломающее устоявшее представление о его незыблемой ненависти к магии. Одна только мысль, что обыкновенный парень противостоял сильнейшему огненному магу и сумел его одолеть в схватке, непостижима. Так не бывает. Это не сказка, это суровая реальность, в которой они едва не погибли.

- Я отзеркалил, - тихо проговорил он, повернувшись к ней, и видимо прочитав на ее лице невысказанный вслух вопрос.

- Снова?

В голове как рой ос замельтешили догадки, но ни одна из них не привнесла ясности. В приятеле магии как нет, так и не было, помощи тоже ждать не от кого, да и в арсенале Лиса точно не имелось ничего подобного. В первый раз она не стала углубляться в подробности, главное друг выжил, а остальное ничего не значащие мелочи, но теперь это выходило за рамки ее понимания.

- Снова, - глухо выдал он, отворачиваясь к речке.

Ева поджала коленки и обняла их руками, не столько от холода, а скорее в преддверии последующего откровения, к которому так тщательно готовился приятель. Пустой взгляд подсказал, насколько далеко он находится от этого живописного местечка, но она даже помыслить не могла, в какие дебри он углубится, чтобы поведать ей невероятную правду.

- Я бы хотел сказать, что все началось с интерната, но совру сам себе, - вдруг тихо заговорил Тиран. - Презрение матери и всех кто обитал в поместье, пустили первые ростки моей неприязни к магам. Когда меня отправили в интернат, я надеялся там найти отдушину: если не дружбу, то хотя бы признаки уважения. Но, мои ожидания вновь не оправдались. Вероятно, благодаря этому я и повзрослел слишком быстро. Каждый раз, подвергаясь избиению, то бишь магическим нападениям сверстников, ловил себя на мысли, что маги не заслуживают ничего кроме ненависти, и все еще как-то держал зарождающееся чувство в узде, не позволяя ему разрастись, и только значительно позже, вдруг понял, что все мои усилия напрасны.

Глубокий неровный вдох и тихая речь снова полилась:

- Видимо первым толчком послужила первая оплеуха от матери, зашвырнувшая меня в угол; потом одаренной кузины, на пару лет старше меня, считающей меня ничтожеством; брезгливое пренебрежение старших родственников, всячески унижающих меня словами; и, наконец, издевательство сверстников. На меня медленно опускалось понимание, что жизнь дерьмо, а магия удел сильных, пока в мои руки не угодила часть древнего манускрипта. Там говорилось о магии и тех, кто ею обделен. Разрозненные кусочки, дающее размытое понимание самой сути природы. Я не сильно владею древним языком, но суть уловил верно, что и послужило моим начинанием в слепом стремлении выжить в этом гадюшнике. Я всячески избегал любого соприкосновения с магией, не позволял касаться себя целителям, руководствуясь не столько негативом к собственной матери, сколько отрицанием самого постулата дарованных богами сил. Я жил с этой верой, просыпался с ней на губах, без конца повторял себе как мантру, когда меня пытались изувечить, но ничего не достиг, кроме как закалил терпение. Сейчас уже не могу сказать, что мной тогда двигало, наверное, чистое упрямство, потому что за время проживания в интернате я ничего для себя не вынес, помимо ненависти. А вот когда оказался на улице, почувствовал вкус к жизни.