Одичалая 2

19.

Стыд всего лишь крупица тех чувств, что одолевали ее, ибо на душе воцарилась смута. Испытывая гордость за друга, сумевшего приструнить высокородных типов, самой очень хотелось забиться в глубокую щель. Воцарившаяся в кабинете тишина, явно давала понять, что медлить с ее стороны опрометчиво и пора бы воочию показать свой лик пред светлы очи опешивших от заявления парня господ, но все существо яро противилось этому. В итоге набравшись смелости и глубоко вдохнув, толкнула перед собой дверь и очутилась под прицелом трех пар глаз. Шоколадный взгляд выражал сочувствие, синий – сожаление, а вот светло-зеленый… твердую решимость. Шурша юбками, переступила порог и вдруг лично прочувствовала ту самую решимость, будто умышленно наделенная ею взором стоящего чуть в стороне Тирана. Он явно не горел желанием участвовать в разгоревшейся баталии - вся его фигура выражала немой протест, однако пока он придерживался негласного нейтралитета. Оценив обстановку, Ева дерзко вскинула голову и, уже смело ступая, приблизилась к приятелю. Невзирая на очевидную в разгоревшемся противостоянии «победу» парня, поскольку своим действием она всем присутствующим открыто выказала свое расположение другу, мрачное выражение его лица ни на гран не изменилось. Зато Кирстен зримо напрягся, а Лис раздосадовано вздохнул. Узрев произведенное своим маневром впечатление, девушка грустно улыбнулась. Все что копилось во время их разговора за дверью – обида, горечь, досада и стыд, наконец, нашло выход:

- Делите шкуру неубитого медведя?

- Ева, - мягко вымолвил Кирстен и протянул к ней ладонь.

Она покачала головой и, глядя на опечаленный вид мужчины, безвольно уронившего руку, тихо произнесла:

- Я никогда не понимала и не принимала неприязнь Тирана к магам, а теперь убедилась в ее обоснованном существовании, - криво усмехнулась и невесело выдала: - У вас элементарно нет тормозов, Господа. Вроде, как и радеете на мое благо, но прежде всего, преследуете собственные интересы.

В воцарившейся тишине, испытующе заглянула в лицо каждому из присутствующих мужчин и остановила свой взор на Орлане.

- Вот с ним, - быстро махнула головой на Лиса и вновь вернула все внимание потускневшим синим глазам, - все понятно. Все куда как доходчиво и четко прописано на бумаге, - невольно сделанная пауза, с целью перевести дух, лишь обострила и без того напряженную обстановку и она поспешила задать главный вопрос: - А чем ты руководствуешься, Орлан? В чем состоит твоя польза?

На ее плечо легла ладонь Рыжего и крепко сжала, мол, остановись, не буди лихо, пока спит тихо, но эта недоговоренность ей просто жутко осточертела, поэтому отступать сейчас, когда представился такой удобный случай, она считала трусостью. Горькая правда лучше всякой слащавой лжи.

- Ева. Не надо, - тихо попросил друг, чутко улавливая по ее враз выпрямившейся спине решительный настрой. Она нетерпеливо дернула плечом, избавляясь от хватки, и холодно обрубила:

- Нет! Пусть говорит. Здесь и сейчас.

Тем временем западный лорд все больше мрачнел, а ее некстати распирала здоровая злость за самоуправство лордов, вдруг наделивших себя правом распоряжаться чужой жизнью. Снова открыла рот, высказать что-нибудь соответствующее настроению, как накатил очередной приступ. Все внутренние органы внезапно сбились с ритма и пришли в неистовство. Коленки дрогнули и подломились, но крепкая хватка за талию, надежно прижавшая к твердому телу приятеля, не дала сползти на пол. Ослепленная, ибо белесые разводы полностью заволокли зрение, сквозь гул в ушах, услышала суету встревоженных происходящим мужчин, затем почувствовала свое перемещение в пространстве. Вскоре за дело взялся Кирстен и к тошнотворным ощущениям добавились неприятные колики по всему телу. Легче не стало, зато чуть прояснилось в глазах, и она обнаружила себя возлежащей на кушетке. Сверху склонился хмурый мужчина и, плотно сомкнув веки, что-то сосредоточенно вещал обступившим их остальным присутствующим.

- Ты меня слышишь? Ева? – слабо донесся до нее голос Лиса, присевшего на край кушетки. Тяжело дыша, как после длительного забега, девушка перевела на него взор и шумно сглотнула сухим горлом. Намек уловили верно, и перед лицом тут же возник запотевший бокал. Заботливо приподнятая под спину, с жадностью припала к холодному стеклу и… закашлялась.

- Не торопись, - ласково вымолвил он и, чуть погодя, снова прислонил к губам холодный край. Утолив жажду, девушка устало откинулась на заботливо подложенную кем-то подушечку и закрыла глаза. Внутри по-прежнему все мелко трясло, холодный пот холодил кожу, мысли испуганными птицами метались по черепной коробке, меж тем приступ медленно шел на убыль.

- Это ведь не в первый раз? – прозвучал предсказуемый вопрос, громовым залпом огласивший сознание, и на «горизонте» тотчас показалась паника. То ли дело пребывать в счастливом неведении относительно происхождения редких приступов, и совсем иное услышать не подлежащий обжалованию приговор. Силясь усмирить набегающий на разум подобно приливной волне испуг, затравленно поглядела на Вэлиса, и тот, мгновенно уловив выразительный взгляд, поспешил ее успокоить.

- Мы обязательно разберемся, Ева. Только нам нужны ответы.

Кто бы знал, как они нужны ей. Но видно не судьба, если даже Орлан умудряется, в который уже раз, уйти от расспросов. Впрочем, его присутствие доказывает, что он не меньше других озабочен ее здоровьем, тем самым наделяя крохами спокойствия метущуюся душу и уравновешивая раскачавшуюся не на шутку психику.

- Тогда, на приеме, было то же самое?

- Да.

- Сколько? Сколько их было? – вдруг нетерпеливо потребовал западный градоправитель, во весь свой рост возвышаясь над ней.

- П-приступов? - под давящим взглядом насупленного мужчины, голос изменил ей. Получив утвердительный кивок, попыталась сосредоточиться на вопросе, как вдруг на нее обрушилось понимание, что она просто-напросто не помнит. В воздухе внезапно запахло грозой, вот тогда-то она и сообразила, что озвучила последнюю мысль вслух. Тут же испуганно втянула голову в плечи и настороженно замерла, ибо было от чего. Кирстен внезапно потемнев лицом, за шкварник сдернул с места Вэлиса и резко подался вперед. Его рука змеей метнулась к ее кисти и, крепко ухватив, яростно сорвала с нее перчатку. То, как он следом побледнел и понуро опустился на кушетку, говорило лучше всяческих слов. Примолкшая было паника, вновь оживленно зашевелилась и высунула нос из своего угла.

- Как давно? – еле слышно спросил он, рассеянно блуждая взглядом по частично истаявшей метке.

Не в силах справиться с перехватившим горло волнением, Ева проигнорировала вопрос и севшим голосом пропищала:

- Что происходит?

Орлан неспешно поднял синий взор и строго заявил:

- Отвечай.

Узрев непреклонное выражение его лица, пришлось взять себя в руки и задуматься.

- Может,… месяц, - неуверенно выдавила она и испуганно сжалась, потому как весь его облик неожиданно наполнился яростью, а взгляд медленно скользнул к застывшему истуканом Лису. Зато активизировался Тиран и, присев рядом на корточки, с надеждой воззвал:

- Ева, скажи, что ты не брала в голые руки нож для резки бумаги. Скажи, что на тебе все время были перчатки.

И вот тут ее настигло осознание, что уж кто-кто, а приятель оказался куда более осведомлен, нежели она. Либо все дело в его удивительной прозорливости, вынудившей подстраховаться и вызнать все наперед, дабы обезопасить себя от непредвиденных последствий. Либо Вэлис, вопреки своим принципам, снабдил ее напарника несколько большим объемом информации. Развить мысль не вышло - вопрошающий взгляд приятеля не позволил углубиться в размышления, пришлось отложить свербящую разум догадку в укромный уголок и покопаться в ворохе воспоминаний.

На столе перед ней искомая вещь, бросающаяся в глаза своей чужеродностью среди прочих предметов. Она тянется к ней облаченной в перчатку рукой, осторожно заворачивает во врученную ей для этой цели тряпицу и прячет в карман передника. На время, в связи с непредвиденными событиями, забывает о выкранной вещи, до тех пор, пока не оказывается в спальне. Устало прислонившись спиной к стене, стягивает перчатки и испуганно вздрагивает от резкого стука в дверь. Опрометью бросается к саквояжу, вытаскивает зачарованный от вскрытия ларец и начинает лихорадочно сбрасывать в него все извлеченные из передника предметы. Что-то валиться из дрожащих пальцев, и она слепо рыскает по полу. Последнее что она закидывает в него – это тряпицу. Слишком… легкую.

В страхе поднимает глаза на парня и неверным голосом роняет:

- Брала.

Тиран каким-то отчаянным жестом запускает руку в свою шевелюру и, зажмурив глаза, глухо стонет. Орлан соскакивает с места и начинает нервно мерить шагами помещение, а Лис по-прежнему в оцепенении, лишь взгляд потерянно бродит по мозаике паркета. В какой-то момент картина резко меняется и воздушный маг непостижимым образом в долю секунды преодолевает разделяющее пространство с Вэлисом и с рычание хватает его за грудки.

- Я же просил! – шипит ему в лицо.

Досмотреть разворачивающее представление ей не дает приятель. Бережно поднимает на руки и уносит прочь из кабинета, мимо двух не замечающих ничего вокруг сцепившихся лордов. Говорить нет возможности - горло тискает спазм, а голова полниться страшными предположениями. Поднимает к нему лицо и прежде чем успевает что-то выдавить из себя, слышит убитый голос приятеля.

- Не сейчас, Ева. Мне надо…, - резко замолкает, мученически жмурит глаза, затем все же открывает их и тихо продолжает: - Позже. Просто… потерпи.

Лестница, коридор, дверь, спальня, кресло – весь этот путь она отмеряет шагами друга. Все что угодно, лишь бы не допускать в разум ни единой пугающей мысли. Она не имеет права погружаться в панику без очевидной на то причины. Сначала предстоит все выяснить и только после этого можно впадать в стенания и начинать рвать на себе волосы. Проблемы надо решать по мере их поступления, а то что она одну из этих проблем несколько раз задвигала на задний план… Ну что ж, все беды от магов, как утверждает Тиран, вот пусть они их и решают.

Спустя час она приняла души и снова перебралась на кровать, но уснуть не дал доносящийся снизу разговор на повышенных тонах. Часы тянулись как резиновые, каша из мыслей терзала разум, а консенсус так и не находился, о чем свидетельствовал явно затянувшийся спор в стенах кабинета. Ей бы забыться, сбежать от реальности, но собственные вопросы неистово терзали сознание и гнали прочь сон. Наверное, на какое-то время она все же провалилась в дрему, потому что когда снова открыла глаза, за окном уже опускались сумерки, а по подоконнику тихо шелестел дождь. Ева резко осела в постели и тут же замерла, обнаружив в кресле Тирана. Поникшая фигура, усталый взгляд в окно, печать застарелой скорби на лице – все это делало его значительно старше, кардинально меняя облик того веселого задиры, с которым она сдружилась.

- Меня хоронишь? – попыталась пошутить и свести эту пугающую маску тоски с его лика, но получилось совсем не весело.